Жан Батист де Траверсе министр флота Российского - Мадлен дю Шатне

Анапа — настоящий работорговческий рынок. Турки приезжают сюда в поисках кавказских красавиц, которых потом запирают в своих гаремах, и юношей, которых обращают в своих рабов; приобретают они их в обмен на соль, оружие и порох. Соль — необходимый продукт для жителей Кавказа; она требуется им и для собственного потребления и для их животных. [Уровень солености Черного моря очень низок]”.

И Траверсе делает следующее заключение:

“Желательно, чтобы два корвета постоянно крейсировали вдоль побережья Абхазии, обеспечивая его надежную блокаду и прерывая сообщения с турками”.

Записка Траверсе основывается на результатах расследования, которое было проведено по его приказу для выяснения, какой позиции придерживаются местные беи — как в прибрежных районах, так и в горных:

“Проживающие вдали от моря менее подвержены турецкому влиянию и более склонны к соглашению с Россией. Те же, кто располагают портами, всегда готовы переметнуться на другую сторону и весьма преданы туркам, от которых получают продовольствие и оружие”.

Ко всем местным правителям Траверсе обратился с обширным посланием, которое было дополнено “секретными инструкциями касательно торговли с Россией”.

Высокие Кавказские горы делали затруднительным сообщение между Россией и Грузией, морем достичь ее было легче. Грузия не так давно вошла в состав России. Снабжение частей русской армии, расквартированной в Тифлисе, шло через Поти — порт в устье Фасиса. Затем грузы отправлялись волоком вверх по течению через всю Мингрелию.

Между Россией и Турцией продолжалась тайная борьба за влияние на две эти провинции, Мингрелию и Имеретию. Хотя официально они находились под протекторатом России, тем не менее для торговли с ними по-прежнему требовалось согласие Порты — еще один камень раздора в отношениях с Диваном.

В 1804 г. Траверсе распорядился отправить из Севастополя в Поти два корабля, “Михаил” и “Исидор”; они должны доставить в Грузию продовольствие и войска — тысячу восемьсот человек. Турция весьма неохотно и после множества проволочек дала разрешение на заход русских транспортов в порт, причем это разрешение было действительно только на один раз. Италийский серьезно опасался каких-либо значительных демаршей со стороны Порты: во всяком случае, в Константинополе специально собрался большой Диван, а в Мингрелию для наблюдения за положением дел был направлен высокопоставленный турецкий офицер Мубачир Эмир-Ага. Адмиралу Чичагову пришлось предпринять немало усилий, чтобы добиться этого разрешения.

Турки давно рассматривали Мингрелию и Имеретию как свои владения. Отсюда к ним в гаремы поступали самые красивые девушки, здесь они приобретали рабов для работы на полях, отдавая за них соль, железо и рыбу.

Генерал Цицианов, командующий русским корпусом в Грузии, запретил местному населению вести торговлю с Турцией и обратился с просьбой прислать соль из Крыма. Траверсе организовал ее доставку. В августе 1805 г. из Севастополя вновь ушли транспорты. Разгрузились они в имеретийском порту Редут-кале. Турки были в ярости. Когда Траверсе понадобилась медь на обшивку кораблей, он обратился к Цицианову и получил от него образцы превосходного качества.

Порту все больше раздражает русское присутствие в Грузии, и она готова поставить под сомнение права России на эту провинцию. С другой стороны, Мингрелия и Имеретия важны для России не только как перевалочные пункты на пути в Грузию, — они еще богаты и деревом, в котором так нуждаются русские черноморские верфи. Проблема их снабжения, постоянно занимающая мысли адмирала де Траверсе, была бы разрешена.

Доставка леса с севера занимает слишком много времени. Крымские леса вырублены татарами, лучшие деревья пошли на строительство их повозок, а затем были истреблены молодые деревья. Место лесов заняли заросли кустарников.

Прекрасные леса есть в Турции. Но рассчитывать на них, как следует из письма Италийского, не приходилось:

“Я согласен с Вашим Высокопревосходительством в том, как важно для нашего флота иметь возможность брать дерево из Турции, но переговоры на этот счет связаны с весьма большими, если вообще преодолимыми, трудностями. Порта весьма дорожит своими лесными запасами, и турецкое министерство, и без того озабоченное нашим усилением на Черном море, не станет, конечно, ему способствовать”.

Лес нужен и на Корфу: Траверсе приходится думать о снабжении своих черноморских верфей и русского корпуса на Адриатике.

Новые обстоятельства еще больше осложнили русско-турецкие отношения. К Порте за помощью обратились Бакинское и Талышское ханства, самые крупные на побережье Каспийского моря. Россия контролировала Каспий, русские корабли встречались здесь с турецкими и персидскими. По соглашению, заключенному прибрежными государствами, на Каспий не допускались крупнотоннажные суда. Ханы нарушили эти соглашения, построив три больших корабля; по приказу грузинского генерала Цицианова их сломали.

Этот приказ имел трагические последствия: блестящий офицер, верный слуга России, друг Траверсе, был заключен под стражу и казнен. Отношения с Грузией обострились. Юный граф Эрнест д'Омон, племянник герцога Ришелье, служивший в полку под командованием графа Октава де Кенсонна, погиб при штурме крепости, возглавляя штурмовую колонну[168]. Одесса и Николаев погрузились в траур.

В Санкт-Петербурге возник план военных действий на юге Черного моря с высадкой в Синопе или в Самсуне, где располагались крупные турецкие верфи. В апреле 1807 г. адмирал де Траверсе получил пакет из министерства внутренних дел.

“Господин маркиз, в дополнение к вашим действиям против Анапы, которые я всецело поддерживаю, не могли бы вы предпринять нечто подобное в Анатолии? Оборона в этих краях недостаточно надежная, не утихают смуты и недовольство: турок здесь легко можно было бы захватить врасплох.

Кочубей.

Как явствует из этого послания, Россия готова была нарушить мир с Турцией. Но адмирал де Траверсе считал, что место действия выбрано неудачно — слишком далеко и слишком рискованно. По его мнению, операция против Трапезунда была бы во всех отношениях удобнее: этот крупный турецкий порт расположен рядом с Грузией, а успех в этом районе упрочит влияние России на юго-востоке Черноморья.

Файар-Паша, после взятия Анапы в 1791 г. попавший в плен к русским и перешедший на их сторону, также утверждал, что жители Трапезунда примут русских с распростертыми объятиями. Бывший консул господин де Понтев был того же мнения.

Операцию готовили тщательно, командовать ею адмирал де Траверсе поручил контр-адмиралу Пустошкину. Эскадра состояла из тридцати трех судов, в том числе четырех транспортов для перевозки пехотных частей: двух с половиной тысяч солдат под командованием генерала Энгеля и трехсот тридцати спешенных казаков. Коней для них планировалось приобрести в Трапезунде. Вместе с эскадрой отправились также плотники, каретники, кузнецы, литейщики, не были забыты и материалы для строительства фортификаций. В экспедиции принимали участие также несколько чиновников: полковник Ангиели, которому заранее отдавался пост коменданта Трапезунда, бывший консул господин де Понтев — ему поручались дела по гражданской и дипломатической части, драгоман и другие.