Дочери войны - Дайна Джеффрис

– Тех, кого вы ищете, здесь нет. Их забрали. Остались только мы с сыном.

– Нам с мамой нужно где-то остановиться.

Женщина вновь прищурилась:

– Вы медсестра?

– Да.

– Помогите моему мальчику, а я устрою вас на ночлег.

Элен согласилась и вернулась, чтобы привести Мари.

Женщина приподняла и отодвинула дверь, за которой находилась узкая каменная лестница. Лестнице повезло больше, чем крыше и стенам: она почти не пострадала. Элен с Мари стали спускаться вслед за женщиной, освещавшей себе дорогу фонариком. Дальше шли нагнувшись, пробираясь сквозь подвальные помещения с низкими потолками. Частью потолочные балки просели, но некоторые устояли. Женщина привела их в комнату с закопченными стенами и небольшим окошком прямо под сломанной балкой. Стекла в окошке не было. Встав на цыпочки, Элен увидела полоску неба. Хотя бы есть приток воздуха. И все равно в комнате пахло плесенью, сыростью и гнилью. На полу, вероятно каменном, лежал толстый слой земли.

– Можете располагаться, – сказала женщина. – Кстати, меня зовут Матильда. А теперь пойдемте к моему малышу.

Элен посмотрела на Мари и единственный матрас: заплесневелый, покрытый въевшейся сажей.

– Выдержите?

– Можем спать по очереди. Одна спит, другая высматривает Джека. Если мы отсюда уйдем, сомневаюсь, что я вообще доберусь до гор.

С пожелтевшего потолка свешивался провод с единственной лампочкой. Элен щелкнула выключателем, однако лампочка не загорелась. Да и откуда в разбомбленном доме взяться электричеству?

– Как по-вашему, здесь безопасно? – спросила Элен.

У Мари дрожал подбородок, но голос звучал твердо:

– По-моему, все, что должно было упасть, уже упало.

– Надеюсь, вы правы. Но над нами еще полным-полно кирпичей и обломков. Мари, у меня хватит денег на номер в скромной гостинице.

– Нет. Останемся здесь и будем ждать Джека.

Ожидая Джека, Мари и Элен провели в Бордо два дня. Обеих все сильнее мучил вопрос: что делать, если он не появится? Тревожась за дальнейшую судьбу Мари, Элен тревожилась и за самого Джека. Все ли с ним благополучно? А что, если нацисты его схватили? Что, если его допрашивали и истязали? Пусть он и не проявлял такого же беспокойства об Элен, она чувствовала, что между ними возникла крепкая связь. Элен теребила волосы, то связывая их в пучок, то распуская по плечам.

Если в ближайшее время Джек не появится, ей придется самой разыскивать людей, которые возьмутся сопровождать Мари до Пиренеев. Где их искать? Этого Элен пока не представляла. Допустим, она сумеет найти таких людей. Тогда она вручит Мари заботам цепочки местных проводников и помощников, которые помогут жене Уго перебраться в Испанию, а оттуда в Англию. Элен знала, что горными маршрутами активно пользовались сбитые летчики союзников, выбиравшиеся из Франции вскоре после захвата страны немцами. Но с тех пор немцы усилили охрану лагерей для интернированных, а испанские проводники стали запрашивать дороже, и люди на свой страх и риск все чаще перебирались через Пиренеи по незнакомым тропам. Согласно плану Мари надлежало поездом добраться до По, а потом… Что будет потом, Элен не знала. Может, Мари поведут до Олорон-Сент-Мари? Элен отважилась поделиться тревогами с Матильдой. Та сказала, что они выбрали неправильный маршрут.

– Вам нужно было ехать в Тулузу, а оттуда в Перпиньян, – сказала Матильда, мысли которой занимала болезнь сына.

– Мы думали об этом, но вокруг Тулузы сосредоточено слишком много немецких войск.

Матильда лишь пожала плечами.

На третий день ожидания Элен решила отоварить продуктовые карточки и купить еды. На обратном пути, возле угла, она услышала взрыв. Элен завернула за угол и увидела Матильду с малышом. Оба стояли на противоположной стороне улицы и смотрели на обломки. Вокруг клубилась пыль. Трое хохочущих немецких солдат, довольные зрелищем, забирались в грузовик.

– Что случилось? – спросила Элен.

Глядя на отъезжающий грузовик, Матильда поморщилась:

– Эти мерзавцы бросили ручную гранату в подвал.

Элен охватила паника.

– Мари! Где Мари? – спрашивала она, вертя головой по сторонам. – Она была с вами?

За спиной послышались шаги.

– Я здесь, – крикнула Мари. – У тебя за спиной. Я… нашла Джека.

Увидев англичанина, Элен почувствовала неописуемое облегчение.

– Извините, что заставил вас ждать, – смущенно улыбнулся он.

– Что вас задержало? – спросила Элен, стараясь говорить непринужденным тоном и не желая выдавать свои тревоги.

– Пришлось добираться окружными путями. Нацисты везде понатыкали своих застав. Их патрули шныряют там, где я меньше всего ожидал их встретить.

– Ну… слава богу, что вы добрались. А то я уже начинала беспокоиться.

– Вы? Быть того не может! – засмеялся Джек.

Элен не выдержала и улыбнулась.

Джек отвел их на конспиративную квартиру. Мари рано легла спать, а Джек и Элен остались сидеть, разговаривая при свете единственной свечки. Элен смотрела на него, и ее переполняла необъяснимая радость при мысли, что Джек преодолел все возможные ловушки и вернулся. В колеблющемся пламени свечи его зеленые глаза выглядели темнее обычного. Элен казалось, что она заглядывает ему в душу.

– Вы сильно устали? – спросила она.

– Не особо. Я вот тут думал. – Он помолчал. – Вам не кажется, что именно любовь делает нас такими, какие мы есть?

– Не помню, чтобы вы говорили о любви.

– Ваша любовь к сестрам, к Мари и Уго. Это она делает вас такой.

– Наверное. – Элен откашлялась и задала свой вопрос: – А что вас делает таким, какой вы есть?

– Любовь к моей стране, – ответил Джек и тут же наморщил лоб, как будто не был уверен в ответе. – Конечно, защита родины – мой долг, но в конечном счете мною движет не долг, а любовь.

– Но есть еще и ненависть. Ненависть к врагам.

– Ненависть способна побуждать к действиям. Однако самым разрушительным, по-моему, является безразличие. Из-за него мы сходим с катушек. Я всегда старался проявлять себя наилучшим образом. Маму я потерял еще в детстве. Потом меня воспитывала бабушка. Она-то и научила меня смотреть в глаза моим страхам и обидчикам.

– И вы смотрели.

– Я никогда не отводил глаз.

Элен потянулась к его руке:

– Джек, неужели вам не хочется обзавестись своей семьей?

– Я… видите ли…

Джек погладил ее по руке и уперся глазами в стол. Затаив дыхание, Элен ждала, уверенная, что услышит продолжение.