Арабы. История. XVI–XXI вв. - Юджин Роган

1919–1922 годы были отмечены гражданскими выступлениями, чередовавшимися с периодами переговоров между британским правительством и «Вафд». В конце концов, большее, чего смогли добиться египетские националисты, — это номинальной независимости. В интересах сохранения порядка в Египте 28 февраля 1922 года Британия в одностороннем порядке объявила об окончании протектората и провозгласила Египет независимым суверенным государством. При этом она сохранила за собой контроль над четырьмя ключевыми областями «жизненно важных интересов Британской империи», в число которых попали безопасность имперских коммуникаций, защита Египта от внешней агрессии, защита иностранных интересов и прав меньшинств и Судан. Обе стороны признавали, что эти условия налагают серьезные ограничения на независимость страны, позволяя Британии сохранить военные базы, контроль над Суэцким каналом и возможность для вмешательства во внутренние дела Египта почти в таких же масштабах, как и при протекторате. В течение следующих 32 лет Египет и Британия непрерывно вели переговоры, в ходе которых египтяне пытались пересмотреть эти колониальные отношения в направлении большего суверенитета, а британцы делали все возможное для сохранения имперского порядка.

За событиями в Египте пристально следили во всем арабском мире, и особенно в Ираке. После Первой мировой войны три османские провинции — Басра, Багдад и Мосул — оказались под британской оккупацией. Хотя британцы кормили народ Ирака заверениями в том, что в скором времени он получит возможность самоуправления, их противодействие стремлению египтян к независимости внушало беспокойство.

Когда началась Первая мировая война, Британия направила Индийские экспедиционные силы на захват южного города Басра для установления контроля над всей провинцией, чтобы защитить район Персидского залива, служивший воротами в ее индийские владения, от посягательств Османской империи, военного союзника Германии. Из Басры британские войска двинулись на север. В ноябре 1915 года они приблизились к Багдаду менее чем на 100 км, но столкнулись с ожесточенным сопротивлением превосходившей их в численности Шестой турецкой армии. Британцы отступили в Эль-Кут, где были взяты в осаду турками, и по истечении четырех месяцев, в апреле 1916 года, капитулировали. Так османы одержали две крупные победы над британскими войсками — на Галлиполийском полуострове и в Месопотамии. Но вскоре британцы возобновили месопотамскую военную кампанию и в марте 1917 года вошли в Багдад, а в конце лета 1918 года разгромили Шестую турецкую армию под Киркуком. В ноябре 1918 года британские войска заняли провинцию Мосул, хотя официально та не входила в британскую оккупационную зону по условиям соглашения о перемирии. Таким образом, как и было рекомендовано комитетом де Бунсена в 1915 году, Британия установила контроль над всей Месопотамией.

Завоевать Месопотамию оказалось намного легче, чем установить в стране политический порядок, — так было и в 1918 году, и в 2003-м. Население этих трех провинций делилось на три основные общины — курдов, арабов-суннитов и арабов-шиитов. Хотя все они были довольно единодушны в своем требовании объединить три провинции в независимое государство, которое они называли Ираком, и поставить во главе конституционного монарха, у них были совершенно разные взгляды на ту роль, которую должна была играть в этом новом государстве Великобритания. Некоторые крупные землевладельцы и богатые торговцы предпочитали полной независимости стабильность и экономический рост и открыто поддерживали британскую администрацию. Военные в окружении эмира Фейсала, участвовавшие в Арабском восстании под его предводительством, также благосклонно относились к Британии, рассматривая ее как гаранта политического доминирования суннитов. Но большинство иракцев отвергало идею иностранного вмешательства в свои дела.

В начале оккупации британцы постарались заверить иракцев в благородстве своих намерений. Совместная англо-французская декларация, выпущенная в ноябре 1918 года, обещала поддержку союзников «в учреждении национальных правительств и администраций» в арабских странах посредством процесса национального самоопределения. Декларация была перепечатана во всех местных газетах и убедила многих иракцев в том, что европейцы не стремились навязать им колониальное правление. Как отмечала одна из газет города Неджеф «Аль-Истиклал» («Независимость»), «оба государства, Великобритания и Франция, обрадовали нас заявлением о намерении помочь нам в обретении полной независимости и свободы»{28}.

Но по мере того, как время шло, а видимого прогресса в направлении «полной независимости и свободы» не наблюдалось, сомнения иракцев усиливались. Вместо того чтобы помочь им создать свое правительство, британцы начали активно формировать собственную административную систему. Когда в феврале 1919 года группа иракцев обратилась к британцам за разрешением направить свою делегацию в Париж, чтобы добиться признания независимости страны, британские власти ответили отказом. На все настоятельные требования иракцев позволить им самим разработать планы политического будущего своей страны британцы давали уклончивые ответы.

На самом деле британцы сами разделились на два лагеря в вопросе выбора лучшей формы управления Ираком. Одни, такие как сэр Арнольд Уилсон, который в качестве комиссара по гражданским делам возглавлял британскую администрацию в Ираке, выступали за установление прямого колониального правления по модели Британской Индии. Он поощрял поток иммигрантов из Индии в Месопотамию, рассматривая их как готовые кадры для колониальной администрации. Другие, такие как Гертруда Белл, назначенная на должность «восточного секретаря» в Багдаде, считала, что британцам лучше сотрудничать с арабскими националистами в Ираке. Белл утверждала, что Хашимитская монархия в Ираке обеспечит идеальную структуру для установления неформального имперского правления и это обойдется британской казне гораздо дешевле и существенно снизит риски конфронтации с набирающим силу арабским национально-освободительным движением. Иракцы не знали, кому верить — Белл, которая, казалось, поддерживала их стремление к независимости, или же ее боссу, сэру Арнольду Уилсону, который открыто выступал за британское правление в Ираке{29}.

К 1920 году иракцы окончательно убедились, что британцы намерены превратить их страну в колонию. Они внимательно следили за результатами египетской революции 1919 года. С растущей тревогой наблюдали они за тем, как Британия отказалась от своих обещаний перед правительством Фейсала в Дамаске и вывела свои войска из Сирии и Ливана, открыв путь французской колониальной оккупации. Эти действия говорили лишь об одном: Великобритания и Франция не планируют предоставлять арабам независимость, а вместо этого собираются поделить их земли между собой.

Подозрения иракцев подтвердились в апреле 1920 года, когда Лига Наций выдала Британии официальный мандат на Ирак. Иракцы, для которых мандатная система была тем же колониальным империализмом, но под другим именем, начали мобилизовывать силы, чтобы противостоять британским планам. Оппозицию возглавила новая организация «Стражи независимости», сформированная в 1919 году в основном представителями шиитской общины. Но благодаря требованиям полной независимости и полного ухода британцев из Ирака «Стражи» нашли много сторонников и среди суннитов. Чтобы избежать вмешательства британцев, организация проводила свои встречи попеременно то в шиитских, то в суннитских мечетях. Такое политическое сотрудничество между мусульманскими общинами Ирака было беспрецедентным и заложило фундамент для формирования иракского национального сообщества, выходящего за пределы религиозных границ.