В погоне за счастьем - Крис Гарднер

Долгие дни ожидания неслись быстро, потому что я наслаждался атмосферой, в которой у жителей страны появилась надежда на светлое будущее. Гуляя по городу, даже нашел место, куда в один прекрасный день приеду жить. Его не продают, но знаю, что это место можно купить.

Я много времени посвящал подготовке к встрече и тем вопросам, которые хотел бы обсудить с Манделой. Сначала у меня были две исписанные с обеих сторон страницы вопросов, потом я ужал их до двух односторонних страниц. Наконец раздался долгожданный звонок.

– Мистер Мандела примет вас завтра в 11.00, – услышал я в телефонной трубке.

Я был готов к этой встрече. Мне пришлось ждать двадцать семь дней, что, конечно, сущая ерунда по сравнению с двадцатью семью годами, которые Мандела провел в тюрьме. К тому же я жил в очень хороших условиях, в отеле Park Hyatt. Утром предстояло решить, какую из шелковых рубашек надеть на встречу. Выбрать мне помогла Хейзел, любимая сотрудница отеля.

– Наденьте вот эту, в ней вы выглядите, как Мабида! – посоветовала она.

Мабида – это имя клана Манделы.

На встречу с Манделой я отправился вместе с известным южноафриканским бизнесменом Эриком Молоби (какое-то время он сидел в тюрьме на Роббенэйленд, где держали в камере Манделу).

Никогда в жизни не был так по-хорошему напряжен, как перед этой встречей. Я встречался с очень важными и известными людьми, но с человеком-легендой, таким, как Мандела, мне еще не удавалось увидеться. В моей жизни было всего несколько кумиров – моя мать, Майлз Дэвис и Мохаммед Али. Теперь мне предстоит встреча еще с одним – Нельсоном Манделой, и от предвкушения встречи душа словно рвалась наружу.

Личный ассистент и секретарь Манделы Зельда вошла в комнату и предупредила, что у меня есть пятнадцать минут.

Я вошел в комнату и увидел стоящего прямо, как столб, Манделу. На нем была одна из его рубашек. Он почувствовал мое волнение и, чтобы разрядить обстановку, спросил:

– Крис, а почему на тебе моя рубашка?

Я тотчас успокоился и сел напротив него. Манделе восемьдесят шесть лет, но движения у него быстрые, а тело гибкое. Я смотрел в его глаза борца за свободу, которые за долгие годы повидали людей и наблюдали разные ситуации. Он словно изучал меня: «Могу ли я верить этому человеку? Достоверна ли информация? Стоит ли все это моего времени?»

Я начал говорить. Рассказал ему о том, что американские публичные фонды вкладывают свои деньги в разные страны мира, но пока среди них нет ЮАР. Сейчас многие руководители профсоюзного движения и политики, которые в свое время выступали против финансирования американскими компаниями режима апартеида в ЮАР, заняли ведущие посты, став президентами, казначеями и попечителями пенсионных фондов. Следовательно, они в состоянии повлиять на многомиллиардные денежные потоки. По уровню темпов роста южноафриканская экономика обогнала рынки многих развивающихся стран. Совсем недавно в ЮАР отметили десятилетие окончания апартеида. Иностранный капитал можно направить на укрепление преобразований в Южной Африке, а также инвестировать в развитие экономики страны.

В комнату вошла Зельда и подала знак, что мое время истекло.

– Мистер Мандела, к вам на встречу в назначенное время прибыл посол, – сказала она.

– Попросите посла подождать, – царственным тоном ответил Мандела.

Как мне повезло! Я продолжил излагать Манделе свой план и закончил свое выступление словами, которые, по моему мнению, попали точно в цель.

– Иногда звезды благоволят, – сказал я. – Это наше время. Это мое время. Это мой шанс после двадцати пяти лет работы на Уолл-стрит с инвестициями крупных капиталов сделать что-то действительно важное в этом мире и помочь людям, которые похожи на меня.

И предложил Манделе политические свободы дополнить и развить свободой экономической. Мистер Мандела задал мне несколько вопросов и потом спросил:

– Чем я могу помочь?

Я перечислил несколько вещей. Мандела согласился и сказал, что посмотрим, во что это выльется.

Наконец я достал из кармана кинокамеру, которую купил специально для того, чтобы фотографировать на выборах, и попросил Зельду запечатлеть, как мы с Мадибой сидели рядом. И сейчас эта фотография – одно из самых дорогих моих сокровищ.

Мы пожали друг другу руки, я наклонился и поцеловал его в лоб. Он улыбнулся, потому что знал, как я стремился встретиться с ним и рад тому, что она произошла. Я был готов идти вперед и делать то, что считаю нужным.

Я вышел из кабинета Манделы и увидел на лице посла и сопровождающих его лиц недоумение. На их лицах был написан вопрос: «Что это за парень, которого мы прождали сорок пять минут?»

Вернувшись из Южной Африки, я продолжил развивать свою концепцию «созидательного капитализма». В Сан-Франциско встретился со святым отцом Сесилем Уильямсом и обсудил с ним перспективы экономического развития района Тендерлойн, который прекрасно знал, потому что раньше жил здесь. У отца Уильямса возникла идея приобрести в Тендерлойне целый квартал, в котором он хотел построить небольшой конгресс-центр, магазины, рестораны, парковки и доступное жилье для представителей рабочего класса. По итогам нашей встречи мы отказались от его первоначального плана приобретения целого квартала за 250 миллионов долларов и решили купить отдельные земельные участки в этом районе общей стоимостью 50 миллионов долларов. Но вопрос не в сумме покупки. Мне хотелось завершить очередной цикл моей жизни и сделать еще один полный оборот. Я не воспринимал эту сделку как бизнес, в ней было что-то очень личное.

Скажите, пожалуйста, разве это не пример осуществления американской мечты, когда неприкаянный человек сначала сам в поисках приюта обошел весь Тендерлойн, а потом сумел построить для работяг и бедняков этого района доступное жилье? По данным статистики, примерно двенадцать процентов бездомных американцев имеют постоянную работу. Для все возрастающего количества простых жителей этой страны осуществление американской мечты становится недоступным, и это в корне неправильно. И, кстати сказать, богатство, к которому все мы стремимся, не связано исключительно с деньгами. Мне неоднократно задавали вопрос о том, являются ли деньги мерилом богатства. И каждый раз я давал один и тот же ответ: деньги – это самая мизерная составляющая богатства. Например, мое имя не входит в список самых богатых людей Forbes 400, и я не стремлюсь попасть в этот список. Самое важное то, что я здоров, вырастил (частично в качестве родителя-одиночки) двух замечательных детей и могу заниматься тем, что отражает мои внутренние ценности. Вот это и есть мое определение богатства.

Богатство – это чувство благодарности и напоминание себе, что мне в жизни очень повезло. Я счастлив, потому что смог вырваться из порочного круга и как человек, выросший без отца, всегда заботился о своих детях и был рядом с ними. Дети оправдали мои надежды, поддерживали меня и дарили мне радость. Мой сын Кристофер и дочь Ясинта – прекрасные, самые любимые люди на свете. Сейчас они работают в моей компании, и я взял их на работу не только потому, что они мои дети и их люблю, а потому что они работящие и способные сотрудники. Я горд быть их отцом, и они всегда дарили мне ощущение счастья и радости.