Миры Артёма Каменистого. S-T-I-K-S. Окаянный - Антон Текшин

Вся троица разом поднялась, оставив меня наедине с ароматным блюдом. Руки ходили ходуном, так что есть приходилось с максимальной осторожностью, чтобы не запачкаться как свинья. Заодно появилось время всё хорошенько обмозговать.

Естественно, беглецов, кто бы это ни был, уже хорошенько допросили, а, значит, про некоего Полоза, проходящего сквозь стены, местные в курсе. Однако я сюда попал под другим именем, и связать меня с тем беглецом проблематично – моя ментат-метка, являющаяся здесь аналогом паспорта, самая настоящая.

Бояться мне надо лишь прямого опознания, поэтому переться напролом в гостиницу – это вершина идиотизма. По-хорошему, нужно взять пару книжек и до самого отъезда валяться в казарме, сославшись на плохое самочувствие. У большинства такое поведение не вызовет вопроса – все в курсе, в каком состоянии меня сюда привезли, но с Пончиком этот номер не прокатит. Он не зря слил мне их месторасположение, оставив право выбора за мной. Мог бы просто за шкирку отвести туда на очную встречу, чтобы узнать, тот ли я, за кого себя выдаю.

За всеми этими размышлениями сковородка незаметно опустела. От тяжёлой сытости сразу же потянуло в сон, но расслабляться сейчас было некогда.

Я встал, поправил форму и направился на выход.

Ещё этот непонятный телепат с кличкой какого-то поклонника некромантии… Так скоро и заснуть буду бояться – забыл уже когда в последний раз что-то нормальное снилось. Помимо того расплывчатого бреда, что он нёс, прозвучала убедительная просьба никому не доверять. Кого он имел в виду – Пончика, что знает обо мне слишком много? Или Дашу Истерику, которая будто бы невзначай оказалась рядом и решила от нечего делать просканировать, а что же такого я там вижу во сне? Без всякого моего согласия, к слову.

Ох уж этот тёрпкий запах паранойи…

Постоялый двор удалось найти безо всякого труда – стаб оказался меньше Еменя раза в три, причём добрую его половину занимал портовый район, отданный на откуп торговцам. Географически станица находилась очень удачно – на пересечении основных торговых маршрутов и полноводной реки, ведущей в наиболее заселённый центр региона. Собственно, там Новоград и находится, откуда ходят уже до самого Сколково.

Судоходную артерию в регионе называли по-разному – и Волгой, и Днепром с Иртышом, доходило даже до Амура в отдельных селениях, поэтому большинство именовало её просто Большой рекой, дабы избежать путаницы. Это не считалось чем-то предосудительным, но вот если ты в пределах станицы окрестишь её Итилем или ещё чем, отличным от Дона, местные могут крепко на это обидеться.

Всё это мне охотно рассказал скрюченный мужичок с испитым лицом буквально за один картечный патрон от дробовика. Он же помог мне сориентироваться на местности, дабы я лишний раз не нагружал конечности.

Кстати о местных. Пока шёл к «Богатой хате» наткнулся на самый настоящий разъездной патруль на лошадях. Они вроде бы травоядные, и перерождаться не должны, хотя кто их, с такими-то зубами, знает. Папахи, нагайки и даже шашки в комплекте прилагались, впрочем, как и вполне современные пистолеты-пулемёты у каждого бойца. Люблю, когда отдают дань истории, не впадая в старческий маразм.

По словам мужичка, раньше место было чистым клоповником, но с приходом нового энергичного лидера, немного повёрнутого на казачестве, стаб буквально расцвёл на глазах, превратившись в излюбленную перевалочную базу торговцев.

Увидел я и «коллег» Пончика, чьи машины стояли на соседней стоянке. Либо они просто оказались новичками, либо у меня сложилось неверное мнение о караванщиках, но производили они крайне унылое впечатление. На побитые жизнью машины больно смотреть, камуфляж разномастный, вооружение скудное, а бронетехника наверняка застала Владимира Ильича при жизни.

Как им не страшно на такой рухляди кататься?

Но я рискнул выйти на улицу не для того, чтобы убедиться, как повезло мне с попутчиками. К счастью, мой проспиртованный насквозь гид знал толк в местных закоулках и без проблем набросал мне подходящий маршрут.

Гостиница оказалась под стать остальным зданиям – первый этаж из камня, а следующие – уже из потемневших от времени брёвен. На вытянутом вдоль улицы внутреннем дворике стояло несколько беседок, набитых народом до отказа, несмотря на хоть и позднее, но всё же утро.

В отличие от «Харчевни», алкоголь здесь употребляли в завидном ассортименте и количестве. Похоже, здесь популярное в стабе место – столько постояльцев в срубе ну никак не поместится. Однако распивали вполне культурно, ввиду ещё одного патруля, с завидной регулярностью прохаживающегося вдоль улицы. Кто бы что ни говорил, а порядок вокруг царил железный.

Я надвинул прилагавшуюся к форме кепи пониже, опустил голову и тихонечко захромал по мостовой, незаметно разглядывая публику. Судя по смехотворным отверстиям в каменной кладке «Богатой хаты», не смевшим именоваться гордым словом «окно», с вентиляцией там внутри большие проблемы. А значит, большинство гуляк предпочтёт свежий воздух. Не факт, конечно, что я тут кого-нибудь узнаю, но попытать счастья стоит.

И вообще – что делать счастливчикам, благополучно выскользнувшим из цепких лап внешников? Не в номере же сидеть, книжки читать…

Расчёт оказался верным – на узкой тропинке меж столов пошатывался знакомый заключённый, направляясь к памятнику неизвестного архитектора, сколоченному из грубо оструганных досок.

– Твою же мать… – Пробормотал я тихо, испытывая самые смешанные чувства.

С одной стороны, радость от того, что он жив, с другой… Это всё сильно усложняло. Конечно, можно было повернуться и уйти незамеченным, но вместо этого я, кляня себя за слабоумие, толкнул калитку в заборе, опоясывающим внутренний дворик. Пока мужчина дождался своей очереди и скрылся в строении, мне удалось тихонько подкрасться ближе и встретить его на выходе, уже с облегчённым мочевым пузырём.

На секунду его глаза расширились, когда он разглядел мутным взором, кто перед ним стоит, а затем узкие губы разошлись в радостном вопле:

– Поло…

Я шагнул навстречу, одной рукой приобняв его, а другой нанёс короткий, но чувствительный удар под ложечку, сбивая дыхание.

– Тише, Шумахер, не кричи. Прошу тебя.

Азиат судорожно закивал, хватая ртом воздух.

– Вот и хорошо, – похвалил я его. – Запомни, меня теперь зовут Змей. Про то прозвище забудь, и никогда больше не называй его вслух. Кто ещё с тобой?

– Да все… – Просипел мой бывший сокамерник. – Больно-то как, змеёныш чёртов…

– Извини.

Наши затянувшиеся обнимашки привлекли-таки нежелательное внимание. Один из рейдеров, направляющийся в дощатый сортир, строго поинтересовался:

– Эй, мужики, у вас там всё нормально?

– Все за… – Шумахер всхлипнул. – …ись!

– Моему другу поплохело, – поспешно добавил я. – Пожалуй, на сегодня ему уже хватит.

Постоялец, или кто он там, философски пожал плечами и пошёл себе дальше, а я потащил приходящего в себя сокамерника прочь.