Однажды в Америке - Александр Афанасьев

Благо закупить их до 2014-го было проще простого – эти машины Россия продала напрямую, якобы для Афганистана.

Отряд, который прибыл на Кирсаж, тоже был необычным – американские морпехи во все глаза глядели на автоматы Калашникова и снайперские винтовки ОРСИС. Легендарная Красная ячейка, расформированная больше двадцати лет назад после увольнения, а потом и уголовного дела в отношении ее командира Ричарда Марсинко и воссозданная вновь. Как и первая, основной ее задачей определялась проверка устойчивости объектов ВМФ к террористическому нападению, а неофициально – спецоперации в тылу у русских. В отличие от первой Красной команды – она полностью использовала русское оружие и снаряжение, все бойцы либо говорили по-русски, либо учились говорить.

Сейчас группа была расквартирована в Румынии, где занималась обучением украинских боевых пловцов. И сама училась русскому языку и русской тактике. Возглавлял группу коммандер Дэниэл Гормли. Когда-то он служил на Кирсаже, возглавлял группу безопасности, а потом и безопасность всего Шестого флота США.

Работенка та еще…

– Как твой русский, Дэн.

– Зер гут.

– Это не по-русски. Даже я это знаю.

– Да и черт с ним, сэр. Что тут у нас? Данные разведки по объекту есть?

– Да, только двухнедельной давности. Полет «Глобал Хока» у российской границы в рамках миссии мониторинга ООН. Правда, объект захватили на самом краю, изображение обработанное.

– Посмотрим…

– Узнаешь?

– Азовское море, сэр. Побережье.

– И что скажешь про него?

Коммандер долго не думал.

– Скверное дело, сэр.

– Почему?

– Чертовски много причин, сэр. Это ловушка, несомненно. По обоим его берегам только две страны – Россия и Украина. При этом оно хоть и большое относительно, но мелководное, там нет глубин. Спрятаться негде – а у русских там подавляющее превосходство, недалеко истребительные базы, а корабли Черноморского флота могут наглухо запечатать его. И кроме того – там мост, кэп…

– Мост?

– Крымский мост. Русские придумали целую систему его защиты, я это знаю не понаслышке. Они боятся теракта. Рядом порт стратегической важности, там постоянно дежурит боевой катер с аквалангистами. Там сетевые заграждения, сканеры, звуковые мины-ловушки. Во время учебных погружений мы близко не подходили – но того, что увидели, достаточно.

– А вертолеты? Скажем, на низкой высоте?

– Сомнительно, сэр. Напрямую исключено. Можно попробовать на предельно низкой и в обход – но это будет территория Украины.

– Пусть тебя это не волнует.

– Меня волнует попадание под перекрестный огонь. Тут где-то стоят украинские комплексы ПВО, все, что у них есть. Они в любую минуту ждут наступления русских. Пальцы на спуске, нервы на пределе. А вертолет – уязвимая мишень.

– Что если Ф35 вынесут их противорадиолокационными ракетами?

Морской котик недоуменно посмотрел на контр-адмирала.

– Сэр… вы что – серьезно?

– Вполне.

– То есть мы готовы идти на лобовое столкновение с Черноморским флотом?

– Если прикажут. Но неофициально… я говорил кое с кем в Норфолке. Это на самом деле серьезно.

Морской котик положил фотографии на стол, тихо присвистнул.

– Нас к этому и готовили, верно? – сказал командир Кирсажа. Мы знали, что рано или поздно этот момент настанет.

– Нас готовили, сэр. Мы все знаем русский, у нас российское вооружение. Если все пойдет не так, мы рассеемся среди русских и поодиночке будем пробиваться к границе. И я уверен, пробьемся. А ваши люди, сэр, они на самом деле готовы?

Тишину прервал корабельный колокол громкого боя. Капитан взял рацию.

– Мостик… что там… понял, сейчас буду.

…

– У нас входящие Фенсеры[80], четыре единицы. Два идут на высоте, а два – с другого галса и на предельно малой.

– Об этом я и говорю, кэп.

Согласно стандартному протоколу сопровождения, принятому еще во времена холодной войны, каждую авианосную группу США сопровождали три атакующие подлодки – они всегда шли впереди группы, чтобы можно было вовремя заметить советскую подлодку. И обычно замечали – советские подлодки всегда отличались худшими показателями скрытности, чем американские. Именно для решения этой проблемы был создан «Комсомолец» – атомная подлодка с особо прочным корпусом, она могла погружаться на тысячу метров, где ее было не достать, и, пропустив над собой авианосный ордер, всплывать для неожиданной атаки. Пожар на ней, положивший конец перспективной и неуязвимой на тот момент серии подлодок, – вряд ли был случайным.

Сейчас лодок было только две – но и времена были совсем другие. Черное море кишело грузовиками, как суп клецками, – самый сезон, вывозилось русское, казахское, украинское зерно. При таком движении услышать «Кило», да еще прячущуюся в акустической тени большого грузовика, было невозможно.

А вот «Кило», пропустившая мимо себя ударную группировку, – отлично все видела…

На экране было аж девять отметок, но выделялась одна – самая жирная. Наверное, те же чувства испытывал Маринеско, когда увидел тень «Вильгельма Густлоффа».

– Авианосец? – почему-то шепотом сказал помощник.

– Нет. Десантный корабль, тоже здоровая штука, – почему-то также шепотом ответил капитан, – правый и левый зарядить.

– Заряжены.

– Черти. Почему не доложили.

Заряженными ТА держать было опасно. В любой момент удар сильный и…

Но с другой стороны – звук заряжаемых ТА акустиками распознается очень хорошо.

– Так мы с учений вернулись. Не успели…

Капитан помолчал, глядя на отметку.

– Ну… значит, все один к одному…

Азовское море

Объединенная ударная группа боевых пловцов

Семь морских миль от побережья

Ночь на 18 августа 2019 года

Передовая группа боевых пловцов насчитывала девяносто человек, это было самое крупное боевое формирование, сформированное для выполнения одного задания в истории Российского флота.

Группа шла косым клином, примерно в двух метрах под поверхностью воды. В каждом формировании было пятнадцать человек, из них по семь сидели в групповых носителях – совершенно секретных ныряющих катерах, тайно закупленных в Швеции и потом скопированных, а восемь оставшихся были пристегнуты к носителям через внешние поручни. Так же к носителям были пристегнуты и водонепроницаемые мешки с групповым снаряжением. Скорость движения группы была почти предельной – двенадцать морских миль в час, для подводного движения это очень быстро.