Сожители. Опыт кокетливого детектива - Константин Кропоткин

– Что, деньги появились? – осклабился он.

– А ты уже не в тюрьме?

– В капезе, хочешь сказать?

– Я в этой терминологии не разбираюсь.

– Хочешь научиться?

– Хочешь научить? Ну, давай, грохни очередного любовника, мне нож подкинь, – лепил я слова наугад, но действие они произвели странное.

– Чё, докопаться хочешь? – сказал он.

Что-то сместилось в его осанке, съехал куда-то центр тяжести, а лицо его странно, болезненно заострилось – вместо стручка передо мной покачивался самый обыкновенный гопник. Не хватало только треников с пузырями на коленках.

– …, – говорил он тарабарщину, ….

В знании уголовного жаргона соревноваться с ним было бессмысленно, по-интеллигентски восклицать, воздевая к потолку ручонки – глупо. Я просто на него смотрел.

Я не верю в людей безоговорочно плохих так же, как убежден и в том, что не бывает людей безусловно хороших. Омерзительный проститут Аркаша, наверное, не в один день и час сделался профессиональным лжецом, и не за раз он разрешил себе пользоваться людьми. Ведь любил же его за что-то покойный Андрюшка? Не за одни же черные, как ночь, глаза. И Гардин, серый мотыль с Остоженки, тоже, наверное, не ради одного только ровного тела зазывал его в свои апартаменты….

Докопаться до причины причин можно было бы. Только зачем?

– …чё тупишь? – говорил он, – До столба что ли….

Сам по себе – я понял – он не опасен. Как ни мал был мой опыт дворовой жизни, и его мне хватило, чтобы увериться, что Аркаша годится только на роль визгливого провокатора (как зовут этих гиен на криминальном жаргоне?). Если и решится ударить, то исподтишка. Такие опасны в толпе. В банде. Убийцей портняжки он быть не мог, у него кишка тонка, зря на Аркашу наговаривали Сеня и Ваня….

– Спросить хочешь? По беспределу побазарить? Давай, пацан, побазарим. Посмотрим, у кого проблемы, – Мася, прежде молчавшая, как чужая, заговорила своим обычным серебряным голоском, и рафинадная гладкость лица ее никуда не делась, но перечить такой деве я бы не решился.

Нет, не снегурочка, а, скорее, ледяная королева.

– …, – говорила она абракадабру, – ….

Аркаша отступил, выставил руки ладонями вперед, как загораживаясь – и быстро слился с толпой.

– Какая ты…, вы…, – восхищенно сказал я.

– Таким надо сразу показывать, кто главный, – сказала она, все с тем же глуповатым видом.

– Откуда вы слова-то такие знаете?

– Ну, у меня же богатая была биография, – сказала она, словно и не видя моего изумления.

– Мася, – серьезно и немного торжественно сказал я, – Суржик! Мася Суржик! Почему вы не поете шансон? У вас же все данные. Вы были бы настоящей суперзвездой в своем роде.

– Да? Правда?

– Уж, поверьте….

А следом прибежал Марк. Он запыхался, глаза его сияли. За ним притопал и Кирыч. Он был красный, как рак.

– Черт знает что такое, – Кирыч начал мне жаловаться без всяких предисловий, – Попросил постоять, окей, постою. Подходит к какому-то старичку косому….

– Мася! – тем временем Марк обратился к красотке, разглядывавшей столик, похожий на упавшего навзнич майского жука, – Все подтвердилось! Вис из анбиливыбыл. Ай дыд нот билывед вен ай херд ит. Кэн ю имеджин?

– Какая прелесть, – сказала та, не отводя взгляда от мебели.

– …стою, – гудел мне Кирыч, – Он на меня показывает. Объясняет что-то. У старика глаза совсем в кучу. Выскакивает из-за своего прилавка, подбегает, руку мне жмет, лепечет….

– …сколько просить будем? – вопрошал Марк у Маси, – Ду ю ноу?

– Опять какие-то тайны, – недовольно произнес я, слушая этот разноязыкий галдеж.

– …в чем дело, спрашиваю, когда пошли назад, – негодовал Кирыч, – А он говорит, что представил меня ви-ай-пи, чтобы….

– Мне же надо было узнать, ценная монетка или нет, – вот и Марк включился в объяснения, – А Киря солидно выглядит. Я и подумал….

– Какая монетка? – спросил я.

– Старая, конечно, мы же где здесь находимся?

– Что за монетка? – спросил Кирыч.

– Ларс дал.

– Покойник тот голландский? – уточнил я.

– Он сказал, чтобы не тратил на всякую ерунду, а на хорошее дело. А теперь у нас проджект. Мася как раз помещение нашла. Есть еще художественная часть, за нее Лиза отвечает. А я нахожу бюджет. Мы так договорились.

– И как же ты деньги находишь? – спросил Кирыч. Мне показалось, что голос его звучал недовольно. Все-таки, роль казначея в нашем трио всегда принадлежала ему. Кирыч – мошна, Марк – в мошне дырка, а я….

– Говорю же, – пустился в объяснения Марк, – Есть у меня монетка. Она старинная. Стоит много денег.

– Сколько? – спросил я.

– За сколько продашь, столько и стоит. Я на экспертизу отдал, теперь подтвердили. Вери экспенсив. Да? – сказал Марк и посмотрел на Масю.

Зачарованная столиком-жуком, снегурочка опять не услышала Марка. Мертвое антикварное совершенство было ей интересней страстей человеческих.

Она может быть опасна, эта Мася Суржик, вдруг подумал я, легко представляя, как вместо мелкой сумочки держит в руке тонкая белая дева большой мясницкий нож.

– Ты с вышки когда-нибудь прыгал? – спросила Манечка.

В спортзале, увидев меня на велотренажере, она подошла решительно, будто собираясь тут же свернуть мне шею.

– Где ты здесь видишь «вышку»? – сказал я, чувствуя себя на этом нелепом сооружении, как на троне.

– Я про школу говорю. На физре. В бассейне. Прыгал когда-нибудь?

– Нет, не прыгал.

– И я не смогла, – подбоченясь, завалив набок, свой огромный зад в огромном черном трико, она встала рядом, – Взобралась на верхотуру, стою, вода внизу, далеко. Девочки кричат «давай, ты чего», парни гогочут, а я стою. Это я-то, которая в шестом классе курить начала, которая самой директрисе в глаза дерзила. Представляешь?

– Да, представляю, – сказал я и, уставившись в телевизор под потолком, завертел педали поэнергичней, – Я очень тебе сочувствую, – разговор был окончен.

С гулким «бу-бу-бу» она поплелась в другой конец зала и, посверкивая глазами в мою сторону, тяжко затопотала по беговой дорожке.

В Москве есть, наверное, сотни спортивных клубов. Среди них, я уверен, найдется парочка и в том районе, где проживает моя безмерная коллега. Но вместо того, чтобы пойти сгонять жир в заведение под боком, Манечка записалась в клуб, в который ходим мы. Не самый дешевый, не самый удобный, не самый современный. Его нам Сеня с Ваней рекомендовали. Они ходят сюда давно, здесь и накачали себе эту выпуклую, бескожую на вид красоту. А мы – Кирыч, Марк, а следом и я – доверились чужому опыту.