Предвестники зари - Александр Машошин

– А теперь, дамы и господа, – гид поднял руки, призывая к вниманию, – прошу несколько минут тишины. Послушаем пещеру…

Поезд замедлял ход, будто катясь по инерции, хотя трения в магнитной подвеске, конечно же, не было, и, наконец, остановился. Тотчас смолкло жужжание линейных двигателей, тормозивших его. И вот тогда стали слышны слабые звуки кристаллического леса. Посвист ветра в дальних закоулках, плеск воды где-то справа, странное сухое потрескивание, а ещё… чириканье? Неужели здесь есть какая-то жизнь? Странно. Живым существам в этом кристаллическом лесу было бы нечем питаться. Новый треск, совсем близко, и я успел заметить, как одна из веточек сиреневого «куста» вдруг поблёкла, перестала светиться и отвалилась. До поверхности было совсем невысоко, тем не менее, кристалл, коснувшись каменного дна пещеры, вдруг рассыпался мелкой серой крошкой. Один из туристов тоже заметил это и, наводя портативную голокамеру, с возгласом указал рукой в том направлении.

– Тише-тише, – вновь попросил Паплиэдо.

Э, а звуки-то при первых человеческих голосах стихли! Значит, это точно местная жизнь. Пока туристы водили объективами камер, пытаясь заснять отмирание кристаллической ветви, пещерная фауна вновь успокоилась. И начала выползать на свет. Крохотные движущиеся светлячки при более внимательном рассмотрении оказались глазами небольших многоножек, снующих между кустов. Ах, вот оно что! В пещере была и настоящая, живая растительность, вот эти пятна на камнях, трудноразличимые в неверном свете кристаллов. Многоножки ловко выхватывали из растительного ковра что-то совсем мелкое, я сразу понял, что живность – травоядным незачем так спешить. А вот и травоед, он покрупнее, неторопливо ползёт по краю пятна, ощипывая мох. Хищники близко к нему подходить не отваживались, добыча была явно им не по зубам, как земным лисицам не по зубам лось. Крупное членистоногое заметили и другие туристы, показывали пальцами, шикали друг на друга, чтобы не спугнуть, нацеливались камерами. Гид стоял в сторонке, скрестив на груди руки, и наблюдал за их оживлением, для него реакция гостей была привычной. Заметив, что молодой человек лет четырнадцати с выстриженной полосой посреди головы в том месте, где у панков бывает «ирокез», хочет задать вопрос, прижал палец к своему кальмарьему рту и сделал жест другой рукой: позже. Когда остановка закончилась, и жители кристаллического леса попрятались, испуганные звуком тронувшегося поезда, белуган произнёс:

– Молодой человек, Вы хотели что-то спросить?

– Да, – сказал тот. – Я вот слышал, что в пещерах живут и более крупные создания, размером с этот вагон. И будто бы кейджи на них верхом разъезжают. Это правда?

– Диких многоножек в пещерах давно уже нет, – ответил Паплиэдо. – Их истребили ещё до Руусана. Остались только домашние животные Пещерных Людей. Лет двадцать назад вам бы даже предложили проехать на них к минеральным озёрам. К несчастью, в правление лорда Отуа отношения с кейджами испортились. Нынешний лорд Фаглао прилагает все усилия, чтобы уладить разногласия, но пока Пещерные Люди редко приезжают в города.

– Жаль.

– Увы.

– Но на озёра мы поедем?

– Безусловно. На поезде. Это есть в нашей программе.

Пещера вновь повернула, впереди показались огни основной магниторельсовой трассы и освещённый портал тоннеля. Через четверть часа мы были в городе. Гид объявил свободное время, один час, и сбор группы возле другого пути вокзала «магнитки». Туристы потихоньку стали рассасываться по разным выходам, а я нашёл общественный терминал и соединился с Голонетом. Доступ здесь был какой-то кривой, через одно место. Я подозревал, что называется оно «орбитальный лифт», поскольку другие пути коммуникации с внешним миром перекрывает наэлектризованная атмосфера. Терминальную связь разрешили только после оплаты, я ещё нигде такого не видел, обычно обмен сообщениями по сети, вроде земного «оскара», в пределах одной планетной системы бесплатный.

«Сестра?» – набрал я на нужный адрес. Вводить русские слова аурбешем было чуточку неудобно, раскладка другая, но терпимо. В галактическом алфавите, из-за особенностей языка, имелись отдельные символы для «ч» и «ш»,[14]были и примерные эквиваленты «э», «ё», «ю».[15]Вместо трёх отсутствующих букв мы приноровились использовать «v», «x» и «q», точно, как на старом ДВК.[16]

«Da, tut, u tebq wsö w porqdke?» – пришло ответное сообщение.

«Нормально, экскурсия, и в самом деле, неплохая. Что там Рийо и Натуа? Собираются вниз?»

«Пока нет. Их пригласили отобедать, это пара часов минимум. Что-то мне подсказывает, что ждать их особо не стоит».

«Ну, что ж. Тогда возвращаюсь».

Вокзальное табло меня огорчило: если я правильно прочёл, до регулярного поезда к орбитальному лифту оставалось больше получаса. На всякий случай уточнив этот момент у белугана-полицейского тут же в зале, я решил пока прогуляться по городу, раз уж всё равно есть время. От вокзала под острым углом отходили две улицы-пещеры, примерно одинаковые по ширине. Не определив, которая главнее, я пошёл по правой. Вначале она была почти прямой, затем начала слегка изгибаться то влево, то вправо, следуя естественному направлению пещеры – древнему руслу подземной реки или тока лавы. Домов как таковых в этом городе не было, помещения вырубались прямо в скале. Нижний этаж состоял из витрин магазинчиков, лавок, закусочных, между которыми оставались зазоры по полтора-два метра, в них располагались входы в какие-то частные помещения, должно быть, жилые, расположенные выше. Двери «общественных мест» были открыты настежь и поставлены перпендикулярно проёму, на них сверху вниз шли надписи, дублирующие вывеску наверху. В некоторых случаях дверей не наблюдалось вовсе: очевидно, заведения закрывались вертикальной шторой, подвешенной над проёмом. Что касается жилищ, то у них обязательно имелись небольшие тамбуры, закрытые либо портьерой, либо низенькими распашными дверцами, у меня вызвавшими ассоциации с салунами Дикого Запада. И лишь за ними, в глубине, виднелась собственно дверь. Вторые, а кое-где третьи этажи глядели на улицу прорубленными в камне окнами, а между ними светились друзы сохранившихся сиреневых кристаллов. Здесь, в сравнении с уличными фонарями, становилось понятным, что свечение довольно слабое, хотя в пещере-лесу оно казалось ярким. Всё потому, что человеческий глаз приспосабливается к изменению освещённости и в полумраке «вытягивает» цвета на нормальный уровень, пока может. Фонари в основном висели под сводом пещеры, и лишь там, где он превращался в узкую, уходящую ввысь расселину, спускались на стены, к окнам. Временами, в расширениях пещеры, магазинчики образовывали выступы, а сверху на них были устроены балконы. Я подумал, что торговцы вряд ли разрешили бы делать подобное верхним жильцам, если не они же владели квартирой наверху. Боковые улицы-переулки явно имели искусственную природу. Слишком гладкие стены, правильная яйцевидная форма свода и прямолинейность этих тоннелей не могли быть обусловлены естественными причинами. Я заглянул в один из них и обнаружил, что ни магазинов, ни ресторанов там нет, только одноэтажные жилые квартиры.