Победителей не судят - Владислав Колмаков

Филипп, стратег славного города Пальмира, поморщился, когда этот снаряд ударил в городскую стену. Если обстрел будет продолжаться такими темпами, то скоро стена рухнет и царь Селевк со своим войском ворвется в город. О том, что последует за этим, даже не хотелось думать. Следующее ядро долбануло по стене, отколов от нее нехилый пласт засушенной глины. Стратег со злостью посмотрел в сторону дворца сатрапа. Вот же послали боги правителя!

Хитрого и изворотливого интригана Фемисона Филипп всегда не любил и старался с ним особо не общаться. Сатрап, по слухам, отравивший своего старшего брата, чтобы занять пост правителя Пальмиры, был довольно мерзким и злопамятным типом. Этот прыщ имел большие амбиции и изворотливый ум. Он мечтал о великом Пальмирском царстве. Вот и на эту авантюру с Птолемеями Фемисон пошел, чтобы получить этот самый – пусть и номинальный – царский титул.

Египтяне с радостью пообещали ему автономию и статус вассального царства, а также полную свою военную поддержку. Филипп, как единственный разбиравшийся в военных вопросах, был против, но его никто не слушал. Торгаши, входившие в правящую элиту Пальмиры, были в диком восторге. Финансовая прибыль от будущей автономии перевешивала для них все доводы разума. Авантюру Фемисона поддержали, и вот теперь стратегу придется отдуваться за всех.

Все выглядело так красиво на словах. Если бы армия Селевкидов ушла на войну с Арменией, если бы египтяне успели подтянуть войска к границе с Пальмирой… Но получилось все с точностью до наоборот! Где теперь эти Птолемеи со своей армией? А Селевк и его войска – вот они, стоят под стенами Пальмиры. И настроены эти войска очень решительно.

Без всяких переговоров армия молодого царя окружила город и приступила к осадным работам. За несколько часов были собраны метательные машины, среди которых выделялись пять больших требюшетов. Потом начался обстрел стен Пальмиры. Осаждающие сосредоточили огонь на нескольких участках стены, чтобы пробить как можно больше брешей. Это делало положение защитников города практически безнадежным. Гарнизон Пальмиры насчитывал пять тысяч человек, из которых только пятьсот были настоящими воинами, а остальные – это просто ополченцы.

Филипп бросил хмурый взгляд на вражеские осадные машины и скрипнул зубами. Селевкиды разделили свои камнеметы на пять групп, каждая из которых обстреливала свой участок стены. Вокруг каждой группы метательных машин враги установили частокол из бревен и выкопали ров. Таким образом, вокруг города появилось как бы пять укрепленных пунктов, из которых велся обстрел стен. Кроме того, вдалеке осаждающие быстро строили укрепленный лагерь для своей основной армии. Было видно, как многочисленные фигурки в зеленых одеждах шустро возводят вал, укрепленный сверху частоколом из бревен и мешками с песком.

«И где только они достали тут, в пустыне, столько деревьев на частокол? Неужели привезли все с собой? – подумал Филипп, бросив взгляд на вражеский лагерь. – И зачем они так суетятся? Все равно их никто тут штурмовать не будет. Египтяне так и не успели подвести свою армию, а пальмирцы туда даже и не сунутся».

Внезапно на стене началась какая-то суета. Филипп обернулся, чтобы посмотреть, в чем там дело, и, не удержавшись, выругался сквозь зубы. Стену почтил своим присутствием сам новоиспеченный царь Фемисон со свитой расфуфыренных вельмож. В пышных позолоченных одеждах с золотой цепью, кучей золотых колец на пальцах и массивной золотой диадемой на голове, тощий и суетливый Фемисон был похож на мелкого жулика, стащившего царские сокровища. Его свита тоже распространяла вокруг себя блеск золота и драгоценных камней. Богатые наряды, надменные взгляды.

– Торгаши! Чтоб вы все в Тартар провалились! – злобно прошептал Филипп, глядя на подходящего к нему Фемисона и его сопровождающих.

– Мне доложили, что враг начал обстрел наших стен! – фальцетом чуть ли не прокричал Фемисон и тут же испуганно вздрогнул, когда в стену в сорока метрах от них врезалось очередное ядро из вражеского требюшета.

– Тебе все правильно доложили. Враг обстреливает наши стены, и долго они не выдержат. Завтра или послезавтра они проделают проломы в стене и войдут в город, – хмуро ответил стратег Пальмиры.

– Но тогда надо же что-то делать! Надо обстреливать их в ответ из наших баллист и катапульт! – заявил старший советник Шарид, сложив руки, увешанные золотыми браслетами, на толстом пузе.

– Мы пытались это сделать, но без особого успеха. Наши метательные машины не такие дальнобойные, как у Селевкидов. К тому же у них слишком меткие артиллеристы. Практически все наши машины разбиты выстрелами вражеских камнеметов. Да и было их у нас не очень-то много. Помнишь, что я тебе говорил год назад, когда просил деньги для армии? И что потом ты мне ответил?.. – произнес в ответ Филипп, презрительно посмотрев на толстяка.

– Тогда надо сделать вылазку и уничтожить все осадные машины врага! – перебил стратега Фемисон, оглядываясь на свою свиту и как бы ища у них поддержки.

– Это все бесполезно! Мы не сможем уничтожить все метательные машины Селевка! У нас слишком мало сил для этого! – рассердился Филипп.

– Так ты что, отказываешься выполнять мои приказы! Я тебе приказываю организовать вылазку сегодня ночью, чтобы уничтожить все осадные машины врага! И больше не оспаривай моих приказов, а не то твое место займет другой! – заверещал, размахивая руками, Фемисон.

– Хорошо, я выполню твой приказ, но пусть все знают, что я был против этой вылазки. Это же просто самоубийство. Вы видели, как воины Селевка укрепили периметр вокруг осадных машин. Все, кто пойдет на их штурм, там и останутся! – проорал в ответ Филипп, схватившись за рукоять меча, висевшего на поясе.

– Тебе и твоим воинам мы, между прочим, платим хорошие деньги за службу. Вот и пришло время их отработать! – произнес старший советник Шарид, гадко ухмыльнувшись.

– Но вот за самоубийство вы нам не платите! – парировал в ответ Филипп.

– Сейчас же прекратить!! Ты слышал мой приказ, и лучше тебе его выполнить! – проверещал Фемисон и, резко развернувшись, раздраженно посеменил к спуску со стены.

Свита самозваного царя потянулась за своим правителем, шумно переговариваясь и бросая злобно-испуганные взгляды на Филиппа.

Тот от всей души выругался и сплюнул себе под ноги.

– Развелось тут стратегов!! И все корчат из себя Александра Македонского!

* * *

В это же время по другую сторону стены царь Селевк, глядя на осажденный город, беседовал со своим главным стратегом.

– Как ты думаешь, решатся ли они на вылазку, чтобы уничтожить наши камнеметы? – произнес молодой монарх.

– Думаю, что сегодня ночью они обязательно попытаются это сделать. Я бы на их месте так бы и поступил. Но их будет ждать очень неприятный сюрприз, – усмехнулся в ответ Саня.

– Надеюсь, что сегодня ночью мы им очень больно врежем по носу. Жалко только, что этот мерзкий хорек Фемисон будет отсиживаться в безопасном дворце и не попадет вместе со своими людьми в нашу ловушку, – вздохнул Селевк.