Победителей не судят - Владислав Колмаков

* * *

– Это напоминает мне онагр[61], – сказал стратег-инженер Никомед, рассматривая чертеж, лежавший перед ним на столе, – только здесь используется принцип противовеса и рычага, а у онагра для метания снаряда применяют принцип скручивания торсионов. Как, ты сказал, называется эта машина?

– Требюшет! – ответил Саня, глядя на своего зама по инженерной части. – Эта машина сможет метать большие камни на приличное расстояние. Она гораздо мощнее, дешевле и проще в эксплуатации, чем онагры. Для осады в самый раз. А я чувствую, что впереди у нас будет очень много осад и штурмов городов.

– Да уж! Эта конструкция намного проще, чем все наши камнеметные машины! Но вот в полевом сражении от нее будет мало толку! – пробормотал Никомед.

– В поле у нас будут использоваться карабаллисты. Они довольно компактные и маневренные. Кстати, сколько вы их уже построили на сегодняшний момент? – произнес Громов в ответ.

– Сейчас мы имеем восемьдесят шесть карабаллист. Мастерские осадных машин работают круглые сутки. Думаю, что скоро укомплектуем артиллерией все линейные роты. Но если еще придется делать твои требюшеты, то можем не успеть к сроку. Может, обойдемся онаграми. На городских складах я обнаружил сорок два разобранных онагра, – со вздохом ответил стратег-инженер.

– А мы поступим проще! Используем во время осады и требюшеты, и онагры. А потом сравним полученные результаты. Думаю, что уж десяток требюшетов вы успеете построить до выступления армии в поход? – сказал Саня, ставя точку в споре.

– Если бы ты не был так молод, то я бы сказал, что ты учился у самого великого Архимеда. Мне отец много рассказывал про своего учителя. У того, кстати, тоже было несколько боевых машин, основанных на принципе противовеса и рычага. Великий был инженер и изобретатель! – произнес Никомед, задумчиво поглядев на чертеж требюшета.

– Думаю, что если бы Архимед сейчас был жив, то мы бы нашли с ним общий язык, – усмехнулся в ответ Громов.

Никомед, все еще находившийся в состоянии глубокой задумчивости, бережно взял папирус с чертежом и, покачав головой, двинулся к выходу из комнаты. Подойдя к двери, он внезапно остановился и обернулся к Сане.

– Ах да! Чуть не забыл! Поздравляю тебя со свадьбой, мой командир! – произнес грек и, улыбнувшись, вышел из комнаты в коридор.

Саня кивнул, глядя на закрывающуюся дверь. Потом он подошел к столику и, взяв с него изящный кубок египетской работы из синего стекла, отхлебнул отвар из лечебных трав. Потом парень присел на кровать и задумался.

Первые дни после ранения были самыми тяжелыми. Громов часто впадал в забытье и бредил. Ему казалось, что он все еще воюет в Чечне. В бредовых видениях к нему приходили погибшие товарищи. Там он был в самом пекле боя, где вокруг горела земля и гремели взрывы. Он шел в атаку, стрелял, колол и резал. Помимо Чечни в бреду Саня видел и стройные ряды вражеских фалангитов, приближавшихся к нему быстрым размеренным шагом. Он косил их из крупнокалиберного пулемета, а они все шли и шли, выставив вперед свои бесполезные пики.

Неделю назад он наконец-то смог встать с постели. Раны, полученные при покушении, заживали хорошо. Придворный лекарь оказался действительно хорошим целителем. Теперь Клеопатре не нужно было сутками сидеть возле его постели, и он уговорил ее отдохнуть и заняться подготовкой к свадьбе. Сейчас он постепенно начал приходить в норму. Тело понемногу восстанавливалось. Раны затягивались и зверски чесались. Асфалион прописал пациенту целебные мази и отвары из трав. А Клеопатра внимательно следила, чтобы Саня не пропускал лечебные процедуры и прием лекарств.

Следуя указаниям придворного медика и приказам Клеопатры, Саня быстро поправлялся. Правда, сейчас он не мог, как раньше, работать весь день напролет. Но должность главного царского стратега с него никто не снимал. Однако тут Громова ждал приятный сюрприз. Деметрий как зам Сани, ставший временно исполняющим обязанности главного стратега, не пустил дела на самотек. Войска так же усиленно тренировались, готовясь к предстоящей военной кампании. Все вопросы, связанные с армией, решались быстро и четко. В общем, система работала как часы.

Подготовка к свадьбе тоже шла полным ходом. Хотя везир Гермий все время стонал, что не успевает подготовить действительно грандиозную церемонию. Он сетовал на недостаток времени, но развил довольно бурную деятельность по подготовке к свадебным торжествам. Этот шустрый старикан нравился Сане все больше и больше. Было видно, насколько серьезно он относится к престижу царской семьи и страны в целом.

Итак, скоро состоится свадьба главного царского стратега Александра и царевны Клеопатры. После этого события Саня Громов перестанет быть обычным чужестранцем и станет членом царской семьи. Войдет в правящую элиту общества.

Саня прислушался к своим ощущениям. Хочет ли он этого. Он привык держаться в тени. Быть как можно дальше от представителей любой власти. Не лезть в политику. Когда ты простой контрабандист или командир наемников, то тебе проще жить на свете. Быть членом царской семьи, конечно, круто, но это добавляет кучу проблем и обязанностей.

Громова никогда не привлекали власть и игры сильных мира сего. Честолюбия в нем было маловато. Однако он уже достаточно пожил в этом мире, чтобы понимать, что просто так уйти ему не дадут. Многие захотят использовать бывшего главного стратега и прославленного полководца. Так что в тень уйти не получится. Он привлек к своей скромной персоне уже слишком много внимания.

К тому же Сане нравилась страна, в которой он сейчас жил. Ему нравился этот шумный и веселый сплав греческой культуры с восточным колоритом. Громов смутно помнил (из той жизни), что скоро на эту землю придут римские легионы, огнем и мечом начнут наводить тут свой порядок. Налаженный мир рухнет, и высокомерные римляне, считавшие, что все остальные народы им должны, начнут высасывать из этой красивой земли все соки. Римляне будут навязывать свою волю живущим здесь народам, жируя за их счет.

«Поэтому я останусь, и буду драться за эту страну! Ведь теперь это и моя страна, и мой новый дом. У меня есть друзья и любимая женщина! Это мой мир, и я порву за него любого, кто сюда сунется с нехорошими намерениями. Хоть римлян, хоть парфян!» – с внезапной решимостью подумал Саня, сжав в руке стеклянный кубок.

* * *

Царский совет заседал в полном составе в довольно-таки нервной обстановке. Царь Селевк был хмур и бледен. Другие члены совета тоже не лучились оптимизмом. Обсуждали достаточно неприятную проблему. Речь шла о коварном предательстве Фемисона, сатрапа Пальмиры. Этот хитромудрый деятель, активно поддержавший Антипатра во время гражданской войны, после смерти узурпатора одним из первых примчался в столицу, чтобы выразить новому молодому правителю свою полную преданность. При этом он притаранил с собой кучу дорогих подарков, надеясь, что о его деятельности забудут. Селевк подарки принял и простил Фемисону все прошлые грехи. А зря!