Девушка из высшего общества - Татьяна Бонкомпаньи

Лили оглянулась на Уилла, который стоял, держась за край стула, и выжидающе смотрел на нее круглыми глазами. Она почувствовала себя ужасно из-за того, что ссорится с Робертом в присутствии сына.

— Мама! — воскликнул малыш, раскачиваясь на толстых ножках. Она схватила его на руки и вдохнула сладкий запах волос.

— Мое счастье, — прошептала она в маленькое ушко и погладила мягкие волосы сына.

— У меня была депрессия. Я не мог найти работу и чувствовал себя неудачником, — Роберт бросил салфетку на стол, болезненно сморщив лоб. — Мне очень жаль, что не смог поддержать тебя тогда.

Лили встала из-за стола и задвинула стул.

— Я испекла пирог… — Ее слова прозвучали скорее как вопрос.

— Думаю, мне пора. Уже поздно. — Роберт вздохнул и протянул руки к сыну. — Иди ко мне, малыш.

Пока Лили убирала со стола и мыла посуду, Роберт уложил Уилла спать. Она отрезала несколько кусков черничного пирога и сложила их в контейнер «Тапперуэр», чтобы дать Роберту с собой. У двери он на прощание поцеловал ее в щеку и поблагодарил за ужин.

— Что с нами будет? — спросила она.

Разговор разозлил их обоих, но они все же общались после стольких недель молчания, и Лили не хотела останавливаться. Как приятно было выговориться, добраться до самой сути гнева Роберта и ее обиды. Замолчать — означало махнуть рукой на семейную жизнь, а Лили не хотела, чтобы так произошло, по крайней мере не сейчас.

— Когда ты вернешься домой? — Она вздохнула.

— Не знаю. Родители летом уезжают путешествовать, так что я смогу пожить у них до сентября. Я бы хотел видеться с Уиллом по выходным и, если возможно, забирать его на одну ночь.

— Это значит, мы расходимся? — потрясенно спросила она, осознав, что муж пришел сегодня, уже зная, что собирается провести все лето в двухэтажной квартире родителей.

— Давай не будем это так называть. Мне просто нужно немного времени, чтобы во всем разобраться. — Роберт ушел, оставив Лили одну на пороге квартиры с пакетом, где остывал теплый пирог.

На следующей неделе Эллисон пригласила Лили с Уиллом к себе в гости. И хотя они уже встречались несколько раз после того памятного благотворительного вечера, Лили с нетерпением ждала разговора с подругой за кофе с домашним печеньем с шоколадной крошкой, которое та обещала приготовить. Когда они с Уиллом наконец добрались до особняка Эллисон, то сразу почувствовали аромат ванили и сахара. Лусита, няня Эллисон, встретила их внизу на лестнице и проводила в гостиную, где уже была организована игровая зона для детей с игрушками и развивающими книжками для малышей.

— Я на кухне, — крикнула хозяйка, как только Лили усадила сына на ковер возле детской пластмассовой копии Ноева ковчега. Она нажала на несколько кнопок, и игрушка начала мигать разноцветными лампочками, за криком слона послышалось лошадиное ржание — этого было достаточно, чтобы Уилл открыл рот от восторга и начал пускать слюни.

— Можно я его оставлю с тобой ненадолго? — спросила Лили у Луситы.

— Да, конечно. — Она тепло улыбнулась. — С ним все будет в порядке.

Лили нырнула за угол и оказалась на блестящей кухне, где у центрального стола с мраморной столешницей Эллисон наливала в две чашки кофе из блестящего стального кофейника.

— Божественный аромат… — заметила Лили, взяв чашку.

— А ты выглядишь…

— Не очень хорошо.

— Слишком худой. — Эллисон положила теплое печенье на блюдце Лили. — Посмотри на себя. Одежда просто болтается.

— У меня нет аппетита. И я не могу сидеть дома без дела, поэтому мы целыми днями гуляем по городу. За прошлую неделю Уилл ни разу не спал днем в своей кроватке — только в коляске. Я уже боюсь, что она вот-вот сломается.

— Значит, насколько я понимаю, с Робертом на прошлой неделе не все прошло гладко?

Лили налила в кофе сливки.

— Даже не знаю, с чего начать. Он все еще очень сердится на меня за то, что я поверила, будто совет директоров фонда сомневается в нем. Кроме того, я не сказала ему, что Кристиан приставал ко мне в туалете французского бутика. — Она загибала пальцы, перечисляя обиды мужа. — И последний, достаточно важный момент — ему ужасно не нравится, какой я стала. Судя по всему, только слабые и пустые люди беспокоятся о том, что говорят у них за спиной.

— Ох, Лили, уверена, он так не думает.

— К сожалению, думает. И знаешь что? Он прав. Я достойна жалости. То есть хочу сказать… Я в буквальном смысле тряслась от страха из-за Ди и Морган. А теперь не могу взять в толк, почему вдруг захотела подружиться с ними. Конечно, я поняла это только после того, как разрушила свой брак! Я испортила все, потому что мечтала стать светской дамой! Светской! О чем я только думала?

— Не суди себя слишком строго. Тебе было очень непросто. Ты не понимала, кто ты есть на самом деле, и в какой-то момент ошиблась в выборе приоритетов. Такое часто случается с молодыми мамами.

— С тобой ведь такого не было, — мрачно заметила Лили.

— Было. Но в тот момент мой муж не искал свое место в жизни, так что он был рядом и поддерживал меня, насколько возможно. А тебе пришлось пройти через это одной, потому что Роберт решал свои проблемы. Вы оба пребывали в депрессии, и, естественно, это отразилось на семейной жизни. По-другому быть не могло.

— Но даже если так, нам с Робертом просто невозможно быть вместе. Как создать стабильную семью, если мы не в состоянии говорить откровенно? Когда поженились, я думала, мы всегда будем поддерживать друг друга. Я стану развлекать его, когда он будет не в настроении, и наоборот. Вот как это должно было быть.

— Лили, спустись с небес на землю, — фыркнула Эллисон. — Только одинокие так идеализируют брак. На практике все неясно, и запутанно, и отвратительно, и просто грязно. Но ты терпишь все это и справляешься с глупостями. Дай Роберту немного времени, чтобы он мог зализать свои раны. Он все обдумает и вернется к тебе.

— Ты не можешь знать наверняка.

— Могу. — Она тряхнула блестящими темными волосами, которые струились по спине. — Иначе это будет глупость, а я знаю, что он не дурак. — Эллисон схватила Лили за руку. — А теперь бери печенье. Я не выпущу тебя из кухни, пока все не съешь.

В середине июля в «Нью-Йорк мэгэзин» вышла статья Бет Дженклоу. По заголовку: «Знакомьтесь, настоящие стервы» — сразу становилось понятно, что читателя ждет совсем не лестное описание группы светских дам под предводительством Морган де Рамбулье и Дианы Меддлинг, которые упиваются своей властью и манипулируют окружающими. В основном речь в статье шла о смерти Эмили, но также упоминались и другие жертвы их интриг, включая Лару Бэннер — стилиста из Голливуда, которая однажды не устояла перед чарами Кристиана, и Морган с Дианой вынудили ее уехать из города. Еще более серьезным обвинением стала переписка по электронной почте между Ди и Эмили, которую обнаружила миссис Лейберуоллер. Ди отвечала на просьбу Эмили включить ее в организационный комитет «Коллекция Людвига». Одно из таких писем было приведено целиком: