Зеркала судьбы. Изгнанники - Максим Удовиченко

Для начала поймал Ала – единственного знакомого мне воина – и попросил сообщить людям с легкими ранениями, что они могут обратиться за помощью ко мне. Чего-чего, а дисциплины наемникам Стоцци было не занимать: без лишней суеты ко мне выстроилась вереница людей.

Сказав Атиусу, что мне несложно заняться врачеванием, я ничуть не слукавил. Я с юности был знаком с лекарским делом. В храме Листвы нас обучали оказывать первую помощь без всяких готовых мазей, чистых бинтов, обходясь лишь растительными материалами, которые почти всегда находятся под рукой. В магической академии мне удалось расширить свои познания. Хоть флора Арвалийской империи была весьма скудной по сравнению с многообразием Бриллиантового леса, все же добрая часть моих умений пригодилась на практике. Путешествуя по человеческим землям, я не только заходил в лавки знахарей, пополняя свои запасы разнообразными полезными зельями, мазями и инструментами, но еще и собирал кое-какие дикие целебные травки, в изобилии произраставшие даже в обычном лесу. Сейчас я обрабатывал лишь легкие порезы и царапины, но, предложи мне Атиус заняться тяжелоранеными, – и тут бы в грязь лицом не ударил.

Гной, выпирающие сломанные кости, рваные раны, сухожилия, свисающие лохмотьями из оторванных конечностей, – вы скажете, что это противно? Вы испытываете дурноту при виде крови? Мне такое восприятие непонятно: ведь это все часть наших тел, естественные образования. Отвращение к таким вещам присуще лишь людям. Как, например, можно доказать эльфу, что созданное природой может быть мерзким и отталкивающим? Это обычному человеческому обывателю бесполезно объяснять, что тот же гной – лишь защитная реакция организма на пыль и грязь, попавшую в открытую рану.

Вот и сейчас я вполне успешно применял свои знания. Каждому человеку знакома боль от неглубокого пореза или ссадины. Она не столько мучает, сколько раздражает. Зуд не дает ни на чем сосредоточиться, постоянно отвлекает, создавая чувство дискомфорта. Человеческие лекари выписывают специальные мази, охлаждающие кожу. Но их действие длится недолго, а постоянно перебинтовывать рану, чтобы нанести новую порцию целебного зелья, неудобно. Но существует трава узколист, которая легко снимает такую боль. Это растение совсем неприхотливо, растет практически везде, не засыхает до первого снега и не требует особого режима сбора. Всегда можно нарвать целую корзину хоть у дороги. Но среди людей этим средством пользуются только деревенские жители. Все дело в том, что сок листьев, который как раз и оказывает обезболивающий эффект, тяжело отмывается и надолго окрашивает кожу в светло-зеленый цвет. Потому средство и не прижилось у избалованных горожан.

Мои скромные запасы не были рассчитаны на такое количество раненых, потому я сначала обработал царапины Ала, показал ему на опушке леса узколист и поручил набрать большой пучок. Работа продвигалась быстро благодаря организованности солдат и помощи с их стороны. Вскоре все легкораненые воины были перевязаны и вроде бы остались вполне довольны новым лекарем. Единственным исключением была орка, которая самостоятельно кое-как перемотала себе запястье и неодобрительно поглядывала на моих пациентов. Она бы никогда не подошла ко мне и не доверила обработать ее рану. Где ж это слыхано, чтобы орк просил помощи у эльфа?! Скорее он отрубит себе лапу, чем «опустится» до такого позора. Да и мне, если честно, не хотелось лишний раз видеть зеленую возле себя.

И вообще, интересно, что это животное делает в охране графа Стоцци? Насколько мне известно, орки не работают на людей. Если такое и случается, то крайне редко. Зеленые слишком горды, чтобы служить слабым, по их мнению, существам. А тут еще и женщина! Большой чудак этот Стоцци.

Когда я закончил с ранеными, рядом со мной остался стоять только Ал. Парень переминался с ноги на ногу, явно желая что-то сказать, но не зная, как начать разговор. Я сразу понял, что он хочет попросить помочь и орке, но не может придумать, как это сделать. Сама она не подойдет, а если заметит, что человек просил за нее и взял у меня целебные мази, просто не примет их.

– Видел, чем я обрабатывал раны воинам? Сейчас я отойду, а ты вытащишь из моего мешка все необходимое, – тихо проговорил я и ушел.

За спиной послышался облегченный вздох Ала. Пусть зеленая думает, что ее друг просто свистнул ради нее эти мази, ей даже приятней будет то, что эльфу так насолили. С гораздо большим удовольствием я бы дал орке слабительного, но, к сожалению, приходилось быть милым и добрым со всеми. Этот караван – мой счастливый билет в Нордию. И мало ли что еще может случиться по пути. Каждый меч на счету.

Я двинулся на поиски Атиуса, собираясь спросить у него, когда выступаем. Долго искать чародея не пришлось. ГЛАВА экспедиции, уставший, покрытый чужой кровью, сидел на корявом бревне у края дороги и наблюдал за суетой своих подчиненных. Я подошел к нему и опустился рядом.

– Двоих спасти не удалось, умерли от ран, – сказал маг. – Семерых потеряли в стычке. А еще придется отрядить несколько человек, чтобы доставить тяжелораненых обратно в приграничную заставу. Боеспособность отряда упала, ваша помощь действительно придется кстати.

– Я хотел узнать, когда мы отправляемся?

– Скоро, граф Дейнариэл. Сейчас солдаты похоронят своих и свалят в кучу разбойников, чтобы маги могли их сжечь, – ответил чародей.

– Давайте без титулов, Атиус, здесь мы с вами на равных, – сказал я, переходя на доверительный тон. – Не могли бы вы мне сказать, что в таком месте делает орка?

– О, я, конечно, знаю о нелюбви между вашими народами, но постарайтесь не обращать на нее внимания. Она всего лишь воин. Граф Стоцци любит экзотику и на свои деньги может позволить себе даже орку в охрану. Мне стоило больших трудов отыскать такую редкость, – ответил Атиус.

Объяснение меня почти удовлетворило, поскольку в точности повторяло мои догадки. Но мне показалось, что в слова «такая редкость» маг вкладывал куда более глубокий смысл, чем просто расовая принадлежность воительницы. Да и ее поведение… непохожа она была на «всего лишь воина». Хотя… мне-то какая разница?

Вскоре караван уже был готов к отправке. Воины похоронили своих, от каравана отделилась маленькая группка людей и отправилась назад, чтобы доставить тяжелораненых в приграничье. Волшебники сожгли тела бандитов, кроме нескольких трупов, которые я попросил оставить в местах, где лес особенно пострадал от удара боевой магии.

Когда Атиус с округленными от удивления глазами спросил меня, зачем это надо, я ответил, что, нарушив целостность леса, мы должны отдать ему дань. Разбойники послужат хорошим удобрением. Чародеи выполнили мою просьбу. Теперь глава охраны Стоцци смотрел на меня с большим уважением и с неподдельным интересом наблюдал, как корни растений захлестывают человеческие останки и погружают их в землю.

День близился к концу, усталым воинам требовался отдых. Примерно в лиге от места битвы мы остановились на ночлег.

Я долго ворочался, лежа на своем плаще возле костра, и не мог уснуть. В конце концов уселся и стал наблюдать за пламенем, размышляя о своем нынешнем положении.