Только хорошие умирают молодыми - Алексей Гридин

Олег хотел вновь съязвить в ответ, но Вась-Палыч протиснулся между ним и стеной, явно нарочно задев снайпера плечом, и зашагал дальше.

— М-да… — задумчиво сказал Музыкант. — В чем-то, наверное, Доцент прав.

История с февральским мятежом и попыткой взрыва плотины так и осталась наполовину неразгаданной. Захваченные в один голос твердили, что все, что они собирались сделать, — это уничтожить крыс, обрушив на них собственноручно созданный потоп в надежде на то, что никакой крысиный Ной за одну ночь не сумеет смастерить мало-мальски обладающий мореходными качествами ковчег. Штабистов, мол, они планировали не брать в плен, даже не сажать под стражу — только лишь «временно задерживать, чтобы они нам не помешали». А потом, если опять же верить их словам, все должны были оказаться на свободе, а мятежники сложили бы оружие и явились с повинной. Видимо, в надежде на то, что мгновенная расправа с крысами зачтется им и Штаб признает их не террористами, а хоть и своеобразными, но героями. Победителей не судят, и все прочее в том же духе.

По этому поводу Доцент сквозь зубы ругался матом и сетовал на то, что почти все, кто был указан как лидеры ночного мятежа, погибли в перестрелке. Ему казалось, что за спиной террористов скрывался умелый кукловод, успевший вовремя обрезать ниточки, за которые он дергал теми, кто нападал на штабистов, старался захватить арсеналы и готовил взрыв плотины. Олег, в свою очередь, не очень-то стремился разобраться в том, что произошло на самом деле. Его вполне устраивало, что все закончилось хорошо. Не говоря уже о том, что и у него была своя тайна: знание той роли, которую сыграл в ночных событиях некий говорящий крыс по имени Флейтист. Но опять же снайпер прекрасно понимал Доцента, для которого идея безопасности города стала не просто навязчивой, а превратилась, похоже, в единственное, ради чего стоит жить.

В середине марта Олег случайно встретил на улице Дениса. Они не виделись уже давно, и, честно говоря, снайпер не испытывал по этому поводу ни малейшего волнения. Он считал так: встретились, пообщались, не нашли общего языка — ну и ладно. В конце концов, жили они, не зная друг о друге, все эти годы — так почему же не прожить точно так же всю оставшуюся жизнь?

Несмотря на эти мысли, музыкант, скорее, обрадовался, когда приметил впереди знакомую фигуру в ставшем уже привычным для Дениса черном пальто. Тот, как обычно, шел, засунув руки в карманы и подняв воротник, чтобы прикрыть уши от морозного мартовского ветра. Он тоже увидел Олега и направился к нему.

— Ну, привет, — сказал он еще издалека, вытаскивая из кармана руку и протягивая ее для рукопожатия. — Как живется-то, парень со странностями?

— Нормально все, — отозвался Музыкант, тоже протягивая руку. — Как всегда. Сам-то как?

— Что со мной случится? Живу помаленьку. С девушкой своей не разбежался еще? Детей заводить не собираетесь?

— Шутишь? — Снайпер привалился спиной к покосившейся стойке, в которую когда-то давно, до Катастрофы, вставляли рекламные плакаты, пошарил рукой в кармане куртки и вынул небольшую плоскую фляжку: — Коньяк будешь?

— Не откажусь.

Денис принял фляжку, ловко отвинтил колпачок и глотнул коньяку. На мгновение застыл, оценивая ощущения, затем с видимым сожалением протянул фляжку обратно.

— Неплохо, неплохо. Я-то думал, в Городе весь приличный алкоголь выпили в первый год после Катастрофы, а теперь нам осталось только самогон из табуреток гнать.

— Ну, кое-кто кое-что успел заныкать. Я вот завел привычку с собой носить фляжку, а то, боюсь, эта зима меня доконает. Холодно что-то. Чертовски холодно. Вроде март, а все равно зима. А про детей… Сам посуди, ну какие сейчас дети могут быть?

Музыкант хлебнул из возвращенной Денисом фляжки и спрятал ее назад в карман. Тут ему вспомнилось, как они с Сережкой Тайлаковым говорили на эту тему. В тот раз все закончилось грандиозной попойкой. Нет уж, хватит, повторять не стоит.

— Другие же рожают, — возразил Денис. — Не все, конечно, но против природы-то не попрешь.

— Да брось ты, — отмахнулся снайпер. — Если я когда-нибудь и задумаюсь о детях, то только после того, как мы с крысами разделаемся. А до этого, Денис, пока что как до луны пешком.

— Это ты брось, — в тон ему ответил Денис. — Просто ты еще не в курсе планов Штаба. Впрочем, что касается этих планов, тут еще никто не в курсе.

— Да? — Олег пожал плечами. — И что нового придумали наши непревзойденные стратеги?

— Наступление, — одним словом ответил Денис.

Всего одним словом, но его вполне хватило, чтобы пробрать Олега до самого нутра.

Наступлением грезили давно. Однако не хотели рисковать пусть шатким, но равновесием ради призрачных достижений. Но, с другой стороны, именно наступление, завершись оно хоть какой-нибудь заметной удачей, могло стать тем самым знаковым событием, которое показало бы людям: мы не просто выживаем, мы действительно можем нанести крысам поражение. Понятно, что в случае успеха Штабу доставались все почести и слава. Понятно, что в случае поражения… Нет, права проиграть у Штаба не было.

Олег подозревал, что Вась-Палыч, Доцент, Бой-баба, Атаман и прочие штабисты торопили затею с наступлением еще и потому, что не забыли ночного мятежа в феврале. Несмотря на то что попытка взорвать плотину и одним махом решить проблему с крысами ценой затопления приблизительно половины города с треском провалилась — и хорошо, — было понятно, что людей, населявших «наш город», все больше интересует один простой вопрос: когда уже закончится эта бесконечная война? И вслед за ним мог возникнуть вопрос номер два: а способны ли вообще те, кто руководит нами, эту войну закончить? Поэтому для штабистов масштабное наступление, которое закончилось бы серьезной победой, тоже являлось жизненно необходимым. Это было именно то событие, которое как нельзя лучше показало бы, что они по праву руководят городом.

— Любопытно, — протянул Музыкант, медленно переваривая услышанное. — Хорошо. И какой новый козырь имеется нынче в распоряжении Доцента и компании? О чем я еще не знаю?

— Козырей несколько. Я и сам про все не в курсе. Отец особо в подробности не вдавался.

— Слушай, — спохватился Олег, — это же наверняка секретная информация. Ты не должен мне рассказывать. Так зачем ты опять…

— Да ну ее в задницу, эту секретность, — махнул рукой Денис. — От кого беречь секреты? У нас что, могут быть пособники крыс? Чушь собачья. Отец прекрасно знает, что мы с тобой общаемся. Но это не мешало ему говорить о планах Штаба. Или ты думаешь, что он нарочно слил мне какую-то информацию, чтобы посмотреть на твои действия? Ты что, побежишь к крысам? Менять сведения на хвосты? Так, насколько я знаю, они с хвостами-то неохотно расстаются.

— Тоже не очень складно выходит, — прикинув все «за» и «против», сознался Олег. — Что я такого делаю, чтобы Штабу понадобилось выводить меня на чистую воду такими вот планами? Нет, думаю, наступление будет на самом деле. Хорошо, что там тебе Доцент рассказал?