Последнее слово за мной - Татьяна Полякова

Я летела через город, с трудом припоминая правила движения,и в себя пришла, только когда увидела знакомую автобусную остановку наобъездной дороге.

Это подействовало отрезвляюще, я резко затормозила иподумала: "Какого черта я здесь? Мне ж в милицию надо… Теперь ясно, почемуэтот «родственник» так не хотел, чтобы я туда отправилась… Выбраться из одногокапкана, чтобы тут же угодить в другой! Этот гад прикидывался, а на самом деле…Что на самом деле?

Если б он хотел меня укокошить, я бы уже давно лежала рядомс Полиной… Тогда что? Что задумала эта троица? А если Леха в этой чертовой игрес самого начала?

Надо было брать деньги, паспорт Полины и сматываться. А ктомне помешает сейчас так поступить? Позвонить в милицию, сообщить о трупе иудрать. Пусть без меня разбираются. Господи, я ж сказала Лехе об этих деньгах идаже сообщила, где они лежат. Вот ведь дура… Хотя вряд ли он успел их свистнутькогда? Да когда угодно, я ведь за ним не следила, а для того, чтобы достатьденьги, хватит и двух минут".

Я направилась к дому, стараясь не думать о трупе в подвале.Бросила машину возле ворот и стремительно поднялась на крыльцо. Входить былострашно. Я заревела с досады и все-таки открыла дверь. Ничего не произошло. Даи что могло произойти? Леха прав: покойникам нет до нас никакого дела. Яторопливо прошла в комнату, сунула руку за шкаф и извлекла конверт. Долларыбыли на месте. Не знаю, что я почувствовала в тот момент, скорее всего досаду.Если бы деньги исчезли, понять, что происходит, было бы проще… И тут взгляд мойупал на фотографии. Некоторое время я тупо на них пялилась, затем схватила идаже подошла к окну, чтобы рассмотреть получше. Сомнений быть не могло: вобнимку с Полиной стоял Леха. Прическа, выражение лица — все другое, но этоточно был он.

Я села на кровать, держа в руках фотографию. Если ячто-нибудь понимаю…

Леха — тот самый таинственный любовник Полины. Он звонил ейи сказал, что на днях собирается приехать, и в самом деле вскоре объявился.Теперь ясно, почему он оказался в этом доме, а также откуда у него ключи.Скорее всего их он получил от Полины. Разыгрывал дурачка, выдавая себя зародственника, с одной целью: хотел понять, что тут происходит. Любимая женщинапогибла, а кто-то в ее доме нагло называется ее именем… Но сегодняшний визит кАлексею Петровичу все путает. Выходит, Леха с ними в сговоре… Стоп, что тамрассказывала Светлана?

Предположим, у них с мужем Полины общее дело. Тот, желаязаполучить все деньги, при помощи Кирилла Сергеевича упек Леху в тюрьму и стрепетом ждал его возвращения, избавился от жены и теперь разыгрывал большуюдружбу с ее любовником… Чепуха, в тюрьме же был сам Алексей Петрович, а откудавзялся Леха, одному богу ведомо. Хотя скорее черту. Одно ясно: верить емунельзя.

Очень возможно, что в настоящий момент он договаривается сэтими гадами, как от меня избавиться. А я, дура, сижу здесь, вместо того чтобыбежать без оглядки.

Я еще раз взглянула на фотографию, на обведенную фломастеромфизиономию Алексея Петровича с надписью «Иуда». Полина ждала Леху с намерениемвсе рассказать. Она даже купила дом на чужую фамилию и смогла передать ключисвоему любовнику, вот только он опоздал на два месяца, и она умерла в ужасномтемном подвале, в отчаянии спрятавшись от своих мучителей. Трудно поверить, чтоАлексей простит им это, даже если речь пойдет о больших деньгах, и лучшее томусвидетельство — что доллары так и остались лежать в конверте. Надо егодождаться и поговорить.

Он приедет… а с ним, возможно, и моя кончина. Он не хотел,чтобы я шла в милицию, намереваясь по-своему расплатиться с убийцами Полины. Ноесли это так, зачем нужно было притворяться и врать мне? Они заодно, это точно,и я сваляю большого дурака, если останусь здесь.

Время шло, а я так ничего и не решила. В любом случаевозвращаться в город уже поздно. Три часа прошли, Леха, не застав меня наположенном месте…

Хлопнула входная дверь, я вздрогнула и заметалась покомнате, потом подскочила к окну и распахнула его. «Родственник» не вошел даже,а влетел, лицо встревоженное, брови сдвинуты у переносицы, а выражение легкойпридури в глазах он потерял где-то по дороге. Увидев меня, вздохнул с заметнымоблегчением и сказал ворчливо:

— Чего тебе на месте не сиделось?

— Где ты был? — спросила я, устраиваясь наподоконнике. Выглянула в окно:

«БМВ» перед воротами, а вот «Мерседес» отсутствует, выходит,Леха его спрятал, а может, и вовсе на такси пожаловал. Переодеться он тожеуспел. Ничего похожего на дорогой костюм — привычные джинсы и куртка. —Где ты был? — повторила я.

Он, насвистывая, уселся на стул и оттуда настороженно наменя поглядывал.

— Слезла бы ты с подоконника, — сказал совздохом. — Еще свалишься.

— Отвечай, черт возьми, — не выдержала я, а Лехаудивился:

— С какой стати мне перед тобой отчитываться?

— В самом деле, — кивнула я, соглашаясь. — Утебя красивая машина.

«Шестисотый»? — «Трехсотый», — поправил он.

— Тоже неплохо. И костюм тебе к лицу.

— Черти меня дернули назвать адрес, — закручинилсяон. — Ведь мог бы догадаться, что тебя понесет нелегкая… Вот ведь бабьелюбопытство.

— Может, мне извиниться? — усмехнулась я.

— Валяй.

— На столе фотографии. Не хочешь взглянуть? Он подошел,взял их в руки, отшвырнул небрежно с легким смешком.

— Откуда?

— Я тебе рассказывала о тайнике…

— Ясно. — Он вновь устроился на стуле возле дверии начал свистеть.

— Зачем ты ездил к Алексею Петровичу? — невыдержала я.

— Поздороваться.

— Вы друзья?

— Были когда-то.

— Выходит, Светлана права: они тебя обманули и Полиназнала об этом?

— Выходит, — разулыбался Леха, а я спрыгнула сподоконника.

— Ты меня отпустишь? — спросила осторожно.

— В каком смысле? — вроде бы удивился он.

— О чем-то вы договорились, верно?

— А… ты имеешь в виду, не хочу ли я тебя отправитьвслед за Полиной?

— Да, именно это я и хотела узнать…

— Глупость какая, — обиделся Леха. — С какойстати?

— А с какой стати ты поехал к ним?

— До чего ты баба настырная, сказал: поздороваться. Причем здесь ты?