Миры Артёма Каменистого. S-T-I-K-S. Окаянный - Антон Текшин

Похоже, он возникал прямо в моей голове. Телепатия?

– Ладно, давай поговорим, – согласился я. – У меня вообще целый мешок вопросов уже скопился, а задать их некому…

Как ни странно, мои слова прозвучали в темноте без особых проблем, хоть и я готов был поклясться, что речевой аппарат в этом участия не принимал. Эхо также отсутствовало.

– Я здесь не для этого, – поведал голос. – На любой из них сможешь ответить и сам. Собственно – ты и есть главный ответ.

– Супер, – оценил я размытую реплику. – А что-нибудь по существу скажешь?

– Не доверяй никому. И прежде всего – себе.

– Вообще жесть, сенсей, ты просто жгёшь, – я едва сдержался, чтобы не рассмеяться. – Что за спектакль? Почему нельзя просто сказать кто ты, и что от меня хочешь, а не ходить вокруг да около?

– Меня зовут Некрус, – без проблем представился голос. – И мне нужен ты.

– А губа не треснет?

– Ты ещё многого не понимаешь, но скоро до тебя дойдёт, что только в темноте твоё спасение.

– Вот в этой?

Жаль, что не получилось конкретизировать вопрос жестом, но мой бесплотный собеседник, кажется, понял.

– Нет. Это – инструмент, а ты в нём – простая деталь, которую можно заменить.

– Получается, я – замена? – наудачу предположил я.

– Ты не так глуп, как мне показалось… Но, к сожалению, ещё не готов осознать, что тебе здесь не место. Доверься тьме, и тогда ты сможешь дожить до нашей встречи.

– Встречи? – насторожился я. – И что же меня ждёт после неё – должность мелкой расходной детали в твоём инструменте?

– Он не мой, а наш, – мягко поправил голос. – Поверь, это лучшая твоя возможность, все остальные бесперспективны…

– Нет уж, уволь. Ничьей игрушкой я точно не буду.

– Мне уже столько раз приходилось слышать эти слова… – Тяжело вздохнул Некрус. – До встречи, Глеб, и постарайся не умереть.

От неожиданности я вздрогнул и невольно раскрыл глаза. Откуда он знает моё имя?!

– Эй, с возвращением! – надо мной склонилась улыбающаяся Даша Истерика. – Как себя чувствуешь?

У меня только что какой-то чувак сидел в голове, которая теперь раскалывается переспевшей бахчой, во рту как будто кони ночевали, а взор настолько мутный, что не вижу дальше десяти метров. Но, пожалуй, всё это ей не особо интересно.

– На троечку, по десятибалльной, – я с кряхтением поднялся с жёсткого ложа, на котором покоилось моё тело, пока сознание парило где-то в других измерениях. – Ты давно уже здесь?

– Часа два, – чуть подумав, ответила девушка. – Хотела удостовериться, что ты в порядке.

– Применяла свой дар? – напрямую спросил я.

– Извини что без спроса, – чуть смутилась она. – Но ты уже столько без сознания, что даже наш знахарь заволновался. Ты мне лучше скажи – тебе сны-то вообще снятся нормальные?! Как к тебе в голову не залезу, чернота одна…

Вопрос я проигнорировал, задав свой:

– Долго я был в отключке?

– Чуть больше двух суток.

– Что-о-о?!

Я перевёл проясняющийся взгляд на своё тело и вынужден был констатировать, что на мне из одежды не было ничего, кроме белой простынки. Даша тоненько хихикнула:

– Да ладно тебе, за тобой Север приглядывал. Он знахарь со стажем, так что можешь не беспокоиться.

– Замечательно, – скривился я. – Всё ждал того момента, когда снова стану беспомощным пациентом… Где моя форма?

– Вот.

Истерика указала на стоящий рядом с кушеткой стул, на котором аккуратной стопочкой кто-то заботливо сложил всю мою немногочисленную одежду. Я огляделся по сторонам и увидел ряды двухъярусных кроватей, тянущихся вдоль длинного помещения, отделанного простой вагонкой. Над потолком светила вполне обычная электрическая лампа, а через приоткрытое окно на противоположной стене доносился шум с улицы – голоса людей, гудки машин.

– Давно мы здесь?

– Со вчерашнего вечера, едва успели добраться до темноты, – пояснила Даша. – Если нормально себя чувствуешь – одевайся. Тут неподалёку столовка, питание для нас бесплатно, только алкоголя нет. Мы здесь пробудем два-три дня, и рванём дальше, на запад.

– Нормально доехали?

– Была парочка моментов, но нас это уже не коснулось. Как ты потерял сознание – машину тут же убрали в середину. Да и Дуплет мы уже к тому времени уже проскочили…

– Хорошо, что всё в порядке. А это, получается, наша ночлежка? – обвёл я рукой помещение, напоминающее казарму.

– Ну, если финансы позволяют, можешь снимать себе собственный номер, – пожала плечами Истерика. – Но здесь всё же лучше, чем в машине. Её я, кстати, на мойку сдала, ребята обещали отмыть там всё.

– Вот с этого и надо было начинать, – улыбнулся я. – Где остальные?

– Разбрелись кто куда. У меня тоже куча дел, так что оставляю тебя в надёжных руках Севера.

Девушка кивнула подошедшему тёмноволосому мужику с глубокими залысинами и направилась прочь, покачивая крутыми бёдрами, затянутыми в камуфляж.

– Хороша-а-а, – тихонько протянул мужик ей вслед. – Жаль, только, что с головой не дружит.

– Полагаю, из-за этого у неё в команде лишь квазы, да залётные рейдеры вроде меня?

– Верно, – знахарь покачал головой. – А с её-то данными… Ну, да ладно, мы не о том. Как самочувствие?

Что ж, не прошло и месяца, как этот вопрос стали мне задавать снова с регулярностью восхода солнца.

– Вроде норма, – прикинул я, прислушавшись к себе. – Разве что, сильная слабость и голова немного кружится.

– Это поправимо, – хмыкнул знахарь, протягивая мне пластиковую бутылку с живцом. – Мне Даша рассказала про тебя, да я и сам это вижу, хоть и не поверил поначалу. Норму себе сам устанавливай, но до голодания больше себя не доводи, сам видишь – сколько без сознания провёл.

Я хотел было брякнуть, что до обморока умудрился выхлебать чуть ли не пол-литра, но, подумав, вместо этого спросил:

– Слушай, ты сам как считаешь, что мне делать?

– Понятия не имею, – честно развел руками эскулап. – Может, в Сколково тебе и помогут, но я не представляю – как.

– Ладно, всё равно спасибо, что приглядел за мной, – я принялся одеваться.

– Да не за что, – отмахнулся знахарь. – Да, кстати, тут тебя шеф хотел видеть, как очнёшься, он сейчас в столовке.

– Все дороги ведут в общепит, – констатировал я, шаря под кушеткой в поисках обуви. – А как хоть здешний стаб называется?

– Станица Терещенская. Это в честь здешнего атамана.