Константа - Александра Лимова

— Я делал запрос на адвоката? — впервые в интонациях Кости отчетливо слышится раздражение. Давящее, отравляющее горячим свинцом воздух, пока Тарасыч, скучающий на краю моей постели, смотрел на заряженную в мою вену капельницу.

— Как самочувствие, Евгения? — пробасил Тарасыч, заметив проблески разума в тумане глаз.

Вяло поморщилась и с трудом кивнула на его «ну, поспи, поспи, с утра как новая будешь». Он врач, ему виднее, потому, с трудом повернув голову, уловив переходящее мерцание плавленого золота, снова канула в спасительное забытье. С янтарным бликом и медовым вкусом.

* * *

Тарасыч почти не наебал, утром мне действительно стало на порядок лучше. Не новенькая, конечно, но вполне сносное б/у. Оглядев руки с проколотыми венами, направилась разведывать обстановку, предварительно просмотрев молчащий телефон.

Анохин пил кофе в трапезной, оперевшись бедром о подоконник и глядя на бумаги у себя в руке. Когда я, относительно посвежевшая и уже даже почти не б/у вышла из ванной и села за стол, притягивая к себе кружку свежего кофе, не переводя на меня взгляда от бумаг, произнес:

— Шалом, Андрюха. Спасибо, что живой.

Я слабо скривилась и оглянулась на барную стойку. Пустую. Так-так…

— Чистилище сейчас? — загрустив, отпила кофе, глядя в стол.

Он молчал довольно долго, напрягая все сильнее. Наконец, отставив кружку с недопитым кофе на подоконник, произнес:

— Я не имею нездоровых влечений вроде таких как пытать полутрупы. Через час лекари к тебе приедут, тельце бренное чистить. Вечером должна более-менее в себя прийти, вот тогда мы с тобой и пойдем по всем кругам ада. Минуя чистилище. Готовься, у меня интересные вопросы, Андрюш.

Мрачно смотрела на его кружку, когда он выходил из столовой, навстречу приехавшему Сане.

Время до вечера, как я его не умоляла, промчалось быстро. В основном потому, что Тарасыч знает толк в исцелениях и после его капельниц меня хорошо так рубануло, а разбудил Саня, когда сумраком уже укрыло город. Сообщил, чтобы собирала вещи и вышел из комнаты.

Конспиративный, еще молчащий телефон на дно рюкзака, умыться, нормально одеться и вслед за Саней, скучающим дотоле у косяка входной двери, на выход.

— Женя, — позвал Саня, откинув упавшую на лоб темную прядь, когда мы спускались в лифте и он набирал сообщение. — Мы, никто из нас, никогда не обсуждаем решения Кости. Вообще и никогда. — Отправил смс и посмотрел на меня, опираясь плечом о хром стенки лифта, оценивающе разглядывая мое непроницаемое лицо. — Так же не уточняем, не задаем вопросов. Жизнь не единожды поворачивалась так, что любое сомнение, хоть малейшее, выглядело предательством, — пронзительный и не по возрасту тяжелый взгляд изумрудных глаз. — Я сделаю то, что он сказал, то есть привезу тебя. В любом виде. Спектр разнообразия этих видов напрямую зависит от степени твоего сопротивления. Чем выше, тем жестче и тем больше пиздюлей я отхвачу. — Невеселая усмешка на его губах, когда склонял голову, не убирая темную прядь вновь упавшую на высокий лоб, — но я и мой брат, мы не он. К сожалению. Поэтому я прошу тебя вести себя нормально, без этих попыток побега и прочего. Потому что я хочу относиться к тебе нормально и был бы рад, если бы это было взаимно. Хорошо?

То, что я кивнула, поняла не сразу. Отвела взгляд, снова не сразу осознав, что так же как и он несколько секунд назад, невесело усмехнулась.

Принцы в шаблонных девичьих представлениях это такие пышущие благородством бравые молодцы, преисполненные милосердия и подыхающие от избытка доброты.

Нет.

Истинные кронпринцы империй это вот такие — действительные наследники жестких воинов и искусных политиков, в наставниках у которых еще более изощренные воины и витиеватые политики. Это и есть наследники. Когда у тебя за плечами опыта дохера, ты вроде и блеснуть этим можешь, но перед таким спокойствием, разумом и прокаченностью на явном опыте пусть и в других сферах, но явно не менее жестких, несмотря на то, что вы ровесники, действительно несколько теряешься… И я, в принципе, понимаю, почему Анохин натаскивает именно Саню. Берет его на рискованные переговоры. Пребывает в ярости, когда он оступается, а Аркашу хочет отдать под лапку Кота. Именно Кота именно Аркашу. Я бы тоже такого только Коту доверила.

Подземный паркинг, молчаливое сопровождение до машин и я вдруг поняла еще кое что. То, что Саня открыл мне дверь, чтобы села в салон, ожидаемо. Ожидаемо в плане, что я уже жду этого жеста, когда мужские пальцы коснутся дверной ручки, когда я только подхожу к машине.

Это почти естественным кажется, а они… враги.

— Я могу покурить? — спросила у Сани, обошедшего машину и севшего рядом. Спросила и поняла, что вопрос тоже был ожидаем, когда он невозмутимо кивнул, разрешая и трогаться водителю и курить мне. Ожидаемый вопрос, потому что нужно спрашивать. Вопрос воспитания.

Чисто из вредности выматерилась в голове, протяжно выдыхая дым в окно.

Город падал в объятия ночи, когда кортеж пересекал засыпающиеся улицы до «миллеиума» необычайно тихого и мертвого без подсветки неонами.

Внутри так же тихо и мертво. Слабое освещение чисто для того, чтобы мы, пересекающие пустынный зал до лестницы, не споткнулись. Третий этаж, снова вежливо распахнутая передо мной дверь випа, только атмосфера тут была другая.

— Сядь на диван, — шелест вежливости в голосе Сани, жестом велевшего сопровождению остановиться за порогом и, прикрыв дверь, направился к столу, за котором на полном чиле уже знакомые лица.

Его люди сидели по обе стороны стола, в равном распределении от пустующего пока места во главе. Тихие переговоры чисто деловой тематики. Каждый взглядом в бумаги и гаджеты перед собой. До того, как дверь вновь распахнулась и в помещение вошел Костя, завершающий разговор по мобильному и двигаясь к началу стола, куда отмеренным жестом по лаку столешницы Мазуром был пущен чистый стакан, чтобы Зеля, сидящий по правую руку от кресла с садящимся в него Анохиным, прижав плечом трубку к уху быстро отдавая последние распоряжения по телефону, одновременно откупоривая бутылку ирландского виски, плеснул в поданный бокал алкоголя.

Костя, положив свой телефон на край стола и благодарно кивнув на налитый Зелей виски, обвел взглядом свою фокус группу, сосредоточенно посмотревшую на него, и произнес:

— Итак?

— Понятно, что ничего не понятно. — Вынес итог Саня, закрыв крышку ноутбука стоящего перед ним и поставив локоть на стол, опирся виском о кулак, пальцами свободной руки запустив глушилку, стоящую недалеко от него. Как только индикатор равномерно замигал зеленым, гарантируя шумовые помехи любой попытке прослушать разговор с любого устройства, Саня метнул взгляд на брюнетку, сидящую в кресле напротив него, подобрав под себя ноги, — Таш, начнешь?

— Дроповские счета в таких себе банках. — Оглядывая листы с подчеркнутыми маркером строками, тут же отозвалась Таня, перекидывая на плечо темные волосы и почти неслышно мерно постукивая ногтем по ножке бокала с вином. — И оформлены они на скупленные анонимом в дарке базы паспортов, но это дозированное ведение. Отследить удалось меньше одной сотой и то кольцевой ход сделан. То есть, это отвлекающий маневр.