История воина - Аллан Коул

Гэмелен замолчал, нахмурившись. Потом взял меня за руку.

– Юная Рали, нас ждет сегодня пир. Сядь рядом со мной, чтобы я не начал есть рыбу ножом. Ты будешь моими глазами.

– Полагаю, – сухо заметила я, – вы хотите, чтобы я стала вашими глазами, только ради этикета?

– Естественно, капитан! – воскликнул он. – Какая еще может быть причина?

Мы рассмеялись. Я ушла отдавать приказания. Наступило время пира.

Мне приходилось есть и более экзотические блюда, но кушанья, поданные нам, были довольно странными. Обеденный зал представлял собой огромную комнату, мраморные стены которой были увешаны гобеленами с героическими и гротескными сюжетами. Рисунки напоминали виденные нами в туннеле барельефы. Места было достаточно для всех – сюда поместилась бы наша экспедиция в полном составе – то есть столько людей, сколько отправились в погоню за архонтом. Роскоши такой я не видела даже в банкетном зале в Цитадели Магистрата в Ориссе. Освещение было яркое, но не резкое. Как я ни оглядывалась, не могла понять, откуда оно исходит, – нигде ни одного светильника или факела. Играла музыка, но нигде не было музыкантов, не было даже занавесок, за которыми они могли бы спрятаться.

Как и обещал Сарзана, матросы сидели рядом с офицерами, солдаты рядом с легатами, а разговор велся гораздо более интересный, чем обычно на банкетах. В общем, я решила, что такие порядки стоило бы ввести в Ориссе.

Я замечаю, что мой писец хмурится, видимо, не понимает, почему я назвала этот пир странным и не объяснила этого. Я могла бы напомнить ему, что только за день до этого мы носились по бурным морям, а теперь Сарзана – единственный обитатель острова – сидит между мной и Гэмеленом, а рядом – Холла Ий и Страйкер. Разве это не странно? Были и еще более удивительные вещи.

Прислуживали нам полулюди вроде того флейтиста, который приветствовал нас. Одеты они были еще более необычно, чем всадник на зебре. Некоторые носили украшенные драгоценностями платья, как у женщин, некоторые были в богатых костюмах, как у наших магистров, а другие щеголяли в позолоченных доспехах, которым позавидовал бы любой генерал.

Сарзана заметил мой интерес.

– Это все мое тщеславие. – Он махнул рукой. – Каждый из слуг одевается, как будто он – мой придворный. Поэтому я окружен господами и дамами, как в прошлом. Разве что, – в его голосе звучала горечь, – теперь мне не приходится опасаться измены, как тогда.

Я молча кивнула, поняв, что, как любому рассказчику, Сарзане нужно вступление к его истории. Непонятно только было, когда он начнет ее рассказывать.

Несмотря на пышные одеяния, полулюди прислуживали очень хорошо – моментально убирали пустые тарелки, быстро наполняли осушенные бокалы из золотых кувшинов.

Я хорошо помню каждую перемену блюд. К каждому полагалось особое, отлично подобранное вино. Мы начали с пищи, возбуждающей аппетит: печеночные паштеты, устрицы в раковинах сами по себе или со свининой и овощами, овощи со специями. Потом подали соловьиные языки в вине, они просто таяли во рту. Далее мы ели только что запеченного лосося, на несколько едоков приходилось по огромной рыбе. К ней можно было добавлять масляный или укропный соус, если хотелось разнообразия. Я предпочитала в качестве приправы лимонный сок. На следующую перемену принесли грибной суп, грибов разных видов было множество, и каждый обладал своим собственным вкусом, словно их готовили отдельно.

Далее шло главное блюдо – дичь с яблочным желе и ягодами, нафаршированная соленой свининой. Я спросила Сарзану, что за мясо мы едим, и он ответил, что это однорогая антилопа, обитающая на севере острова.

– Настоящий вызов охотнику, – добавил он. – Они никогда не ходят стадами, но живут поодиночке. Я и не знаю, как они спариваются.

– А вы сами охотитесь? – спросила Полилло, сидевшая недалеко от нас.

– Я – нет, – ответил Сарзана. – Это делают мои слуги. Охотятся и ловят рыбу. Я бы выглядел глупо на охоте – запыхавшийся и потный, пробирающийся сквозь чащу в изодранной одежде.

– Мы не видели здесь лодок, – заметила Полилло. – Ваши слуги ловят рыбу с берега?

Сарзана улыбнулся.

– Эти, – он обвел рукой зал, – не единственные, кто служит мне. Есть еще дельфины… тюлени… ястребы… и другие, кто решил прийти ко мне на службу.

Тут я вспомнила двух дельфинов, сопровождавших наш корабль, когда мы подплывали к острову. Похоже, они несли в зубах сеть, а на лбах у них вроде блестели диадемы, как у полулюдей.

– Решили прийти? – мягко спросил Гэмелен.

– Признаюсь, – сказал Сарзана, – я немного повлиял на них парой заклинаний. Но что с того? Эти создания сейчас живут гораздо лучше, чем раньше. Они охотились, но на них охотились другие, слабые погибали. Они болели, в бурю были беспомощны. Теперь, в обмен на то, что они и так делали в своем диком состоянии, они счастливы и здоровы.

Я подумала, что они потеряли свободу, но промолчала. Кстати, такие же аргументы насчет счастливой жизни в неволе приводят все владельцы зверинцев. Гэмелен тоже ничего не сказал.

Пир продолжался. Почти все вели себя примерно. Стражницы старались не напиваться. Даже Клигс, которая пользовалась репутацией пьяницы, чинно потягивала вино маленькими глоточками. Зато трое или четверо матросов решили не упускать случая. Они так быстро потопили мозги в алкоголе, что уже через несколько минут с их конца стола донеслась лихая песня. Сарзана не подал виду, что заметил что-нибудь, и наш разговор продолжался. Потом он бросил взгляд в сторону распоясавшихся матросов, и те сразу притихли.

Одна из моих женщин сказала, что видела, как матросов сначала охватила дрожь, а потом она прекратилась, и они мгновенно протрезвели. Сарзана контролировал поведение гостей не совсем обычными методами.

Тем временем принесли десерт: различные торты – фруктовые, ягодные – и сыры, да такие вкусные, каких я никогда в жизни не пробовала.

Как только я расправилась с десертом, послышался шум. Стражницы и матросы начали вставать со своих мест и уходить, словно только что закончился обед в казарменной столовой и последний бокал вина допит. Снаружи доносились крики сержантов, строивших взводы. Потеряв дар речи, я только и могла, что слушать, как они уходят строевым шагом.

В огромном зале остались Холла Ий, Гэмелен, Корайс и я. С облегчением я заметила, что в дверях стоит сержант Бодилон, которую я отрядила оставаться с Корайс, чтобы следить за Сарзаной. Вместе с Бодилон остались две вооруженные копейщицы. Вид у них был встревоженный.

Сарзана посмотрел на меня.

– Капитан Антеро, прошу у вас прощения за некоторое превышение моих полномочий. Я просто подумал, что вашим женщинам лучше вернуться в казармы. У них был долгий день сегодня, они устали, как, кстати, и ваши матросы, адмирал Ий.

Почему-то никто из нас не протестовал, тревога ушла. Нас охватило теплое чувство – словно в зимний холодный вечер накинули на плечи шерстяной плед.