Час презрения - Анджей Сапковский

– В бой идем! – догадался конник Краска,быстренько запихивая рубашку в брюки. – В бой идем, господин десятник?

– А ты че думал? На пляски по случаю начала жатвы? Иликак? Рубеж переходим. Завтра на заре двинется вся Бурая Хоругвь. Сотник несказал, в каком строю, но токмо наша десятка передом пойдет, как завсегда. Нуживее, подымайте жопы-то! Кру-у-гом! Скажу сразу, потому как опосля времениверняком недостанет. Никакая это не будет обнаковенная бойня, парни. Какую-тодурь надумали благородные, мать их так. Какое-то вызволение, или как там ее. Неидем ворога колотить, а на эти, ну на наши изувечные, не – извечные земли, сэтой, ну как ее, братской помочью. А теперя смирно! Чего скажу-то: людишек изАэдирна не трогать, не грабить…

– Это как же так? – раскрыл рот Краска. – Какже так-то – не грабить? А чем коней кормить, господин десятник?

– Фураж для коней грабить, боле ничего. Но людишек несечь, халуп не палить, посевов не травить… Закрой пасть, Краска! Это тебе невече, это войско, мать вашу так! Приказы слушать, иначе на шибеницу! Сказал: неубивать, не палить, баб… – Зывик осекся, задумался и докончил после минутногораздумья: – Баб трахать без шуму и штоб никто не видел.

– На мосту через реку Дыфню, – докончилЛютик, – они обменялись рукопожатиями. Маркграф Мансфельд из Ард Каррайгаи Мэнно Коегоорн, главнокомандующий нильфгаардскими войсками из Доль Ангры.Пожали друг другу руки над кровоточащим, догорающим королевством Аэдирн,закрепляя тем самым бандитский раздел добычи. Самый отвратный из жестов, какиетолько знала история.

Геральт молчал.

– Раз уж мы остановились на отвратности, – немногопогодя сказал он неожиданно спокойно, – то что с чародеями, Лютик? Я имеюв виду тех, что из Капитула и Совета?

– С Демавендом не остался ни один, – началпоэт. – А Фольтест всех, кто ему служил, вытурил из Темерии. Филиппа – вТретогоре, помогает королеве Гедвиге наводить порядок в том бардаке, которыйвсе еще царит в Редании. С ней Трисс и еще трое, имен не помню. Несколько вКаэдвене. Многие сбежали в Ковир и Хенгфорс. Предпочли нейтралитет, потому чтоЭстерад Тиссен и Недамир, как ты знаешь, нейтралитет сохраняли и сохраняют.

– Знаю. А как Вильгефорц? И те, кто при нем?

– Вильгефорц исчез. Предполагалось, что он вынырнет взахваченном Аэдирне в качестве наместника Эмгыра… Но от него ни слуху ни духу.От него и всех его подельников. Кроме…

– Говори, Лютик.

– Кроме одной чародейки, которая стала королевой.

Филавандрель аэп Фидаиль молча ожидал ответа. Королева,заглядевшись в окно, тоже молчала. Окно выходило в сады, еще недавно бывшиегордостью и красой властелина Доль Блатанна, наместника тирана из Венгерберга.Убегая от Вольных Эльфов, идущих в авангарде войск императора Эмгыра,наместник-человек успел вывезти из древнего дворца эльфов большую часть ценныхвещей, даже часть мебели. Но садов забрать не мог. Он их уничтожил.

– Нет, Филавандрель, – сказала наконецкоролева. – Еще рано, еще очень рано. Не надо мечтать о расширении нашихграниц, пока мы не знаем даже, где они точно проходят. Хенсельт из Каэдвена ине думает соблюдать договор и убираться с Дыфни. Шпионы доносят, что он отнюдьне отказался от мысли о нападении. Он может ударить в любой момент.

– Значит, мы не добились ничего.

Королева медленно протянула руку. Бабочка аполлон, влетевшаяв окно, уселась на ее кружевной манжет, сложила и раскрыла заканчивающиесяостриями крылышки.

– Мы добились больше, – сказала королева тихо,чтобы не спугнуть бабочку, – чем могли ожидать. Спустя сто лет мы наконецполучили обратно нашу Долину Цветов…

– Я бы не называл ее так, – грустно улыбнулсяФилавандрель. – После того как здесь прошли войска, она скорее ДолинаПепла.

– Мы снова получили свою собственную страну, –закончила королева, глядя на бабочку. – Мы снова – Народ, не изгнанники. Апепел удобряет. Весной Долина Цветов расцветет вновь.

– Этого слишком мало, Маргаритка. Все еще слишком мало.Мы сбавили тон. Еще недавно мы похвалялись, что столкнем людей в море, скоторого они прибыли. А теперь сузили наши границы и амбиции до Доль Блатанна…

– Эмгыр Деитвен подарил нам Доль Блатанна. Чего ты отменя хочешь, Филавандрель? Требовать большего? Не забывай, что, даже принимаядары, следует соблюдать умеренность. Особенно это относится к дарам Эмгыра, ибоЭмгыр ничего не дает даром. Земли, которые он нам даровал, мы должны удержать.А наших сил едва хватит, чтобы удержать Доль Блатанна.

– Вернем бригады из Темерии, Редании и Каэдвена, –предложил белоголовый эльф. – Вернем всех скоя’таэлей, борющихся с людьми.Теперь ты королева, Энид, они выполнят твой приказ. Сейчас, когда у наснаконец-то есть собственный клочок земли, их борьба потеряла смысл. Теперь ихобязанность – вернуться и защищать Долину Цветов. Пусть сражаются как вольныйнарод, обороняя свои границы. А они гибнут как разбойники по лесам!

Эльфка опустила голову.

– Эмгыр на это не согласен, – шепнула она. –Бригады должны продолжать борьбу.

– Зачем? Во имя чего? – Филавандрель аэп Фидаильрезко выпрямился.

– Я скажу больше. Мы не имеем права поддерживать их ипомогать. Таково условие Фольтеста и Хенсельта. Темерия и Каэдвен признают нашувласть над Доль Блатанна только в том случае, если мы официально осудим борьбу«белок» и отречемся от них.

– Дети умирают, Маргаритка. Умирают ежедневно, гибнут внеравной борьбе. После тайных договоров с Эмгыром люди накинутся на бригады иуничтожат их. Это наши дети, наше будущее! Наша кровь! А ты заявляешь, что мыдолжны от них отречься! Que’ss aen me dicette, Enid? Vorsaeke’llan? Aen vaine?

Бабочка взлетела, затрепыхала крылышками, устремилась кокну, закружилась, подхваченная потоками горячего воздуха. Францеска Финдабаир,именуемая Энид ан Глеанна, некогда чародейка, а отныне королева Aen Seidhe,Вольных Эльфов, подняла голову. В ее прекрасных голубых глазах стояли слезы.

– Бригады, – повторила она глухо, – должныпродолжать борьбу. Нарушать порядок в человечьих королевствах, затруднятьвоенные приготовления. Таков приказ Эмгыра, а я не могу противиться Эмгыру.Прости меня, Филавандрель.

Филавандрель аэп Фидаиль взглянул на нее и низко поклонился.

– Я-то прощаю, Энид. Но вот простят ли они?