Ричард III. Последний Плантагенет - Светлана Алексеевна Кузнецова

– В лучших традициях ланкастерской своры, – прорычал Рэтклифф. – Вначале он укрылся в доме матушки короля, а затем стал обливать грязью нас всех.

– Он чувствовал себя настолько безнаказанно, что самолично распространял сочинения, особо не скрываясь и даже называясь владельцам постоялых дворов.

Ричард на мгновение прикрыл глаза.

– Хорошо, – ответил он. – Поступайте, как сочтете нужным.

* * *

– Ваша светлость, заступница, не погуби! – разнеслось по коридорам замка, прежде чем открылись двери и в зал вбежал перепуганный до смерти камергер. На впалых щеках мужчины выступили алые пятна. Небольшие глубоко посаженные глаза слезились. – Заступница. Госпожа моя…

Герцогиня Йоркская окинула трясущегося слугу подслеповатым взглядом. Она никак не ожидала подобного поведения от манерного камергера. Сколько женщина помнила Уильяма, тот всегда держался с достоинством. Кажется, Коллингборн занимался сочинительством, и в последнее время преуспел на этом поприще, возгордился, возомнив себя величайшим острословом.

– Неужели его вирши пришлись не по душе кому-то из знати? – поинтересовалась она.

– Там… там люди приехали. Меня арестовать хотят, – пролепетал мужчина и бухнулся на колени. – Госпожа моя, я всегда был вам верен. И предан. Не погубите слугу своего. Не внемлите наветам лживым…

Герцогиня подняла руку, и Коллингборн тотчас замолчал.

– Я выйду к ним сама, – холодно проронила женщина. – А вы… вы останетесь ожидать вашей участи здесь.

Она намеревалась защитить своего слугу. Все же тот много лет прожил в ее доме.

– Случившееся я сочла недоразумением, – сказала она приехавшим в уилтширский замок воинам. – Мой младший сын, Ричард, наверняка ошибся.

Герцогиня отослала конвой и отправила с ним письмо, в котором требовала оставить ее слугу в покое, потому как этот ценный работник, человек редких знаний и разносторонних талантов, необходим ей.

Всадники удалились, однако вскоре к воротам ее замка прибыл новый отряд, возглавляемый на этот раз Френсисом Ловеллом. Тот и передал ей ответ короля.

Означенные слуги спешились и поспешили преклонить колени перед своей новой хозяйкой. Герцогиня не имела ничего против них. Сыну она также не решилась возразить.

Коллингборна выдали властям, и 29 ноября 1484 года он был осужден королевским советом. Приговор привели в исполнение на Тауэрском холме.

– Не вижу ничего плохого в том, чтобы немного потанцевать и повеселиться.

К началу зимы королева Анна слегка оправилась от болезни, вновь завладевшей ею из-за горя утраты. Лекари рекомендовали Ричарду устроить небольшое торжество, дабы отвлечь Ее Величество от грустных мыслей и помочь ей развеяться.

Рождественский бал приближался, и тем неприятнее было осознание: едва оправившуюся супругу придется подвергнуть новому испытанию.

– Кто, как не вы, сможете обеспечить полную безопасность младшим братьям, принцам крови?! – Ловелл приложил руку к груди и обратил взгляд в сторону, где, по его мнению, находилась Бретань. Взгляд уперся в гобелен с изображением охоты. Загнанный собаками олень намеревался то ли сдаться на милость преследователей, то ли сигануть с крутого обрыва. Лорд даже на мгновение застыл, рассматривая картину.

– И как там дальше? – поторопил король.

– Ах да… – Френсис принял еще более пафосную позу. – Маркиз Дорсет!.. – взвыл он слишком тонко и закашлялся.

Дик поморщился, но от смешка не удержался. Письмо вдовы Эдуарда IV удалось перехватить до отправки на континент. Лорд Ловелл, по праву гордившийся своими людьми, пребывал в хорошем расположении духа, а потому, вспомнив юность, устроил маленькое представление.

Кроме Ричарда в комнате присутствовал сэр Уильям Кэтсби, сменивший Гастингса на посту министра финансов. А также сэр Ричард Рэтклифф, приставленный к королю в качестве слуги еще в Миддлхейме и посвященный в рыцари лично Эдуардом IV после битвы при Тьюксбери. Им Дик доверял, как себе.

– В общем, – перестав паясничать, заметил Ловелл, – если не отвлекаться на эмоции, мы имеем следующее. Елизавета Вудвилл прониклась мыслью подсунуть тебе, мой король, старшую из своих дочерей.

Ричард очень красноречиво посмотрел на друга.

– Только не спрашивай меня, с чего она решила, будто ты свяжешься с ее семейством! – делано ужасаясь, воскликнул виконт.

– Хватило же ума леди Грей окрутить Эдуарда, – Ричард повел плечом. – Дальше.

– Расписывает, насколько ты увлечен ее дочерью. А заодно повествует о своем фаворе. Видимо, считает: раз ты снял с нее обвинения, то и советоваться вскоре начнешь. И знаешь, – Френсис усмехнулся, – я готов держать пари. После таких известий бывший адмирал устремится на родину с первым же попутным ветром.

– И будет тотчас схвачен, – заметил Рэтклифф.

– На самом деле она пишет не столько сыну, сколько Тюдору, – заметил король. – Двадцатилетняя принцесса устала ждать. Ей уже давно пора сочетаться браком. Вот матушка и пытается расшевелить «жениха».

– На балу жди любой подлости, – заметил Ловелл.

Дик кивнул.

– Я предупрежу Анну, – он поднялся. – Послание это… – он хитро сощурился. Отошлите по назначению.

* * *

– И вы даже не попытаетесь защитить меня? – произнесла Анна очень тихо.

В ее голосе прозвучал упрек, и Ричарду не оставалось ничего иного, как оправдываться. Король не терпел объяснять свои поступки кому-либо, но не Даме Сердца.

– Мне придется проявлять такт, деликатность и осмотрительность по отношению к ним обеим, – Дик вздохнул и потупился, но тотчас вскинул голову, вглядываясь в помрачневшее лицо Анны. – До тех пор, пока сыновья Эдуарда не будут благополучно переправлены в Бургундию, под опеку Маргарет, – он вздохнул и неожиданно рассмеялся. – Две Елизаветы Вудвилл, подобное если только в кошмаре привидится!

Королева взяла его за руку:

– Ненависть еще никогда не приносила пользы. Не надо. Я потерплю.

– Я уже отправил в Бургундию сэра Джеймса Тирелла с предписанием для подготовки переезда и приема принцев. Вместе с ними я отправлю три тысячи фунтов стерлингов на первые расходы. Нуждаться они не будут.