Шелковые узы - Лиз Тренау

– Я же все равно хотела приехать на Рождество и писала об этом.

– Конечно, я надеялся, что ты приедешь, но призна́юсь, все же для меня это стало сюрпризом. Думаю, в городе достаточно других развлечений во время праздников. Например, молодые люди.

– Был один молодой человек, адвокат, сын другого торговца. Их семья дружила с Сарой и Джозефом. Кажется, я писала тебе о нем. Он даже сделал мне предложение, папа. Но потом, когда начался скандал, отказался от меня.

Отец, подавшись вперед, положил ладонь на ее руку.

– Дорогая, мне очень жаль.

– Не надо, папа, потому что мне совсем не жаль. Он был милым, но я его не любила. Он играет в азартные игры, если верить Уильяму. И у нас не было ничего общего.

– Ты окончательно решила не возвращаться? А что с той подругой, о которой ты писала? С портнихой.

– Мисс Шарлотта. Да, я буду по ней скучать, – вздохнула девушка. – Она меня вдохновляла. Думаю, она никогда не была замужем. Или, возможно, рано овдовела. Мне было неудобно спрашивать, хотя у нее есть семья, я познакомилась с ее племянником. Но больше всего я восхищаюсь тем, что у нее свой магазин, благодаря чему она может заработать себе на жизнь, ни от кого не завися. Все светские львицы относятся к ней снисходительно, однако в то же время она вольна общаться с тем, с кем пожелает.

– Я читал между строк и понял, что в твоем случае это не так.

Анна кивнула.

– Мне даже нельзя было покидать дом без разрешения. Выходила я всегда в сопровождении кого-то из семьи или прислуги. Это было невыносимо. Такая жизнь не для человека вроде меня.

* * *

В другой раз он спросил:

– К какой жизни стремится моя свободолюбивая дочь теперь?

Анна строго посмотрела на отца.

– Я не понимаю, чем обусловлен этот вопрос.

– Ты с таким воодушевлением рассказывала о своей подруге.

– Было бы прекрасно зарабатывать на жизнь самостоятельно, без необходимости выходить замуж.

Сказав это, она вспомнила, как Шарлотта радовалась, когда к ней пришел племянник, и как она погрустнела при их расставании. Жизнь в одиночестве и без детей тоже имела свои минусы.

– Ты не хочешь выходить замуж?

– Конечно, хочу, но за того, кого полюблю, а не просто потому, что он богат и говорит на правильном… – Анна осеклась.

– На правильном?

– Я хотела сказать, на правильном языке.

Отец нахмурился.

– А кто говорит на неправильном языке?

Анна объяснила, что четверть жителей Спиталфилдс родом из Франции и многие из них ткачи, поставляющие ткань торговцам вроде ее дяди.

– Я слышал о французских протестантах, которые уехали из Франции из-за притеснений католиков. Думаю, в Норидже они тоже есть. Ты познакомилась с кем-то из них? Как интересно! У них ведь совсем другая культура, да?

– Ничуть. Они такие же, как мы. Работают, едят, спят, ходят в церковь и мечтают подобно нам. Они любят ухаживать за цветами и держать птиц в клетках. Это лучшие ремесленники во всем Лондоне.

Анна говорила решительно, пылко и вскоре заметила на лице отца понимание.

– Ты знакома с кем-то из них, правда? Я даже рискну предположить, что они тебе нравятся, ведь так? Может, это какой-то мужчина?

Девушка улыбнулась. Она уже забыла, насколько проницательным бывает ее отец, как он хорошо понимает людей.

Тогда Анна рассказала ему всю историю: о рынке, эскизе и французском ткаче, купившем его для своей выпускной композиции, над которой он сейчас работает. О том, как Шарлотта поддержала его, потому что портнихе очень понравился рисунок, напомнивший ей «Анализ красоты» Хогарта. Шарлотта верила, что он наверняка войдет в моду. И как она, Анна, представляла, что однажды узнает все про шелк, станет модельером одежды из этой ткани и сможет таким образом зарабатывать на жизнь. Она рассказала о том, как ее посещение дома Анри закончилось катастрофой.

Отец молча выслушал историю дочери. Наконец Анна замолчала, и он задумался.

– Мне все понятно, дорогая. И еще, – он сделал паузу и потер виски ладонями, словно пытаясь решить, стоит ли продолжать, – мне кажется, ты немного влюблена в этого Анри. Я прав?

Когда Анна услышала, как отец произносит его имя, что-то внутри нее оборвалось. Подбородок девушки задрожал, а из глаз хлынули слезы. Он тут же обнял ее.

– Дорогая, мне очень жаль. Я не хотел огорчить тебя. Отчего ты грустишь? Неужели твое чувство не было взаимным?

– Я думаю, было взаимным, папа, – зарыдала она. – Сначала. Но это невозможно. Он французский ткач, а тетя Сара пытается превратить меня в светскую даму.

– И если бы она узнала, что ты в него влюблена, то просто взорвалась бы от негодования, да?

Анна живо представила эту картину и улыбнулась, несмотря на слезы. Отец снова сел в кресло, а дочь достала платок и вытерла слезы.

– Итак, знаешь что? – наконец сказал он. – Я твой отец, и мне, а не Саре решать, кто достоин твоей руки, а кто нет. После Рождества мы поедем в Лондон и посетим этого Анри и его хозяина. Что скажешь?

– Это неправильно, папа. В своем последнем письме он написал, что дальше нам лучше не поддерживать связь. Мне следует смириться с тем, что у нас нет будущего.

* * *

Пришло Рождество. Как обычно, это было время счастья и грусти. По традиции, в дом вносили зеленые ветки, готовили и ели жареного гуся и пудинг, обменивались подарками, шли на полуночную мессу, после чего пили подогретое пиво. Это Рождество было грустным, потому что впервые они встречали его без матери.

На следующий день, согласно доброй традиции, они пригласили в дом всех одиноких жителей деревни. Широкий дубовый стол, на котором обычно лежали книги и бумаги отца, привели в порядок и протерли до блеска. Из шкафов достали и помыли все столовые приборы, тарелки, блюдца, чашки и стаканы, откупорили бутылки, выставили на стол еду, а из подвала подняли дополнительные стулья. Принесли дров, растопили камин и зажгли свечи, чтобы разогнать холодную тьму.

В какой-то момент во время обеда Анна подняла голову и обвела взглядом гостей. В основном это были пожилые леди, одетые в свои лучшие наряды, с аккуратно причесанными волосами, в накрахмаленных шляпках, а также несколько вдовцов, им явно было неудобно сидеть в париках, которые они, скорее всего, надевали один раз в году. Кроме того, среди гостей можно было увидеть молодую вдову с болезненным лицом, она едва управлялась с четырьмя непослушными детьми, а также пару холостяков и несколько больных людей, страдавших слабоумием, слепотой или глухотой.

Наблюдая за сидевшими за столом гостями, Анна была поражена тем, с какой легкостью и непринужденностью они общаются, не задумываясь о каких-либо социальных барьерах. Конечно, в их деревне были и снобы. В этот день такие люди ужинали в своих особняках, потягивая дорогое вино.