Ануш. Обрученные судьбой - Мартина Мэдден

Появились Ахмет и молодой солдат. Они принесли бочонок с водой и забросили его в повозку, при этом раздался отвратительный скрип.

– Муслу отвезет тебя в Гюмюшхане, – сказал лейтенант, протягивая Джахану бурдюк с водой. – Ты можешь ему доверять. Там он найдет свежих лошадей, и вы поедете дальше, в Сивас.

– Ахмет… послушай меня. Я хочу, чтобы ты нашел Ануш. И что-то, чтобы накрыть ее. Например большой кусок брезента.

Лейтенант и немец переглянулись.

– Не важно, что она будет говорить. Приведи ее силой, если придется.

Рядовой Муслу сел на козлы и взял вожжи в руки.

– Она где-то возле старухи, практически позади всех.

Но Ахмет в это время смотрел на Муслу, который сидел, ожидая приказа трогаться. Лейтенант кивнул, и парень натянул вожжи.

– Что ты делаешь?! Стойте! Ахмет, прикажи ему остановиться!

Повозка тронулась, колеса взметнули облако пыли.

– Муслу, остановись! Это приказ!

Юноша проигнорировал его слова и стал нахлестывать лошадь. Армин и лейтенант смотрели им вслед. Повозка все отдалялась, их фигуры расплывались. Джахан приподнял голову, пытаясь разглядеть их. Они все еще были там и уже напоминали призраков в сумраке уходящего дня.

Потом он начал всматриваться в сидящих и лежащих вдоль дороги людей, пока не увидел ее. Она была позади всех, сидела, склонив голову над лежащей бабушкой.

– Ануш! Ануш!

Облако пыли поглотило и ее, и его крики остались без ответа; все, что он слышал, – лишь стук колес.

– Лейла! Кто-нибудь видел Лейлу? Где эта девчонка?

Она ушла в деревню, и никто не видел ее с тех пор.

– Пол, ты видел Лейлу? Если детей немедленно не покормить, они упадут от истощения.

Госпожа Эфенди пробормотала что-то по-курдски.

– Ушла? Она сказала, Лейла ушла?

Пол кивнул.

– Только не это! Еще одна ушла!

Этим утром ушел Арнак, не сказав ни слова.

– Люди боятся, Хетти. Они не хотят иметь к армянам какого-либо отношения.

– Но ведь это всего лишь дети, ради всего святого! Младенцы!

– Мама! – крикнул Томас, вбегая в дом из сада. – На улице стоят повозки и солдаты! Много солдат!

– Где остальные дети? – спросил Пол.

– Они в конюшне, – ответила Хетти, – я послала их поискать старые рубашки Арнака. Мы их порвем и сделаем пеленки для детей.

– Приведи всех в дом, и надо запереть двери.

Вся семья собралась у окон, наблюдая за тем, как Пол подходит к солдатам, которые выбирались из повозки с высокими бортами. Капитан, указывая на дом, отрицательно мотал головой. Хетти узнала его.

– Что они хотят, мама?

– Я не знаю, Элеанор.

– Почему дядя Пол спорит с тем мужчиной? – спросил Роберт.

– Этого я тоже не знаю.

– Они хотят еще раз обыскать дом, – сказал Томас, прижимавший лицо к стеклу.

Повозка опустела, и солдаты проследовали в сад.

– Мама… – начала Милли, потянув Хетти за рукав платья.

– Тише, дорогая! Я не слышу, что они говорят.

Милли оглянулась и посмотрела в кухню, где обнаружила Лотти, уснувшую под столом.

– Но мама…

– Не сейчас, Милли!

Пол стоял, наклонив голову, а солдаты рассредоточивались по двору и саду.

– Они пришли за детьми, – сказал он, когда Хетти открыла ему дверь.

– О господи, нет!

– Я сказал им, что в доме эпидемия холеры, но это ничего не изменило. Они сказали, что в Эрзинкане основали детский приют и детей отправят туда, чтобы они воссоединились со своими матерями.

– Но в пути о них некому будет заботиться. Они не перенесут этой поездки. Дети, которых мы изолировали, слишком ослаблены для такого переезда. Их нужно оставить здесь.

Раздался громкий стук в дверь, эхом разнесшийся по всему дому.

– Откройте!

Хетти покачала головой, они с Полом смотрели друг другу в глаза.

– Откройте дверь!

Возле матери сгрудились дети, со страхом глядя на дверь.

– Дядя Пол… – прошептала Милли.

Прежде чем она закончила, окно разбилось на тысячи осколков, и прикладом ружья стали выбивать остатки стекла. Пол отодвинул засов и открыл дверь, впуская солдат.

– Обыскать дом! – велел Ожан.

Они разделились, обыскали первый этаж, затем пошли наверх, в спальни.

– У вас нет никакого права! – крикнул Пол, когда Ожан прошел мимо него. – Это частная собственность, у вас нет разрешения войти в дом.

– Я полагаю, вы доктор Троубридж? – спросил капитан. – Мы не имели удовольствия быть представленными друг другу.

– «Удовольствие» – не совсем то слово, которое я бы использовал в данном контексте.

– Ах, оставьте! Я все знаю про вас, доктор. Я знаю, что именно вы виновны в скоропостижной кончине профессора Левоняна. И, конечно, это именно вы переправили тех двух несчастных девушек в Грузию. Я задался вопросом: собственно, почему вы это сделали? Но затем я услышал несколько историй про вас. Оказывается, одна из этих несчастных девушек была беременна от вас, и вы от нее избавились.

– Это ложь!

– Вот как? Неоформленные отношения с молодой женщиной – очень серьезный проступок в нашей стране. Если бы не мой друг Чарльз Стюарт, вы бы уже давно были в тюрьме Трапезунда.

– Чарльз не ваш друг!

– Напротив! Он и его очаровательная жена были гостями в моем доме. Разве это не так, госпожа Стюарт?

Хетти опустила глаза.

– Кстати, вам наверняка будет интересно узнать, что я видел вашего мужа у полковника. Представьте себе! Ну что ж, надеюсь, его усилия не пропадут понапрасну. Думаю, это хорошо, что его не будет в больнице, когда мы будем закрывать ее.

– Закрывать больницу? Что вы имеете в виду?

– Почти все доктора армянского происхождения, госпожа Стюарт, теперь в караване переселенцев. А значит, недостаточно медицинского персонала, чтобы больница работала. И к тому же ваш муж в отъезде… Сестра Жирардо не справится одна.

– Но больница переполнена! Заняты все койки! Доктор Левонян и доктор Бежьян сейчас работают.

– Переполнена? Это не так. Все армянские пациенты тоже присоединились к каравану переселенцев.

– Будьте вы прокляты, негодяи! – заорал Пол. – Некоторые из этих людей умирают!

– Пациенты-турки, – невозмутимо продолжал Ожан, – перемещены в больницу Трапезунда. А теперь отойдите, доктор Троубридж, мы займемся делом.