Что такое наука, и как она работает - Джеймс Цимринг

Я хочу подчеркнуть, что ни в коем случае не утверждаю, что курение не вызывает рак легких (помимо сердечных приступов, инсультов, эмфиземы легких, хронической обструктивной болезни легких и множества других проблем). Точно так же я не предлагаю в этом случае проводить проспективный рандомизированный контролируемый эксперимент на людях. Учитывая потенциальный вред, такому эксперименту нельзя найти этическое оправдание. В отличие от случая с ЗГТ, существует ничтожно мало доказательств того, что курение имеет какую-либо потенциальную пользу для здоровья, что делает этичность эксперимента еще более сомнительной, поскольку польза для участников практически отсутствует, зато потенциальный вред вполне очевиден[190]. Даже если выяснится, что курение менее вредно, чем мы думали, нет особой причины курить и останется много убедительных причин не курить. Тем не менее мы должны признать, что в данном случае этические соображения не позволяют нам применить строгие научные методы, чтобы проверить наличие причинной связи между курением и раком легких.

Итак, действительно ли в данном случае истина слишком очевидна для проверки? Любимый пример, используемый специалистами по биологической статистике, заключается в том, что никогда не проводилось контролируемых испытаний, чтобы увидеть, дает ли прыжок с самолета с парашютом больше шансов на выживание, чем прыжок без него. Строго говоря, мы должны сформировать две рандомизированные группы, и одна должна выпрыгнуть из самолета с парашютами, а вторая — без них. В этом случае, как и в случае с курением, цена эксперимента слишком высока, а истина кажется слишком очевидной, чтобы требовать проверки. Тем не менее, с самой строгой точки зрения, нельзя исключить искажение фактов без проведения контролируемого эксперимента.

Одна из форм гениальности тех, кто изучает человеческие популяции, — это умение находить естественные условия, в которых можно этически корректно проверять подобные гипотезы. Однако, как описано ранее, иногда это просто невозможно из-за решений, которые мы принимаем как общество в отношении этической допустимости научного истеблишмента. Вот почему это бессовестное лицемерие, когда табачная промышленность в ответ на обвинения, что их продукция стоит людям жизни, заявляет: «Ну, мы не знаем этого наверняка» или «Это еще не доказано наукой». Они возражают против любого закона, регулирующего продажу их продукции, пока не будут получены окончательные доказательства. Прежде всего это грозит непониманием границ науки, поскольку абсолютное доказательство с помощью науки или любых других средств логически невозможно из-за проблем гипотетико-дедуктивного мышления и неопределенности, о которых сказано в первом разделе этой книги. Однако именно наша социальная этика мешает нам провести более строгое исследование (например, рандомизированный контролируемый эксперимент), наиболее близкое к высочайшим стандартам научного доказательства. Фактически табачные монополии спекулируют нашими этическими стандартами, чтобы обезопасить распространение продукта, который, скорее всего, стоит жизней тех, кто его потребляет, даже при правильном потреблении. Их аргумент состоит в том, что мы не должны запрещать или даже маркировать сигареты как опасные для жизни до тех пор, пока не будут проведены рандомизированные контролируемые исследования для проверки связи табака со смертельными заболеваниями — но ни одно такое испытание никогда не будет этически допустимо для нашего общества. В таких случаях мы должны считать достоверными самые лучшие доказательства, которые у нас есть, понимая природу таких доказательств и научные методы, при помощи которых они получены.

Существует целая серия книг, в том числе бестселлеры New York Times, о том, что маленькие «совпадения», которые мы переживаем в жизни, не происходят случайно — на самом деле это Бог, говорящий напрямую с нами, и их называют «подмигивания Бога». В конце концов, какое еще может быть объяснение? Одно совпадение может произойти по невероятной случайности, но со множеством людей случались истории, которые кажутся настолько маловероятными, что они должны отражать нечто большее, некую мистическую силу — это должен быть голос Бога, обратившегося к нам по имени. Было продано более 1 миллиона экземпляров книг Сквайра Рашнелла, посвященных «божественной ухмылке», и очевидно, что эта идея широко привлекает людей. Конечно, с точки зрения строгой логики я не могу исключить, что Бог на самом деле говорит с нами, используя совпадения в качестве своего языка, — возможно, это просто способ, которым Бог общается с людьми. Действительно, такова основа многих систем убеждений, количество приверженцев которых в миллионы раз превышает количество профессиональных ученых во всем мире. Неужели так много людей ошибаются?

Также нужно учитывать все те вещи, которые происходят не случайно. Вспомните, как вы подумали о друге, а через несколько минут получили текстовое сообщение от этого самого друга. Это было так странно, почти жутко, и заставило задуматься об объяснении. Возможно, вы так долго дружите и настолько сблизились духовно, что между вами происходит какое-то мысленное общение, или, может быть, у вас случился момент ясновидения. Однако есть и то, чего вы никогда не замечали, — это все те моменты, когда вы думали о ком-то и не получали от него сообщения, или вы получали сообщение, но оно было от кого-то другого, или вы ни о ком не думали, и все равно получили сообщение. Как только вы примете во внимание все произошедшие события, которых вы не замечаете, совпадение станет гораздо менее впечатляющим. Хотя нельзя исключить, что пугающее совпадение стало следствием божественного подмигивания, очевидно, что такие совпадения все равно возможны и без участия Бога.

Современная наука признает тот факт, что люди склонны к определенным ошибкам, многие из которых описаны в предыдущих главах:

• мы неправильно распознаем и осознаем случайные процессы;

• мы неправильно оцениваем вероятность в контексте всей сопутствующей информации (статистической базы);

• мы склонны придавать значение случайным событиям и овеществлять ошибки мышления (например, эвристика);

• мы склонны к обобщениям на основе очень небольшого количества данных;

• мы склонны искать подтверждающую информацию и игнорировать то, что противоречит нашим убеждениям (предвзятость и особые обстоятельства[191]).