Книги онлайн и без регистрации » Историческая проза » Секретная политика Сталина. Исповедь резидента - Георгий Агабеков

Секретная политика Сталина. Исповедь резидента - Георгий Агабеков

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+

Закладка:

Сделать
1 ... 63 64 65 66 67 68 69 70 71 ... 75
Перейти на страницу:

– Где вы были в 1926 году? – задал вопрос председатель, заглядывая в его личное дело.

– В Румынии, – коротко ответил Штейнберг.

– Затем?

– Затем поехал в Бельгию и работал там шесть месяцев на заводе и оттуда поехал во Францию.

– Для чего вы раскатывались по этим странам? Ведь вы в ГПУ работаете всего с прошлого года? – недоумевающе спросил Филлер.

Штейнберг, опустив голову, молчал.

– Что же, вы не желаете отвечать комиссии? – упорствовал Филлер.

– Да, не желаю, – ответил Штейнберг.

– Можешь говорить, теперь уже дело прошлое, – подбодрил его с места Горб. – Он был в этих странах по нашему поручению секретным агентом, – ответил Горб комиссии.

И так по очереди длинной вереницей прошли перед комиссией около двухсот сотрудников ГПУ. Большинство из них – недоучившиеся интеллигенты, много выходцев из других партий: левых эсеров, бундовцев. У многих темные подозрительные провалы в биографии. Но что особенно поражало, так это то, что большинство оказалось политически безграмотными или в лучшем случае полуграмотными. И невольно, слушая их автобиографии, я задавался мыслью, неужели это работники ВЧК-ГПУ, который нагоняет ужас своими делами, методами, своей хитростью на весь СССР? То ГПУ, которого так остерегаются иностранные правительства? Ведь тут собрана не железная когорта партии, как когда-то назвал ГПУ в погоне за трескучей фразой Троцкий, а гниль, отбросы, невыясненные личности партии. Тут если в прошлом не провокатор или авантюрист, то минимум простой чиновник-обыватель, ничего общего с коммунизмом не имеющий. А ведь в Иностранный отдел набирали работников с особым подбором, с особой подготовкой. Это отряд ГПУ, призванный бороться на передовых позициях, среди вражеского стана, в капиталистических странах, в тылу. В этом отделе должны были быть наиболее подготовленные и стойкие, и если вместо этого оказались на самом деле, помимо всего, даже неграмотные, то что же могли представлять сотрудники других отделов ГПУ? Наконец, каков уровень коммунистов в других советских учреждениях, на которых чекисты смотрят свысока?

Отсюда возникал логически другой вопрос. Если такой неудовлетворительный состав человеческого материала, то на чем и на ком держится советская власть и, в частности, ГПУ? И почему такие прекрасные результаты в работе последнего учреждения? Вот вопросы, которые стали занимать меня, да, наверно, и не одного меня, после результатов чистки партии.

И я думал, думал долго и молча, ибо делиться мыслями, сомнениями в СССР при моем положении значило спуститься несколькими этажами ниже, т. е. в подвал, во внутреннюю тюрьму ГПУ. Даже и эту роскошь едва ли бы мне позволили. Я слишком много знал, чтобы мне дали жить хотя бы в тюрьме. Едва ли мне позволили бы сидеть в тюрьме и, как выражается сталинское ЦК, разводить оппозиционную демагогию. Со мной поступили бы по чекистской формуле: «Чекист должен умереть или от руки врага, или от руки ГПУ. Естественная смерть для чекиста исключена».

Глава 27. «Живой» помер

Хотя по поступавшим в ГПУ сведениям было видно, что на новых выборах в Англии победит рабочая партия, которая будет относиться к СССР лояльнее, чем консерваторы[174], но в конце концов вопрос был ясен, что рабочая партия также будет защищать интересы английской империи, как и всякая другая партия, только, возможно, с большим успехом. Задача же ГПУ заключалась в разрушении этой империи, ибо только с выполнением данной задачи могли быть освобождены от политического и экономического рабства сотни миллионов народов Востока. Первейшей же задачей для этого считался удар по наиболее уязвимому для Англии месту – по Индии. Для подготовки и нанесения этого удара нужно было во что бы то ни стало послать в Индию своего представителя. Выбор пал на меня, и Трилиссер предложил мне готовиться ехать нелегальным резидентом ГПУ в Индию.

План поездки был выработан следующий: я должен был под видом персидского армянина-купца ехать в Египет, завязать отношения с тамошними армянскими купцами и с их помощью поехать в Бомбей. Персидский паспорт по моему заказу уже был приготовлен контрразведывательным отделом, и оставалось только получить нужные визы. Деньги на поездку – 10 тыс. долларов в 500-долларовых билетах – также были получены и лежали у меня в кармане.

День 15 октября 1929 года остался у меня в памяти. В это утро я пришел в ГПУ для продолжения сдачи дел новому заведующему восточным сектором ГПУ. Я пришел несколько поздно. Уже сойдя с лифта и направляясь по коридору в свою комнату, я почувствовал что-то неладное. Слишком безлюден был коридор, по которому обычно сновали сотрудники. Войдя в кабинет, я застал Минского, сидевшего за столом. Опустив голову на руки, он о чем-то думал.

– Здравствуй, Яша! Что у тебя, голова болит? – спросил я.

– Нет, ничего. А где ты был вчера вечером? Тебя всюду искали и не могли найти, – спросил Минский.

– Я был в синема. А что, случилось что-нибудь? – задал я вопрос.

Минский ничего не ответил. Лишь спустя несколько минут он обратился ко мне.

– Идем, Гриша, позавтракаем и заодно поговорим, – предложил он нерешительным голосом. Мы вышли в коридор. Оглянувшись по сторонам и убедившись, что кругом никого нет, Минский наклонился к моему уху и зашептал:

– Знаешь что? Блюмкин арестован.

– Что ты говоришь? За что? – изумленно спросил я.

– Оказывается, он в Константинополе был связан с Троцким и использовал наш аппарат для связи троцкистов в СССР. Он хотел завербовать для своей группы и Лизу Горскую[175], но она его выдала, и вчера ночью Блюмкина арестовали. Только никому не говори. Это секрет. Трилиссер распорядился, чтобы никто в аппарате ИНО об этом не узнал.

Я ничего не ответил. У меня от изумления отнялся язык. Арестован Блюмкин, любимец самого Феликса Дзержинского. Убийца германского посла в Москве графа Мирбаха[176]. Ведь еще два месяца тому назад, когда Блюмкин вернулся из своей нелегальной поездки по Ближнему Востоку, он был приглашен на обед самим Менжинским. А теперь он сидит в подвале ГПУ. Еще недавно его имя было помещено в новой Советской энциклопедии – да что там, всего пару дней тому назад во время чистки партии Трилиссер его рекомендовал как преданного и лучшего чекиста. Его мнением о положении на Востоке интересовались Молотов, тогда бывший главой Коминтерна, и Мануильский[177]. Он бывал частым гостем у Радека[178]. Наконец, он жил на квартире у министра в отставке Луначарского[179] в Денежном переулке. А теперь он в тюрьме… Казалось невероятным… Мы вернулись с Минским обратно в кабинет. Он опять уселся за стол. Задумчивый, маленький. До того маленький, что тот же Блюмкин прозвал его «Гейшей».

1 ... 63 64 65 66 67 68 69 70 71 ... 75
Перейти на страницу:

Комментарии
Минимальная длина комментария - 20 знаков. В коментария нецензурная лексика и оскорбления ЗАПРЕЩЕНЫ! Уважайте себя и других!
Комментариев еще нет. Хотите быть первым?