Дочь генерала - Нельсон Демилль

— В таких случаях я могу только рекомендовать. Окончательное решение относительно обвинения будет принимать Вашингтон.

— Мне кажется, ваши отчет и рекомендации станут решающим фактором.

— Это будет единственным фактором, поскольку ни у кого другого нет ключа к случившемуся... Я должен вот что сказать, полковник. Слухи о связях Энн Кемпбелл касаются даже прокурора части и других лиц, которые могут быть недостаточно объективными. Мне ни в коем случае не хочется сеять семена недоверия. Я только передаю то, что слышал.

— От кого?

— Этого я, к сожалению, не могу сказать, но источник надежный, и вы знаете, как широко распространилась эпидемия. Дезинфицировать свой дом, Форт-Хадли, вам самим не удастся. Многим слишком трудно отмыться. Но может быть, нам с мисс Санхилл это под силу.

— Я как раз об этом разговаривал с генералом Кемпбеллом, когда вы приехали. Возник ряд новых обстоятельств.

Не люблю новых обстоятельств, ничего хорошего они не обещают.

— Каких же?

— Министерство юстиции провело совещание, на котором присутствовали Главный военный прокурор, ваш начальник полковник Хеллман и другие заинтересованные лица. Принято решение назначить на это расследование людей из ФБР.

Черт, подумал я и сказал:

— Ну что ж, может, оно и к лучшему, что ликвидировать последствия происшествия придется не мне. Вы и все остальные понимаете, к чему это может привести.

— Это они с перепугу. Никто в Пентагоне понятия не имеет, как важно ликвидировать последствия, и потому там не стали возражать. Правда, в последний момент был достигнут компромисс... — Ни Синтия, ни я не потрудились спросить, какого рода компромисс, поэтому Фаулер продолжат: — Вы оба продолжаете вести расследование до полудня завтрашнего дня. Если к тому времени вы не произведете ареста подозреваемого и не представите соображения относительно обвинения, то передаете свои полномочия людям из ФБР и остаетесь при них консультантами.

— Понятно... — протянул я.

— Следственная бригада собирается сейчас в Атланте. Она состоит из фэбээровцев, нескольких человек из Главной военной прокуратуры, кое-кто из министерства юстиции и ваши коллеги из Фоллз-Черч.

— Десант, конечно, разместится, на базе, в гостинице для приезжих.

Полковник Фаулер натянуто улыбнулся:

— Нам этот десант, естественно, ни к чему, да и вам тоже. Но если вдуматься, такая акция неизбежна.

— Полковник, капитанов в мирное время не каждый день убивают, это понятно, — сказала Синтия, — но такое количество народа — это что-то сверхъестественное, отдает журналистикой, а не следственной наукой.

— Этот вопрос поднимался. Но реальность такова, что это была женщина, ее изнасиловали, и она была дочерью генерала Кемпбелла... Несмотря на принцип равной справедливости, некоторые получают ее побольше, — добавил он.

— Я отдаю себе отчет в том, что решение принято без вашего участия. И все же не могли бы вы поговорить с генералом Кемпбеллом о том, как бы отменить его или по крайней мере изменить?

— Это уже сделано, отсюда и компромисс. Вы были отстранены от дела вчера в двадцать три ноль-ноль. Генерал Кемпбелл и полковник Хеллман добились отсрочки решения. Они аргументировали тем, что вы близки к завершению задания. Поэтому если у вас есть неопровержимые доказательства причастности полковника Мура, арестуйте его, мы возражать не будем.

Я немного подумал. Получается, что Мур — самый популярный кандидат в козлы отпущения. Почему бы и нет? Человек он чокнутый, занимается какими-то странными засекреченными изысканиями, одевается неряшливо, генералу Кемпбеллу, по словам Кента, не нравились отношения между ним и его дочерью, у Мура нет значительных наград, и вообще его не любят. Даже полицейский капрал рад-радехонек затравить его. Словом, Мур сам лезет в петлю, уткнувшись носом в книжку с ницшеанскими бреднями.

— Ну что же, — сказал я, — у меня есть еще тридцать часов. Постараюсь их использовать.

Полковник Фаулер ждал от меня, по-видимому, другого ответа.

— Что вас удерживает? Если есть доказательства — действуйте.

— Маловато их, полковник.

— Судя по всему, вполне достаточно.

— Это вам полковник Кент сказал?

— Да... Кроме того, вы сами утверждаете, что полковник Мур был на месте преступления.

— Но остается несколько вопросов, — объяснил я. — Нестыковка во времени, неясность мотива, характер самого преступления. У меня есть основания полагать, что полковник Мур так или иначе связан с тем, что произошло, но я не могу с уверенностью утверждать, что он действовал один и злонамеренно, не могу обвинить его в убийстве. Арестовать и спихнуть дело в суд — проще простого. Нет, надо еще поработать.

— Понимаю вас. Как вы думаете: он признается?

— Сначала надо допросить.

— Когда собираетесь это сделать?

— Обычно я допрашиваю, когда мы оба — я и подозреваемый — созрели. Не исключаю, что в данном случае я отложу допрос до последней минуты.

— Хорошо. Вам нужна помощь нашего УРП?

— Мне сказали, что майор Боуз тоже был любовником погибшей.

— Это слухи.

— Допустим. Но если я... Нет, полковник, если об этом спросите вы, он, может быть, скажет вам правду. В любом случае нам ничего не известно наверняка, и потому у него нет права участвовать в расследовании. Помощь его людей мне тоже не нужна.

— Понимаю, мистер Бреннер, но малообоснованное обвинение, даже признание в половой связи с жертвой не лишает автоматически майора Боуза такого права.

— По моему мнению, лишает. Более того, он автоматически попадает во вторую или третью очередь подозреваемых — пока не докажет свое алиби... Поскольку мы коснулись этой темы, могу я начать наше официальное собеседование, полковник?

Недрогнувшей рукой Фаулер налил себе еще кофе. Солнце поднялось еще выше, и на веранде сделалось жарче. В животе у меня бурчало от кофе и отсутствия чего-либо более существенного, и голова была не такая ясная, как хотелось бы. Я посмотрел на Синтию — она выглядела лучше, чем мне показалось полтора часа назад. Но поскольку предельный срок — завтрашний полдень, то приходится выбирать между сном, едой, сексом и работой. Вступает в действие второй вариант.

— Позвольте предложить вам завтрак?

— Нет, полковник, спасибо.

— Тогда открывайте огонь.

Я открыл огонь.

— Вы спали с Энн Кемпбелл? — спросил я.

— Нет.

— Знаете ли вы тех, кто спал?

— Полковник Кент сам признался в этом. Других имен называть не буду, чтобы они не попали в ваш список подозреваемых.