Отбор... или беги, Принц, беги! - Лика Ясинская

- А теперь продолжай! – дернула ее Регина за рукав платья, привлекая внимание.  – И подробностей всяких побольше, побольше!

«Таблеток от жадности кому-то побольше, побольше надо!» - проворчала про себя подуставшая девушка, но послушно продолжила свой рассказ.

***

- Ты меня не слыш-шиш-шь, смертный? Ау, кто в домике? Выходи, трусишка, к тебе Змей приш-шел, будет тебя убивать, - Шелесс постучал кончиком хвоста по черепу герцога, настолько глубоко шокированному удавшимся вызовом Змеиного Бога, что от волнения рухнувшему без сознания ему под ног… хвост. -  Мда, ну, и клоун! Исхар, у тебя что, не было никого поумнее? Этот шовершенно не компетентен в роли лидера оппозиции правящей династии.  Эх, вот были же времена! Племена ш-шли друг на друга лавиной, земля на локоть пропитывалась кровью, а потом победители всех побеш-шденных воинов под нош-ш и мне во славу…

Змей пригорюнился, свивая чешуйчатые кольца, в которых громко похрустывали кости нескольких не очень прытких «черных камзолов», попытавшихся прийти на помощь своему неудачливому предводителю.

- Шелесс, - обратился юный заклинатель к обиженному невниманием геруога воплощению, - ты бы поскорее определялся с жертвами… а то мы как бы на чужой территории… здесь же Храм Пресветлого… и пентаграмма нехило тянет из меня силу.

- Ой, я тебя умоляю! Ты бы поузнавал, чье капиш-ше было на этом месте лет триста назад, – мерзко зашишикало чудовище, облизываясь раздвоенным языком и щурясь от самодовольных искорок в глазах. – Храмовники воспользовались дармовым местом силы и магическим источником... И прекраш-шай ты меня контролировать, мамуся! Лучш-ше стяни свой ош-шейник, противно смотреть. Мой единственный адепт разгуливает на поводке у собственного деда!

Из угла, куда задвинули старика, донеслось тихое, насмешливое карканье, которое моментально стихло, сменившись надсадным хрипом и падением иссушенного тела. А Исхар впервые с облегчением выдохнул, ощутив себя полностью свободным и полным энергии.

- Дедок не сшитается! – тут же выпалил Шелесс на вопросительный взгляд юноши. – Он эти годы жил исключительно за сшет твоего дара, вытягивая силу. Но об этом ты уже догадался, как я виш-шу. Хорош-шо, не будем тянуть время за хвост… Я забираю всех, кроме тебя. Этого будет достаточно для полного воплош-шения в этом мире…

На последних словах Змей начал раздуваться, подминая под себя сгрудившихся заговорщиков, пытающихся пронзить его артефактными мечами. Их жалкие попытки заканчивались в жуткой пасти, которая проворно отрывала головы, перекусывала хребты и плевалась ядом, прожигающим плоть насквозь.

Эруан, неотрывно следивший за Шелессом рядом со взъерошенной Шейной, молча глянул на Ринэйрта. Лицо принца хранило каменную неподвижность, но потемневшие радужки и сдерживаемое дыхание выдавали его напряжение.

Он встретился взглядом с заклинателем, и тот едва заметно кивнул, отчего Рин разжал побелевшие кулаки и успокаивающе улыбнулся графу.

- Рауль, уходим, снимай защиту со служебных выходов, забирай всех наших и не забудь про гостей,  - негромко приказал наследник, делая несколько уверенных шагов вперед, туда, где самонадеянный Бог испивал мечущихся наёмников один за одним.

Он дождался, пока монстр не прикончит все живые цели и не развернется к валяющемуся у входных дверей герцогу. Как только Змей начал склоняться к Офанаси, Рин приложил левую ладонь  к ране на своей груди, а затем шлепнул по золотистой чешуе твари.

- Какого! – треугольная морда размером с комод раззявилась перед носом Его Высочества  выражая свое крайнее неодобрение, но через миг злобная гадина начала с тройным усердием извиваться  по проходу, круша остатки храмовой утвари и растирая в пыль иссушенные тела "черных" в попытке стереть с себя кровавый отпечаток. Рин в это время вместе с Орлантом подальше оттянули за ноги Офанаси, чтобы беснующийся монстр не раздавил главного заговорщика, чью снулую тушку вручили Северному Барсу с четким наказом не увечить насмерть, а препроводить в застенки и максимально тщательно допросить  с соблюдением всех формальностей.   А на то, что герцога бесцеремонно поволокли, зажав правую ногу в зубах (ногу, наносившую удары Шейне), принц сотоварищи принципиально отвернулись.

- Змеиный Бог, - кронпринц Гориции голоса не повышал, но его услышали и даже попытались прижать к стене в порыве злости. Но даже приблизиться Змей не смог. Древняя кровь Вельтлантов не позволяла причинить вред ее наследникам. Тогда он попытался накинуться на Рауля и вмазался в колонну, в то время как ликвидатор ловко уклонился от атаки. Шипя и поминая дряную кровь и шустрого графеныша, воплощение Бога свернулось кольцами и надулось, выражая свое отношение к обманувшим его смертным. – Шелесс, ты же не хочешь нарушить договор?

- Я хочу отгрызть тебе баш-шку, - окрысился Змей и смачно клацнул зубами. – И тебе, предатель Исхар.

- И что нам с ним делать? – Рин устало провел пятерней по спутанным волосам и уставился на двоих мужчин. – Ты его призвал, Исхар, тебе с ним и разбираться. А потом у тебя будет двадцать четыре часа, чтобы успеть покинуть Горицию. Не уложишься, твои проблемы. И последнее, обратный въезд тебе или твоим детям запрещён. Переступишь границу – смерть. Я позабочусь.

Ринэйрт смерил испытущим взглядом заклинателя и направился по проходу вглубь Храма.

- Он ведь это несерьезно, - обеспокоенно зашелестел чешуей Шелесс, все еще пребывая в глубокой обиде на весь мир. – Ты же выпустишь меня из этой мрачной обители в город?

- Я сделаю то, что должен, - криво усмехнулся Исхар и начал читать заклинание. Сила дара так и бурлила в его освобожденном от пут источнике, подчиняясь ему и наполняя круг с семиконечной звездой в центре концентрированной энергией. Змей сопротивлялся, но юный маг был слишком силен, а воплощение так и не обрело окончательной привязки к этому миру. Поэтому его тело  сначала резко уменьшилось в размерах, а затем было затянуто в полыхнувшую ядовито-зеленым туманом воронку портала. На следующий призыв придется позаботиться о двойных мерах безопасности - мелькнула в голове парня мысль.

Последнее, что сделал Исхар перед тем, как покинуть Храм, это стер рисунок на полу.

Выйдя из-под сводов святой обители, он с горькой усмешкой обвел толпу уцелевших погорельцев-гостей и стражников, с суровыми лицами окруживших запуганных аристократов. И вздрогнул, когда его плеча коснулась маленькая ладошка, которую он бережно прижал к губам. Она не бросила его одного, маленькая храбрая баронесса, так отчаянно защищавшая его перед принцем и его ликвидатором. И сумевшая выторговать им сутки на побег. Ему не требовалось выспрашивать ее согласие, его жена была готова идти за ним хоть в Южные урочища, хоть в заброшенные, засыпанные песком мертвые города.

Они одновременно шагнули по широким ступеням Храма и не останавливались весь день и всю ночь, меняя лошадей и делясь друг с другом силой и любовью в краткие минуты отдыха. Они успели пересечь границу в последние минуты отведенного им срока, падая от изнеможения и ошалев от удачи.