Три заповеди Люцифера - Александр Овчаренко

Мысль в его голове ещё не оформилась до конца, а он уже звонил дежурному по городу.

— Это подполковник Каледин, — представился он дежурному. — Мне необходимо знать, были ли случаи насильственной смерти в июле-августе в районе Замоскворечья. Какой адрес? Адрес неважен, дайте полную информацию, а я на месте разберусь, что к чему. Спасибо.

Ему перезвонили через час. За этот час депрессия незримой струйкой, словно похмелье после русской бани, испарилась из измученного тела, и Кантемир физически ощутил прилив сил и потребность к активным действиям. Душа, словно хорошо натасканная гончая, взяла след и неудержимо рвалась с поводка. Чутьё не подвело «офицера для особо ответственных поручений» — в соседнем доме, как раз напротив дома, где жила Поливанова, в августе произошло убийство молодой женщины. Тридцатилетняя Зинаида Парфёнова была задушена в собственной постели за день до смерти Шлифенбаха, то есть 31-го августа. Убийство, как часто бывает в России, осталось нераскрытым.

На следующее утро Каледин не стал привередничать, а, оформив по всем правилам запрос, лично отвёз его прокурору в Замоскворечье.

— Я не буду забирать у Вас дело, — сухо пояснил Кантемир, выкладывая на зелёное сукно прокурорского стола заполненный бланк запроса. — Мне достаточно пару часов, чтобы изучить материалы на месте.

— Да нет проблем, — улыбнулся моложавый прокурор с импозантной внешностью и кому-то позвонил по телефону.

В распоряжение Каледина предоставили пустующий кабинет уехавшего в отпуск следователя, куда через пять минут принесли пухлый том уголовного дела, возбуждённого 31 августа по части 1 статью 105, то есть по факту убийства 31 августа гражданки Парфёновой Зинаиды Петровны.

За полтора месяца, прошедших со дня возбуждения уголовного дела, следователь добросовестно набил его бумажной массой. Здесь были аккуратно подшитые характеризующие справки, заполненные вручную бланки многочисленных запросов, постановления о назначении целого ряда экспертиз, заключения экспертов, протоколы осмотра места происшествия, постановления на изъятие и осмотр вещественных доказательств, постановления о приобщении к делу вещественных доказательств, красиво вычерченные схемы дополнительного осмотра места происшествия, протоколы допросов соседей и родственников и масса других нужных, но ни в малейшей степени не проясняющих мотивы и причины убийства документов.

— Да, оперативной информации здесь — кот наплакал! — с горечью констатировал офицер. — И что у нас в России за манера: в ходе расследования набивать уголовное дело макулатурой? Из всех бумаг только и есть одна нужная — отдельное поручение начальнику уголовного розыска о проведении оперативных мероприятий по выявлению свидетелей и лиц, причастных к совершению убийства гражданки Парфёновой З.П.

Однако и на это поручение утомлённые бесконечной борьбой с криминалом сотрудники угро дали формальный ответ: дескать, оперативные мероприятия провели, но увы — установить лиц, причастных к злодейству, не представилось возможным.

Через полтора часа скрупулёзного изучения подшитых в уголовное дело документов, Каледин наткнулся на розового цвета справку об установлении группы крови.

— Что-то я опять пропустил, — озадаченно пробормотал подполковник и вернулся к протоколу осмотра места происшествия, добросовестно исполненного дежурным следователем прокуратуры в день обнаружения трупа гражданки Парфёновой. На второй станице протокола он наконец-то обнаружил то, что искал: запись о пятнах на простыне, предположительно следах семенной жидкости, по которым и была назначена экспертиза.

— Так что же получается? Парень страдает недержанием, точнее преждевременным семяизвержением? — вновь озадачился вопросом Кантемир, вчитываясь в заключение патологоанатома по результатам вскрытия трупа потерпевшей, из которого следовало, что следов насильственного полового акта на теле жертвы не обнаружено.

— Странно. Если не было изнасилования, то зачем тогда душить? Гражданка Парфёнова, конечно, была свидетельницей фиаско своего сексуального партнёра, но за это не убивают. Да и следов борьбы при осмотре квартиры не обнаружено, следовательно, всё, что происходило в девичьей постели Зинаиды Петровны, было по любви, в смысле по согласию обеих сторон.

— Так или иначе, но мне нужна консультация специалиста по вопросу сексуальных расстройств, — подвёл итог Кантемир, передавая дело прокурору.

— Вам? — удивился прокурор.

— Да, мне, — не чувствуя подвоха, подтвердил Каледин.

— Хм, наверно ради этого стоило приезжать к нам, — иронично заключил служитель Фемиды. — Хотя я бы на вашем месте обратился к специалистам по месту жительства, а не мчался на другой конец Москвы.

Скрытую иронию этой фразы Каледин осознал, когда закрыл за собой дверь прокуратуры. Потоптавшись пару минут на крыльце, Кантемир вдруг рванул дверь прокуратуры на себя, и, скачками преодолев широкую лестницу, вбежал на второй этаж в приёмную прокурора.

— Вы что-то забыли? — удивился прокурор, глядя на тяжело дышавшего гостя.

— Забыл! — решительно произнёс Кантемир. — Забыл сказать, что сукно на вашем казённом столе удивительным образом напоминает обивку на игровых столах в казино.

— Какого казино? — опешил прокурор.

— Казино «Империя».

— Вы это сейчас к чему сказали? — нахмурился старший советник юстиции.

— Да так, ни к чему, — уже более спокойным тоном сообщил подполковник. — Просто поделился возникшими у меня ассоциациями. Ничего личного, просто служба такая.

Прокурор правильно понял намёк посетителя, поэтому сразу сердито сдвинул брови. Каледин в открытую напоминал о скандале, разгоревшемся по факту «крышевания» сотрудниками правоохранительных органов ряда игровых центров, среди которых было и расположенное в Замоскворечье казино «Империя». Об этом можно было и не говорить, тем более что доказательствами о причастности хозяина прокуратуры Замоскворечья к этому громкому скандалу Кантемир не располагал, просто он любил чтобы последнее слово всегда оставалось за ним.

13 часов 05 мин. 18 октября 20** года.

г. Москва. Замоскворечье

Роза Абрамовна Штерн родилась в победном мае 45-го, поэтому всю жизнь называла себя не иначе, как Майская Роза. Однако, к её большому неудовольствию, этот романтический псевдоним её знакомыми и соседями был отвергнут, и за глаза Розу Абрамовну все дружно величали Сколопендрой. Кто и когда даровал ей такое ядовитое прозвище, осталось тайной, но кличка прижилась. Виной тому был склочный характер Сколопендры и неистребимая привычка совать свой чрезмерно длинный нос в чужие дела.

Личная жизнь у Розы Абрамовны не сложилась, поэтому она испытывала жгучую зависть ко всем молодым и не очень молодым женщинам, которым судьба подарила счастье каждое утро просыпаться в постели с собственным мужем. Говорят, что с годами даже хорошее вино превращается в уксус. Зависть Сколопендры к замужним дамам, настоянная на переполнявшей желчи, с годами превратилась в патологическую ненависть, что не улучшило её и без того трудный характер. Поэтому когда в соседнюю с ней квартиру въехала Парфёнова Зинка, участь последней была предрешена.