Инфернальный реквием - Петер Фехервари

«Ну, теперь мы знаем, что случилось со шпилевиками на Веритасе», – рассудила Милосердие, пока мутанты наступали на Асенату.

Двигались они беспорядочно, но отсутствие глаз и ушей не лишало их восприятия, поскольку чудовища уверенно сближались с сестрой. Гиад быстро застрелила троих врагов, потом с размаху ударила четвертого болт-пистолетом и переломила его тонкую талию, словно сухое дерево. Покалеченное существо дергалось на месте, пока Асената не отбросила его пинком в диафрагму, едва не переломив напополам.

«У них нет ртов, чтобы кричать, но я слышу их вопли! – весело сообщила Милосердие, растоптав ногой сестры череп очередного создания, вылезавшего около них. – И как их кровь играет на свету!»

– Надо прорываться дальше! – рявкнул Тайт, отходя к позиции Гиад. Пистолет взбрыкивал у него в руке, каждым выстрелом создавая из пустых лиц полотна в алых тонах. – Их слишком много!

Проклятые падали, будто колосья под косой, их худые тела распадались от малейших повреждений, но на каждого рухнувшего врага приходилось трое, выползавших из ниоткуда. Они словно прибывали вслед за дождевой водой. Ведь в ту судьбоносную ночь здесь сгинули тысячи…

– Жмем вперед! – заорала сестра Чиноа, перекрывая грохот пальбы. – Пробивайтесь через них, берегите патроны!

Ослепительно яркий сгусток энергии со свистом пронесся мимо Асенаты и прожег тлеющие дыры в телах нескольких чудовищ подряд. Оглянувшись вдоль дороги, Гиад увидела, что к группе бежит сестра Наврин, сжимая двумя руками плазменный пистолет с раскаленным стволом. Она вела беглый огонь, и каждый заряд, оставляя за собой инверсионный след из испаренных капель дождя, истреблял трех или четырех мутантов и лишь затем рассеивался. Имперцев окружало столько врагов, что Наврин почти не требовалось целиться, и все же ее мощное оружие ненадолго проредило толпу существ.

– Шевелись! – потребовал Иона, толкая Асенату вперед.

Плечом к плечу они помчались вдоль дороги, перепрыгивая лужи или огибая более крупные водостои. Если безликие подбирались слишком близко, Гиад и Тайт повергали их, ловко действуя сообща так, что каждый прикрывал свой сектор.

На бегу Асената старалась не смотреть на свет, струящийся из здания перед ними. На фоне переливов ядовитого сияния выделялись фигуры противников, урывками мелькали дульные вспышки оружия сестер. Гиад хорошо различала только огромную Индрик: закинув мелта-ружье за спину, она орудовала кулаками в латных перчатках силовой брони.

«Выпусти меня, сестра! – взмолилась Милосердие. – Ради Трона и Терния, дай пожить этим моментом!»

Асенату схватила за лодыжку возникшая внизу рука. Вырвавшись, Гиад покачнулась и едва не налетела на Хагалац. Коренастая настоятельница застыла на дороге, с обмякшим лицом глядя на коварно манящие огни схолы. Сестра Харуки оберегала госпожу, кружа рядом с ней, и сдерживала натиск орды взмахами силового меча. Клинок, вертясь в ее руках, потрескивал неровными язычками голубого пламени, которое шипело и парило под неистовым ливнем.

– Она посмотрела… туда! – выдохнула Харуки в промежутке между выпадами.

Отрывисто рыкнув, диалогус отрубила очередному мутанту ноги и, пока он падал, обратным ударом снесла ему голову. Сестра исключительно хорошо фехтовала. Наблюдая за ее смертоносным танцем, Асената усомнилась, что Харуки проводила большую часть служения среди книг.

– Настоятельница! – гаркнул Иона, вставая между зачарованной женщиной и светом. – Приди в себя!

Глаза Хагалац остались мутными, словно она по-прежнему видела огни в окнах.

– Подсоби мне! – велел Тайт, хватая настоятельницу за предплечье. Гиад вцепилась в другое, и вдвоем они потащили женщину за собой, стреляя свободными руками. Харуки следовала за ними, пронзая и рассекая преследователей.

– Помогите им, сестры! – взревела Чиноа со ступеней портика.

По бокам от нее стояли на одном колене Камилла и Марсилья, палившие из болтеров.

Индрик и Женевьева устремились на помощь отставшим. Гигантская воительница подняла полубессознательную Хагалац, ее соратница прошагала мимо, вскидывая огнемет. Под шипение терзаемого воздуха она выпустила струю пламени и провела оружием по дуге, испепеляя все вокруг себя.

– Скорее! – скомандовала Аокихара от основания колоннады. – Падшим нет конца!

Закинув настоятельницу на плечо, Индрик рванулась вперед и, словно таран, смела тонкотелых мутантов. Остальные имперцы помчались следом. Женевьева прикрывала отход, сжигая врагов по обеим сторонам короткими струями пламени.

Быстро оглянувшись, Асената увидела, что сестра Наврин ковыляет за ними шагах в тридцати. Слишком далеко…

– Она не выберется! – крикнула Гиад пастырю.

– Ничего не поделаешь, – угрюмо отозвался Иона, не сводя глаз с дороги.

Пока они взбирались по ступеням, сзади донесся панический вопль. Асената обернулась как раз в тот момент, когда юную сестру-диалогус повалили наземь два существа. Ее пронзительный визг тут же прервался: рыщущие пальцы тварей отыскали рот Наврин… и стерли его, после чего скользнули вверх и словно смыли все черты женщины, превратив лицо в гладкий овал. Жертва забилась в спазмах, ее тело начало растягиваться, распирая бронежилет изнутри.

Наврин рефлекторно нажала на спуск, и пистолет изрыгнул сгусток плазмы.

«Ложись!» – проверещала Милосердие, бросая ничком их общее тело. Заряд летел в их сторону: Гиад ощутила волну жара, когда он пронесся над ней и, поразив сестру Марсилью в лицо, сбил целестинку с ног.

– Сестра! – завыла Камилла, метнувшись к убитой воительнице. – Марсилья…

Упав на колени, она уставилась на выжженную пустоту внутри шлема родной сестры.

– Идем! – Иона рывком поставил Асенату на ноги и толкнул ее к тяжелым серебряным вратам схолы, где ждала Индрик с настоятельницей.

Харуки уже тянула за рукояти, однако створки вообще не двигались.

– Забери оружие нашей сестры! – рявкнула Чиноа, присоединяясь к группе у дверей. – Ее больше нет, Камилла!

Всхлипнув от ярости, стоявшая на коленях воительница выдернула болтер из мертвой хватки Камиллы и побежала ко входу. Позади задержалась только Женевьева, которая стояла на вершине ступеней, искореняя мутантов непрерывным потоком огня.

– Двери не поддаются, – прошипела Харуки.

– Дай я, – сказал Тайт, упираясь ладонями в обе створки.

– Они открываются наружу, пастырь, – насмешливо заметила диалогус, но Иона не обратил на это внимания. Старые правила здесь больше не действовали.

– У меня твоя книга, – услышала его шепот Асената. – Я нужен тебе, ублюдок.

Чутье подсказало сестре, что Тайт обращается к пауку, ждущему за вратами.

Закрыв глаза, Иона толкнул.

Двери распахнулись внутрь, удивительно легко и гладко, как хорошо смазанный механизм. Из ширящейся щели между ними хлынул сине-фиолетовый свет, настолько интенсивный, что в нем утонули многоцветные лучи из окон.