Зима мира - Кен Фоллетт

Он пришел в ярость. Понимают ли они, что делают, эти полицейские? Неужели они круглые дураки и считают, что можно таким образом очистить путь для Мосли с его шествием? Они действительно представляют себе, что две или три тысячи фашистов пройдут через стотысячную толпу своих жертв, распевая оскорбительные речевки, – и народ не взбунтуется? Неужели начальство полиции – идиоты или полиция вышла из повиновения? Он не знал, что хуже.

Развернув храпящих лошадей, они отошли назад и перегруппировались в ломаный строй, а когда прозвучал свисток, пришпорили своих лошадей, посылая их в новую безумную атаку.

Теперь Милли испугалась. Ей было всего шестнадцать, и вся ее бравада улетучилась. Она закричала от страха, когда толпа стала напирать, вжимая ее в стекло витрины магазина «Гардинер и Кº». Манекены в дешевых костюмах и зимних пальто смотрели на перепуганную толпу и воинственных всадников. От шума тысяч голосов, кричащих от страха и ярости, Ллойд едва не оглох. Он встал перед Милли и всеми силами пытался сдержать напор, загородить ее – но все зря. Несмотря на все усилия, его снесли и прижали к ней. Сорок или пятьдесят человек оказались прижатыми к витрине, и страшное давление все росло.

Ллойд с яростью понял, что полицейские намерены проложить путь через толпу во что бы то ни стало.

В следующий миг раздался ужасный грохот и звон бьющегося стекла, и витрина рухнула. Ллойд упал сверху на Милли, а на него упала Наоми. Десятки людей закричали от ужаса и боли.

Ллойду удалось подняться на ноги. Было просто чудо, что он остался невредим. Он стал лихорадочно оглядываться в поисках сестры. Его бесило, что было трудно разобрать, где человек, а где манекен. Но вот он заметил лежащую среди осколков Милли. Он схватил ее за руки и помог подняться. Она плакала.

– Спина! – произнесла она.

Он повернул ее к себе спиной. Все ее пальто было располосовано на ленточки и пропиталось кровью. У него сжалось сердце от жалости. Он нежно обнял ее за плечи.

– Там за углом медпункт, совсем рядом, – сказал он. – Ты сможешь идти?

Не прошли они и нескольких ярдов, как снова раздались полицейские свистки. Ллойд со страхом подумал, не сметут ли их с Милли снова в витрину магазина. Потом он вспомнил про сверток, который дал ему Берни, и вынул из кармана бумажный пакет со стеклянными шариками.

Полиция снова пошла на толпу.

Ллойд размахнулся и бросил бумажный пакет через головы толпы навстречу лошадям. Не он один так подготовился, еще несколько человек тоже бросили шарики. Когда лошади дошли до этого места, раздались звуки, похожие на взрывы хлопушек. Одна лошадь поскользнулась и упала. Другие останавливались и поднимались на дыбы, испуганные звуком стрельбы. Атака превратилась в хаос. Наоми Эвери как-то протолкалась в первые ряды, и Ллойд увидел, как она разорвала перед носом у лошади пакетик с перцем, отчего лошадь бросилась в сторону, исступленно мотая головой.

Давка стала меньше, и Ллойд довел Милли до угла. Ей было больно, но плакать она перестала. У медпункта уже выстроилась целая очередь, ожидающая, когда волонтеры Ассоциации святого Иоанна уделят им внимание: плачущая девочка, по-видимому со сломанной рукой; несколько парней с разбитыми лицами и головами; на земле сидела женщина средних лет, держась за распухшее колено. Подходя к медпункту, Ллойд с Милли увидели отходящего Шона Долана с перебинтованной головой – он направился прямиком назад, в толпу.

Медсестра, посмотрев спину Милли, сказала:

– Это серьезно… Вам надо ехать в больницу. Мы отвезем вас в машине «скорой помощи»… – Она посмотрела на Ллойда. – Хотите с ней поехать?

Ллойд хотел, но он должен был звонить и докладывать обстановку. Он колебался.

Решение за него приняла сама Милли – по обыкновению, резко.

– Даже не думай ехать! – сказала она. – Мне ты там не поможешь, а здесь у тебя важное дело.

Она была права. Он помог ей забраться в припаркованную машину «скорой помощи».

– Ты уверена?..

– Да, уверена. Смотри сам не угоди в больницу.

Он решил, что оставляет ее в лучших руках. Он поцеловал ее в щеку и вернулся на поле боя.

Полицейские изменили тактику. Народ отбил конную атаку, но полиция была намерена все же проложить путь через толпу. Когда Ллойд протиснулся в первые ряды, они стали наступать пешим строем, нанося удары дубинками. Безоружные демонстранты шарахались от них, как опавшие листья под порывом ветра, но потом бросались вперед, тесня строй в другом месте.

Полицейские начали арестовывать людей, может быть надеясь, что если не будет заводил, то решимость толпы ослабеет. В Ист-Энде арест был не простой формальностью. Мало кто возвращался оттуда без синяка под глазом или нескольких дырок на месте зубов. Особенно плохой репутацией отличался участок на Леман-стрит.

Перед Ллойдом стояла горластая молодая женщина с красным флагом. Он узнал Олив Бишоп, жившую по соседству на Натли-стрит.

– Еврейская шлюха! – крикнул полицейский и ударил ее дубинкой по голове. Она не была еврейкой и уж точно не была шлюхой; на самом деле она играла на пианино в доме молитвы «Голгофа». Но она забыла заповедь Христову о том, что нужно подставить другую щеку, и съездила рукой ему по физиономии, оставив на коже параллельные красные полосы. Двое других полицейских схватили ее за руки, а поцарапанный снова ударил ее дубинкой по голове.

Это зрелище – трое здоровых мужиков, набросившихся на одну девчонку, – привело Ллойда в бешенство. Он двинулся вперед и встретил нападавшего правым хуком, вложив в него всю ярость. Удар пришелся полицейскому в висок. Оглушенный, тот покачнулся и упал.

На место действия подоспели еще полицейские, наугад раздавая удары дубинками, попадая по рукам, ногам и головам. Четверо схватили Олив за руки и за ноги. Она кричала и отчаянно извивалась, но освободиться не могла.

Но окружающие не стояли сложа руки. Они набросились на полицейских, что тащили девчонку, и попытались вырвать ее у них. «Еврейские ублюдки!» – кричали полицейские, отбиваясь, хотя далеко не все их противники были евреями, а один даже оказался чернокожим моряком из Сомали.

Полицейские оставили Олив, бросив на дорогу, и начали обороняться. Олив протолкалась через толпу и скрылась. Полицейские отступили, – отходя, они били дубинками любого, кто оказывался в зоне досягаемости.

Ллойд с радостным волнением понял, что стратегия полиции не действует. Несмотря на жестокость их атак, попытки пробиться через толпу потерпели полное поражение. Полицейские снова пошли в атаку, размахивая своими дубинками, но обозленная толпа подалась им навстречу, теперь готовая к схватке.

Ллойд решил, что пришло время очередного доклада. Он снова выбрался из толпы и нашел телефонную будку.

– Пап, я думаю, у них ничего не выйдет! – радостно сказал он Берни. – Они пытаются пробить дорогу через толпу, но безуспешно. Нас слишком много.