Придон - Юрий Никитин

Сотни добровольцев таскали камни, кувшины с горящей смолой имаслом, меняли истертые ремни. На стенах защитников стало поменьше, бросилисьпомогать горожанам гасить пожары.

К ночи город уже горел в западной части, вспыхивали пожарыпод южной стеной, но там быстро гасили. Придон велел продолжать закидыватьгород кувшинами с горящим маслом, к полуночи над городом уже стояла сплошнаястена огня.

Аснерд наблюдал со злым удовлетворением.

– Неужели дотерпят до утра?

– Не думаю, – ответил Придон. – Здесь куявы.Просто куявы. Пусть наши бросают, куявы запасли масла по стране много! И все ихзапасы – наши.

Луна светила в полсилы, но вокруг города щедро полыхали икостры, и просто смола в бочках, чтобы вылазка куявов не прошла незамеченной.

Наступал серый рассвет, артане собирались толпами, глазелина пожар, посмеивались, отпускали шуточки. Мало кто заметил, как распахнулись,словно исчезли, ворота. Кровавый отблеск костров заиграл на доспехах и вскинутыхмечах. Кони неслись с тяжелым грохотом, массивные куявские кони, в доспехах ипод узорными попонами, но отряд не сразу заметили, наблюдая за пожаром вцентральной части города.

Аснерд вскрикнул:

– Эгей!.. все по коням! Куявы решили умереть красиво!

Отряд тяжеловооруженных всадников смел редкую цепочкусмельчаков, что пробовали загородить дорогу, и, не сбавляя бешеного галопа,понесся, по крутой дуге забирая к лесу.

Аснерд, который был уверен, что куявы решили ударить в самыйцентр войска, порубить катапульты и погибнуть героями, сплюнул в раздражении:

– Эх, куявы…

Их догоняли и рубили в спины. На дороге оставались трупы,кони бегали с опустевшими седлами, но с десяток всадников успели достичь леса,там бросили коней и затерялись в черноте между деревьями.

Но Придон этого не видел и не слышал: ветер рвал волосы,земля гремела под копытами, распахнутые ворота надвигались стремительно,разбежались в стороны, в лицо ударил жаркий воздух. Дома горят, как сухойхворост, длинные языки красного огня вырываются из-под крыш, из окон,распахнутых дверей. На улицах громоздятся узлы с добром, сундуки, ларцы, мешки,горы тряпья, а люди с криками вытаскивают имущество, вместо того чтобы гаситьогонь.

– Город наш! – выкрикнул Придон.

Обгоняя его, пронеслись конники на горячих конях, похожих наожившее пламя. Он видел отблески пламени в глазах, на блестящих зубах, налицах, на вскинутых над головами топорах.

Улица свернула под прямым углом, но он уже не мог сдержатьбешеной скачки, впереди стена, он зарычал в бешенстве, челюсти сжались дохруста. Стены, заборы, ограждения! Эта стена не так уж и высока, одолеть еенетрудно, но коней не перетащишь, да и строилась она против возчиков на тяжелогруженных телегах, что в далеком прошлом, когда еще не было городской стены,хотели бы избежать уплаты пошлины.

С дороги поспешно отпрыгивали люди с оружием, Придон видел,как бросают на дорогу мечи и в ужасе бегут прямо в горящие дома. Убрались дажелучники, волна презрения к их трусости захлестнула Придона с головы до пят.Даже не попытались выпустить хотя б по стреле!

Он придержал коня, быстрый взгляд выявил участок стены, гдекрай то ли выщербило, то ли хозяйственные горожане утащили камни на своисвинарники. Погладил коня, шепнул на ухо:

– Мы такие высоты уже брали… Ты у меня лучший из всехконей на свете!

Конь преданно ржанул и покосился умным коричневым глазом.Придону показалось, что он даже завилял хвостом, как верный пес.

Крок восхищенно вскрикнул, когда их тцар разогнал коня,пригнулся, оба вытянулись в длинном стремительном прыжке. На миг показалось,что конь прыгнул слишком рано, ударится о стену, но дуга прыжка оказаласьдлиннее и выше. Конь лишь задел задним копытом верх стены, там сверкнули искры.

Конь пронесся как стрела, развернулся, замер, тяжелораздувая бока. Коричневые глаза расширились в изумлении. Он с уважением смотрелна стену.

Над стеной взметнулась конская голова, грива трепещет наветру, озверевшая морда, обезумевшее лицо всадника, что прильнул к конской шеетак, что спрятался в трепещущей гриве…

Задние копыта с грохотом ударили по верху, конь тяжелоприземлился на все четыре, пробежал, чтобы не упасть. Он прихрамывал, но Кронэтого еще не заметил, поднял к Придону сияющее гордое лицо.

– Верен понесся в обход, – сообщил он. – Унего конь… тяжеловат.

– Ты молодец, – сказал Придон искренне. –Прикрывай мою спину!.. За мной не спеши, у тебя конь сильно хромает. Побереги.

Он пустил коня вперед, щит прикрывает левую сторону, боевойтопор в правой, глаза молниеносно перебрасывают взгляд с крыши на крышу, держатразом окна всех домов.

Крок, как все стрелки, быстроглазый, первый заметилстранности в небе, закричал:

– Туча!.. Туча идет!

С юга надвигалась угольно-черная туча. Слишком компактная,собранная в кулак, словно и не туча, а каменная гора. Слегка блеснуло, но невнутри, как со всеми тучами, а отблеск пробежал по боку, не в силах проникнутьвовнутрь.

Послышался странный шум, Придон невольно пригнул голову, ввыси неприятно зашуршало. Не привычные раскаты далекого грома или гулкие ударыблизкого, а сухой треск, словно мириады раков терлись панцирями.

Он видел, как сорвались первые капли, закричал страшно:

– Под навесы!.. Под навесы!

Кто услышал, поспешно метнулись к домам, спеша выполнитьнепонятный приказ, кто не слышал или сделал вид, что не слышит, те мчались поширокой улице, на ходу сшибали ударами топоров тяжелые ставни, весело орали,выкрикивали боевые кличи.

Полоса желтого дождя настигла скачущих воинов. Придонстиснул челюсти, из груди вырвался злобный крик. Желтые капли оказалисьрасплавленным металлом. Или чем-то хуже: люди и кони страшно кричали, кониподнимались на дыбы, сбрасывали всадников, а те, не в силах удержаться,хватались за обожженные места, катались по земле.

Волна жара ударила в лицо Придона, он непроизвольно отметил,что туча идет против ветра. Или там наверху ветры дуют в другую сторону. Всухом жаре ощутил запахи горящего мяса, тлеющих костей, сгоревших волос.

– Вперед! – прокричал он. – За этой тучей!

Лица у всех бледные, вытянувшиеся, но послушно повернуликоней и погнали за быстро уходящей тучей. Желтая полоса дождя бежала черезгород, там вспыхивали деревья, загорались брошенные подводы, страшно кричалипопавшие под смертоносные капли люди.

В город через распахнутые ворота ввел свою тысячу Волог, онпокрикивал, рассылал мелкие отряды в переулки, а сам старался, как и велелПридон, не отстать от тучи, погубившей два-три десятка смельчаков.