Темна египетская ночь - Дия Гарина

– Какое? – Андрей с тоской поглядел на треножник.

– О вашей дальнейшей судьбе, господин Дементьев. Неужели вы думаете, что я отпущу человека, способного поставить будущее мне на службу.

– Хотелось бы знать, как вы заставите меня на вас работать, – криво усмехнулся Андрей.

– Нет ничего проще. Пока вы будете работать на меня, я обязуюсь не передавать господина Семенова полиции, которая разыскивает его за контрабанду наркотиков и нападение на полицейского.

Вместо ответа Андрей вполголоса выругался, Ольга и Рита хором охнули, а я посоветовал своему гуру:

– Да пошли ты его подальше! Пусть делает что хочет. Не хватало еще что бы ты на него пахал!

– Я согласен, – кивнул миллионеру Андрей, добросовестно пропустив мимо ушей мои комментарии. – Давайте побрякушки.

Двумя выверенными до миллиметра движениями, как будто он проделывал это множество раз, Андрей надел драгоценности, принадлежавшие в прошлой жизни его отцу. И неуловимо изменился. Стоящий рядом Ашраф как-то сразу потерялся, поблек. Отступила на второй план разница в их росте… Лицо моего гуру отвердело, черты стали заметно резче, благороднее. Сейчас я легко мог вообразить его сидящим на троне и повелительным жестом вызывающим очередного министра на ковер. Вот что значит правильно подобранные аксессуары!

В тревожном молчании экстрасенс взгромоздился на треножник, повертелся, приноравливаясь к неудобному – без спинки – сидению и скомандовал:

– Прошу посторонних покинуть производственное помещение! От винта!

Мы послушно потянулись за пределы зеркального круга, и только Ашраф задержался, чтобы передвинуть рычаг часовой шкалы на одно деление вперед. Оставшись один, Андрей помахал нам рукой с двухметровой высоты и, вставив в ключ в «замок зажигания», со скрипом его повернул. Промежутки между зеркалами позволяли нам видеть все в мельчайших подробностях. Как ярче вспыхнуло многоцветье огня в золотых чашах. Как одна из них, выбрасывающая в черное небо языки белого пламени, стронулась с места и замерла, передвинувшись на несколько шагов вдоль внутреннего круга. Как сами зеркала то наклоняясь, то поворачиваясь, начали причудливый танец вокруг закрывшего глаза Андрея. Отбрасываемые ими лучи так и мельтишили внутри древней машины. Когда же какой-нибудь луч падал на ожерелье-воротник, то, отразившись, устремлялся к обручу. В ответ вспыхивал алый камень, Андрей болезненно морщился, но продолжал сидеть неподвижно. И вскоре его голову окружила настоящая световая завеса, сотканная из разноцветных лучей.

Так продолжалось, наверное, минут пять, а потом все кончилось. Экстрасенс быстрым движением повернул ключ, и световая вакханалия прекратилась. Мы дружно бросились обратно к треножнику, с которого уже спускался взмокший и побледневший Андрей.

– Что скажете, Андрей Григорьевич? – как всегда спокойно спросил Ашраф. И только трепетание крыльев носа, свидетельствовало о том, с каким нетерпением он дожидался ответа.

– Не делайте этого, господин Салех, – покачал головой Андрей, и скосился в мою сторону. – Это ничего вам не даст.

– Напротив. Это даст мне ответ на вопрос: насколько вы были откровенны со мной, – улыбнулся Ашраф, жестом подзывая секьюрити. – В том, что вы действительно можете заглянуть в будущее с помощью машины, я уже убедился. Осталось выяснить, правда ли то, что обычный человек не может без риска для жизни воспользоваться машиной. Поэтому я попрошу сейчас господина Семенова последовать вашему примеру и немного посидеть на этом кресле.

Автоматный ствол, упершийся в спину, лишил меня права голоса. Поневоле пришлось сделать пару шагов по направлению к лесенке.

– Не надо! Пожалуйста, не надо! – воскликнула, Рита совсем как тогда на дороге, когда пистолет Карима был направлен мне в лоб. – Не делайте этого. Я прошу ва… Я прошу тебя, папа!

Ашраф заметно вздрогнул. Бьюсь об заклад, что до этого она его иначе как «господин Салех» и не называла. Но отцовские чувства были взнузданы холодным рассудком, и Ашраф отрицательно качнул головой.

– Ты совершенно напрасно беспокоишься, Рита. Посмотри лучше на своего отчима. Он встревожен, но не напуган. Значит, господину Семенову ничего страшного не грозит. Так что, господин Семенов, надевайте пока артефакты, а мы с господином Дементьевым обсудим очень интересный вопрос. Почему вы мне солгали, когда заявили, что экскурсия в будущее безопасна только для подготовленного особым образом человека?

– Я не лгал, – ответил Андрей, помогая мне застегнуть воротник, – Просто Игорь в какой-то степени подготовлен к тому, что ему предстоит, и если будет следовать моим инструкциям, то отделается легким испугом.

– Тогда почему вы нервничаете? – притворно удивился Ашраф, – С ним ведь ничего не случится, не так ли? Вы же все это видели в будущем…

– В будущем… – горько усмехнулся Андрей, – К вашему сведению будущее многовариантно. И помимо основного течения событий, которое я видел сидя на этом толчке, существует определенная вероятность, что все пойдет не совсем так. Или совсем не так…

– Вот мы это сейчас и проверим, – упрямо наклонил голову Ашраф, – Вы готовы, Игорь Владимирович? Отлично.

Он кивнул охранникам, и они живо взгромоздили меня на треножник. Ключ сам нашел скважину замка, и я уже собирался повернуть его, когда получил последние наставления моего гуру:

– Только не вглядывайся в картинки. Пропускай все через себя, как во время медитации. Ни на чем не сосредотачивайся. Рано тебе еще такими вещами заниматься. Слышь, Игорек. Я серьезно тебе говорю! Смотри и ни о чем не думай. Просто смотри. Или я себе потом всю жизнь не прощу…

Он еще что-то бормотал себе под нос, покидая залитую светом площадку, а я, выждав несколько секунд, повернул ключ до упора и…

До сих пор будущее представляется мне таким, каким оно явилось мне в те минуты. То есть летящими в глаза зеркальными осколками. Меня не покидало ощущение, что тринадцать зеркал машины, раздробившись на миллионы острых кусочков, со всех сторон понеслись ко мне. Сквозь меня. И каждый осколок отражал то, что произойдет на планете Земля. Когда? Я не знал. Знал только, что где-то в подмосковном лесу старый еж испустит последний вздох под кустом бузины, а танцующая на сцене балерина оступится и сломает ногу. Нищий получит свой бесплатный ужин и место в ночлежке, а в королевской семье Великобритании на завтрак опять подадут яичницу с беконом. До черна загорелый мальчишка на пляже построит из песка чудесный замок, а Ольга… Ольга? Я до рези в глазах вгляделся в зеркальную поверхность пролетавшего сквозь меня осколка, а тот, словно почувствовав мой интерес, остановился, и, больно царапая сознание острыми краями, завертелся на месте. Чтобы я увидел…

Жена смотрела сквозь меня ненавидящими глазами, и мороз пробирал до костей несмотря на ставшую уже привычной жару. Ее чуть тронутая загаром рука взметнулась в сильном замахе, и я разглядел зажатый в побелевших от напряжения пальцах кинжал-ключ, найденный нами в гробнице. Услышал запрещающий окрик стоящего где-то рядом Карима. Перевел взгляд на охранника, которому он предназначался. И продолжал бессильно смотреть, как не расслышавший приказа секьюрити, короткой автоматной очередью прошивает Ольгу насквозь.