Моя сестра Джоди - Жаклин Уилсон

– Не заметить! Да, но только потому, что я веду себя как сумасшедшая и валяю дурака. А на самом деле меня никто не любит. Мама любит тебя больше, чем меня, ты сама это знаешь. И папа тоже, хотя делает вид, что это не так. Просто чтобы успокоить меня.

– Нет, глупости! Они любят нас с тобой одинаково. Они всегда говорят так. И так поступают.

– Они должны любить меня так же, как тебя, но на самом деле не любят. И все ребята в моем классе ненавидят меня, я знаю.

– Это неправда. А Харли?

– Харли любит тебя больше, чем меня.

– Ну, может быть. Но послушай, в школе Муркрофт все тебя любили. Смотрели тебе в рот.

– Только потому, что я была в одной шайке с Шейнис и остальными. Но даже Шейнис не любила меня. Она возненавидела меня после того, как ко мне в том клубе начал клеиться парень, который нравился ей. Что поделать, Перл, если я нравлюсь парням, особенно тем, кто постарше меня. Вспомни, как на меня, например, запал Берни. И Джеду я тоже нравилась. Я заставляла его смеяться, и он называл меня своей маленькой сумасшедшей девчонкой.

– Мне бы не хотелось, чтобы кто-нибудь называл меня сумасшедшей.

– Да нет, это он так, поддразнивал, – сказала Джоди, наклоняясь вперед. Голова барсучка неожиданно шевельнулась.

– Он жив! – вскрикнула я.

– Нет-нет, это просто я его пошевелила. Смотри, у него вся голова раздавлена.

– А он скоро… окоченеет?

– Не знаю. Наверное, скоро.

– Надеюсь, Харли вот-вот появится.

Я с тревогой посмотрела на барсучонка. Его глаза, казалось, смотрели прямо на меня, но были тусклыми, без живого блеска. Пасть слегка приоткрылась, с одной стороны из нее сочилась кровь.

– Как ты думаешь, мы тоже так выглядим, когда умираем? – спросила я. – Мутные глаза и приоткрытый рот?

– Наверное.

– Ужасно выглядеть вот так.

– Знаешь, я, наверное, умру раньше тебя, ведь я старше, но если первой умрешь ты, я закрою тебе глаза и рот и растяну тебе губы так, чтобы они слегка улыбались. И расчешу тебе волосы, и одену тебя в твой любимый наряд, и положу тебе в гроб пару книжек, на случай если ты устанешь быть мертвой, – сказала Джоди.

– Ты думаешь, что все так и бывает? Мы умираем и становимся неподвижными, а потом просто рассыпаемся в прах?

– Не знаю, – ответила Джоди.

– В книжках, которые дает мне миссис Уилберфорс, много написано про Бога. Как ты думаешь, рай на самом деле существует?

– Я надеюсь, что там нет такого места, как ад, и все для меня закончится здесь, – сказала Джоди. – Нет, я не верю во все эти сказки.

– Значит, ты и в привидения не веришь по-настоящему? – спросила я.

– Нет, в привидения я верю, – ответила Джоди. – Особенно здесь. Например, печальный призрак белой шепчущей женщины.

– Ты сама ее придумала, и ты это знаешь.

– Интересно, а призраки животных бывают? Может быть, этот бедный маленький барсучонок будет каждую ночь бродить по этой дороге на своих призрачных лапках и ты будешь чувствовать, как он трется о твои ноги, но не сможешь видеть его…

– Прекрати!

– Ладно-ладно. Бедный маленький барсучонок, мы зароем тебя в землю, и ты будто ляжешь в свою кроватку и будешь спать, спать и спать, мирно спать, и не станешь призраком, и не будешь никого пугать. Я обещаю.

Наконец появился Харли с двумя большими лопатами.

– Джед сказал тебе что-нибудь?

– Я его ни о чем не спрашивал. Просто взял лопаты, и все, – ответил Харли, тяжело переводя дыхание. – Где мы его закопаем?

– Возле лужайки, рядом с его домом, – ответила я.

Я пошла впереди, за мной Джоди с мертвым барсучонком в руках, а за нами, позвякивая лопатами, Харли. Мы пришли к лужайке, на которой совсем недавно лакомились медом барсуки. Теперь здесь не было никого, ни самца, ни самки, ни оставшегося в живых детеныша.

Я представила, как они сидят сейчас под землей, тесно прижавшись друг к другу, и я надеялась, что сейчас они не выйдут из норы. Будет ужасно, если они увидят своего мертвого малыша.

– Давайте здесь, – сказала я, и прочертила на земле носком своей сандалии прямоугольник.

Я хотели взять у Харли одну лопату, но он сказал:

– Нет, Перл, у тебя силенок недостаточно.

– Я смогу, – возразила я и попробовала копать, но лопата была слишком большой, а земля слишком твердой. Я пыхтела, старалась, но сумела отковырнуть лишь небольшой ком земли. От натуги у меня едва глаза на лоб не полезли.

– Дай мне, – сказала Джоди. Она осторожно положила мертвого барсучонка на землю, вытерла руки о свою испачканную кровью футболку, поплевала на ладони, взяла лопату из моих вспотевших рук и начала копать. У Джоди это получалось намного лучше, чем у меня, хотя она и покачивалась на своих высоких каблуках.

Харли тоже стал копать, и они, поймав ритм, двигались сейчас как две механические игрушки. А я отправилась в лес, собирать для барсучонка цветы. Мне попался только бурачник, но хотя это всего лишь сорняк, цветы у него были красивые, голубые. Кроме цветов, я нарвала еще большую охапку щавеля.

Когда яма была готова, я выложила ее дно зелеными листьями щавеля. Щавель прикладывают к ранкам, чтобы успокоить боль, поэтому я надеялась, что барсучонку будет удобно лежать на нем. Потом я подошла к барсучонку, но замялась, потому что мне было страшно взять его в руки.

– Я перенесу его, – сказала Джоди.

– Нет, дай мне, – ответила я. – Пожалуйста.

Я глубоко вдохнула и взяла барсучонка в руки.

Он все еще оставался чуть теплым на ощупь, но теперь было очевидно, что он мертв. Его глаза покрылись белесой пленкой, головка безжизненно свесилась вниз. Я взяла его в обе руки и осторожно уложила в яму на зеленую подстилку. Разложила вокруг барсучонка голубые цветы – очень яркие на фоне его черной шубки. Особенно печально было смотреть на его маленькие лапки. Я погладила его коготки и прошептала:

– Спи спокойно, бедный маленький барсучок.

Джоди опустилась на колени рядом со мной. По ее щеке сползла слеза.

– Прости, – сказала она. – Это я виновата. Я задержалась с Джедом, и он повез меня домой. Мы слишком быстро ехали.

– Ты не виновата, Джоди, – сказал Харли, опускаясь на колени рядом с нами. – Это моя вина. Если бы я не намазал здесь все вокруг медом, барсуки не вылезли бы так рано из своей норы.

– Тогда это и моя вина тоже, – сказала я. – Потому что я очень хотела их увидеть.

Я не знала, что принято говорить в таких случаях, и пыталась вспоминать молитвы, которым нас учили в школе, но все они казались мне неподходящими. Я подумала, что, может быть, напишу поминальное стихотворение, хотя, если честно, подобрать подходящую рифму к слову «барсук» довольно сложно.