Уинстон Черчилль. Власть воображения - Франсуа Керсоди

В течение всего этого периода зарубежные события мало занимали британцев, поглощенных экономическим кризисом и увлеченных пацифистской мечтой. Среди тех немногих, кто ими интересовался, одни полагали, что Гитлер всего лишь исправляет перегибы Версальского договора, другие предсказывали, что он не продержится долго у власти, третьи были убеждены, что исполнение государственных обязанностей смягчит экстремизм его политики, а в ожидании не следует делать ничего, что могло бы спровоцировать фюрера на еще большую агрессивность… Таковы истоки политики «умиротворения», какой она виделась этим лотианам, саймонам, лондонберри, асторам, чемберленам, джонсонам и доусонам.

Все это не имело бы такого значения, если бы в Великобритании у кормила власти встал сильный и твердый человек. Увы! Макдоналд, сраженный болезнью и растративший политическое влияние, был уже только номинальным премьер-министром, а лорд-президент Стэнли Болдуин, ключевая фигура в правительстве, который станет премьером в 1935 г., интересовался внешней политикой так мало, насколько то было возможно… Дафф Купер, тогдашний военный министр, писал, что «зарубежные дела ему были отвратительны настолько, что он предпочитал делать вид, что их не существует вовсе». На совещаниях кабинета Болдуин демонстративно закрывал глаза, как только кто-либо поднимал внешнеполитический вопрос. «Когда вы закончите с этим, – говорил он, – разбудите меня!» Когда в начале 1936 г. Антони Иден стал министром иностранных дел, Стэнли Болдуин напутствовал его словами: «Надеюсь, что вы не станете мне досаждать внешней политикой, по крайней мере ближайшие месяца три!»

Подобные настроения не могли способствовать проведению четкой и последовательной внешней политики в условиях, когда диктатуры росли и множились в Европе, как грибы после дождя. Британской дипломатией предпринимались плохо скоординированные и противоречивые шаги, в которых отражалась борьба за влияние антигитлеровской и попустительской группировок внутри Министерства иностранных дел. Когда летом 1934 г. разбилась вдребезги иллюзия конференции по разоружению, британцы попытались реализовать предложение Энтони Идена и заместителя госсекретаря Роберта Ванситтарта укрепить связи с Францией и Италией, чтобы вместе противостоять Гитлеру. Так был образован «фронт Стрезы»[133]. Он немедленно столкнулся с большими трудностями: Италия Муссолини намеревалась завоевать Абиссинию (Эфиопию), и для Великобритании было неудобно закрыть глаза на подобное нарушение международного права, а Франция, парализованная внутренними политическими разногласиями и воспоминаниями о Великой войне, металась в своем отношении к Германии от неуступчивости к заигрыванию, тайно пытаясь договориться с Италией и заполучить в союзники СССР. Наконец, следовало принимать во внимание положение Великобритании в Лиге Наций и бурные инициативы персоналий, сменявшихся на посту министра иностранных дел. Так, сэр Джон Саймон подготовил, а его преемник сэр Сэмюель Хоар подписал в июне 1935 г. морской договор с гитлеровской Германией, по которому количество надводных боевых кораблей не должно было превышать одной трети британского флота, тогда как подводных лодок страны могли иметь поровну.

Этот договор, столь явно противоречивший положениям Версальского договора и отдававший Германии контроль над Балтикой, был заключен без согласования с Францией или Италией! То, что Стэнли Болдуин и его кабинет пошли на такое вопиющее нарушение, много говорит об их умении решать внешнеполитические проблемы…

Спустя несколько месяцев сэр Сэмюель Хоар отличился снова, представив план Лаваля – Хоара, который был в этот раз ближе к позициям Министерства иностранных дел, поскольку преследовал целью восстановление фронта Стрезы, но противоречил принципам Лиги Наций, ибо лишал Абиссинию большей части ее территории и узаконивал завоевательную политику Муссолини. Информация о закулисных соглашениях просочилась во французскую печать, и, поскольку британское общественное мнение все еще хранило верность идеалам Лиги Наций и было воодушевлено решительными речами своих лидеров в начале итало-абиссинской войны, огласка вызвала мощный взрыв возмущения, который смел не только план Лаваля – Хоара, но и самого сэра Сэмюеля Хоара.

После этого Великобритании ничего не оставалось, кроме как согласиться на применение к Италии санкций, предписанных Лигой Наций, что окончательно похоронило «фронт Стрезы» и толкнуло Муссолини в объятия Гитлера. К марту 1936 г., когда после восстановления в Германии воинской повинности Гитлер ввел войска в демилитаризованную Рейнскую область, какие-либо действия со стороны Великобритании были уже просто невозможны в силу сложившихся обстоятельств: паралича французского правительства, неприкрытой враждебности Италии после ввода санкций, нескрываемого безразличия премьер-министра Болдуина, всеподавляющего пацифизма общественного мнения и равнодушия правящего большинства консерваторов, полагавших, что Гитлер всего лишь продолжает борьбу за отмену «унизительных» положений Версальского договора и не следует мешать ему «вернуться к себе домой». Но был и другой фактор, довлевший над правительством Его Величества, а именно осознание военного превосходства Германии. Так, Стэнли Болдуин открылся французскому министру иностранных дел Пьеру Этьену Фландену, прибывшему в Лондон с визитом 12 марта просить о помощи в рейнском кризисе, что он «мало что смыслит во внешних делах» (что ни для кого не было секретом) и что никто «не вправе впутывать Англию», ибо она «не в состоянии воевать». И это правда: в силу легкомысленного отношения правительств Макдоналда и Болдуина к обороне (сопоставимого с их равнодушием к внешней политике) Великобритания оказалась безоружной перед лицом надвигавшейся тоталитарной угрозы.

Приход Гитлера к власти и прекращение переговоров по разоружению в конце 1933 г. заставили британских военных всерьез задуматься об этой новой угрозе, к которой добавилась японская экспансия на Дальнем Востоке. Подкомитет начальников штабов родов войск пришел к заключению, что британская армия не в состоянии оказать сколько-нибудь значимое влияние на ход войны на континенте и что быстро исправить положение не получится, поскольку Великобритании не хватало не только солдат, но и оружия с боеприпасами, равно как и заводов для их производства. Неприятно пораженный этим открытием и перспективой объяснений с парламентом, Макдоналд решил… создать Комитет по оборонным нуждам, в задачи которого входила разработка рекомендаций по перевооружению страны. Уже на первом заседании нового комитета был предложен пятилетний план, который позволил бы залатать бреши в британской обороне. План предусматривал формирование минимум четырех пехотных дивизий, одной танковой бригады, одной кавалерийской дивизии и пятидесяти двух авиационных эскадрилий (что было рекомендовано еще в 1923 г.!). Общая стоимость «минимального» плана составила семьдесят шесть миллионов фунтов.