Лунные хроники. Мгновенная карма - Марисса Мейер

К моему удивлению, Квинт берет меня за руку и торопливо пожимает ее. Прикосновение короткое, потому что он тотчас вскакивает на ноги, не глядя на меня.

– Идем. Нужно отвезти твоего морского льва в Центр.

Я сижу на переднем пассажирском сиденье и подсказываю Ари дорогу, а Квинт, Эзра и Джуд втиснулись сзади. Роза была права. Нам навстречу тянутся вереницы машин, которые пытаются пробиться в центр города на фестиваль. Долгое время мы остаемся единственной машиной, двигающейся в противоположном направлении.

– Похоже на бегство от зомби-апокалипсиса, – замечает Джуд.

Никто не отвечает, и вскоре Эзра наклоняется вперед, опираясь подбородком на спинку переднего сиденья между мной и Ари.

– Мне нравится твоя тачка. Фалькон’62[48]?

Ари смотрит на него в зеркало заднего вида:

– Э-э. Да. Верно.

– Никогда не думала поставить на него движок V8? Будет помощнее.

– Хм… – Ари хмурится, пытаясь сосредоточиться на вождении. – Нет. Никогда об этом не думала. – Она переключается на более высокую передачу, но делает это неловко, отчего машина пару раз дергается. Я морщусь, переживая за морского льва в задней части кузова.

– Дай мне знать, если надумаешь. – Эзра поглаживает кремовую обивку сиденья. – По выходным я подрабатываю в гараже Маркуса. Был бы не прочь покопаться под этим капотом.

Я морщусь и оглядываюсь на него через плечо, пытаясь разобраться в его эвфемизмах.

– И какая твоя основная работа? – спрашиваю я.

Эзра удивленно смотрит на меня, словно забыл, что я тоже здесь.

– Что?

– Ты сказал, что подрабатываешь в гараже Маркуса, а это значит, что это твоя вторая работа. Тогда первая какая?

Он задерживает на мне взгляд, прежде чем на его лице медленно расползается улыбка.

– Жить в свое удовольствие, Пруденс. Это занимает все время.

Я закатываю глаза, и он снова обращается к Ари.

– Не тебя ли я видел на вечеринке у костра? С гитарой?

– Да, это была я, – отвечает Ари.

– Ты здорово играешь. Я не узнал ни одной песни.

– О! Я сама написала большинство из них. Ну, в смысле, некоторые. Не все. Кажется, в тот вечер я еще играла что-то из Дженис Джоплин и Кэрол Кинг, если мне память не изменяет… Они определенно не мои. Понятное дело.

Я поглядываю на Ари. Она краснеет. Мой взгляд возвращается к Эзре, но тому, кажется, невдомек, что он заставляет ее нервничать. Я никогда особо не задумывалась о внешности Эзры Кента, да и Квинта тоже… до недавнего времени. Наверное, Эзру можно было бы назвать красавчиком. В нешаблонном смысле. Он худой, бледный, веснушчатый, но не ярко-рыжий – его волосы на оттенок темнее. Он не стрижется коротко – волосы у него длиной чуть ниже ушей. Образ завершает улыбка смутьяна.

Только теперь я это замечаю.

Мне интересно, с каких пор это замечает Ари. Похоже, я что-то пропустила.

Я откашливаюсь.

– Эзра, ты пристегнулся?

Ари ахает, сворачивает на обочину и резко тормозит. Квинт чертыхается и оборачивается, чтобы убедиться, что с клеткой сзади все в порядке.

– Простите! Извините! – В глазах Ари – волнение и испуг. – Ты же должен быть пристегнут!

– Ладно, ладно. Успокойся. – Эзра откидывается на спинку заднего сиденья и пристегивается ремнем безопасности. – Вот. Теперь все как надо.

Повисает неловкая пауза. Ари выезжает обратно на дорогу.

– Слушай, Квинт, – разряжает обстановку Джуд. – И давно ты работаешь волонтером в Центре?

Я смотрю в боковое зеркало машины. Квинт поворачивает голову, и я могу видеть уголок его рта, когда он отвечает:

– Да я там вырос, можно сказать. Правда, мне разрешили официально стать волонтером только в четырнадцать. Но я помогаю с самого детства.

– Ты работаешь там весь год?

– Ага. Весна – самый напряженный сезон, когда мы принимаем животных почти каждый день. Нам вечно не хватает рабочих рук. Но учителя, в основном, относятся к этому с пониманием и идут навстречу.

– Говорят, жизнь – лучший учитель, – вступает в разговор Ари.

– А ты где учишься? – спрашивает Эзра.

– В Святой Агнессе, – отвечает она.

Эзра тихо присвистывает.

– Мне всегда нравились девушки в школьной форме.

Ари снова краснеет.

Я оборачиваюсь и буравлю Эзру взглядом.

– Ты совсем не думаешь, что говоришь?

Он недоуменно смотрит на меня.

– В каком смысле?

Я качаю головой.

Разговор возвращается к Центру спасения. Квинт, кажется, немало удивлен, когда Джуд и Ари начинают засыпать его вопросами о животных, об уходе за ними, о том, что мы делаем как волонтеры. Я чувствую, что он бросает на меня растерянные взгляды, но упорно смотрю в окно, рассматривая пальмы вдоль дороги.

По правде говоря, я почти ничего не рассказывала им о Центре и о своем волонтерстве. Да и рассказывать, по большому счету, было нечего. Планирование большой уборки пляжей – пожалуй, самое захватывающее, чем я до сих пор занималась. Впрочем, теперь я могу добавить и сегодняшнее спасение морского льва. А так почти четыре недели пролетели в кухне, где я возилась с рыбьими потрохами, готовила пюре, драила ведра и посуду.

Но сейчас я чувствую их искренний интерес, который наблюдала и в толпе людей на пляже. Сталкиваясь нос к носу с несчастным существом, поневоле становишься вовлеченным в его судьбу. И появляется желание помочь.

Я хочу помочь. Больше всего на свете хочу помочь этому бедному животному в багажнике машины Ари.

Ари осмеливается превысить скорость на пять миль в час, что для нее практически драг-рейсинг[49]. До Центра уже рукой подать, но кажется, что нам понадобится месяц, чтобы добраться туда. Сердце подкатывает к горлу. Морской лев молчит, и это молчание хуже всякой пытки.

Наконец мы въезжаем на гравийную стоянку. Роза и доктор Джиндал ждут нас, и следующие несколько минут проходят в страшной суматохе. Мы с друзьями отходим на задний план, когда клетку вытаскивают из машины и быстро заносят в здание Центра. Я знаю, что пациента понесут в смотровой кабинет. Мы нерешительно следуем за ним, стараясь держаться в сторонке, и торчим в узком коридоре, пока морскому льву – еще живому, хотя и едва-едва – вводят физиологические растворы. Пока осматривают его глаза и раны. Пока Квинт готовит смесь протеинов с электролитами. Вкусное рыбное пюре будет позже.