Тайна озера Кучум - Владимир Топилин

А вот и душник. Да не один, а несколько. Они расположены неподалёку друг от друга, на солноиёчных полянах, чтобы мясо быстрее разлагалось. Каждый душник аккуратно закрыт мхом и травой, да так, что можно позавидовать любому мастеру. Седая поросль ягеля-лавикты уложена плотно, на одном уровне, создаётся впечатление, что какая-то труженица соткала чудотворный ковёр из естественных, природных трав.

Однако Загбой и Николай не восхищены. Их лица угрюмы. Они знают, что под мшаником лежат тела товарищей. Да это и видно. То тут, то там из душника торчи i рука или нога человека. В одном месте сквозь траву блестит голый череп: зверь содрал уже с мёртвого человека скальп. Зачем? Кто это? Может, пробовал голову покойного на вкус, видны следы медвежьих клыков. Или просто тешился от предвкушения предстоящей трапезы. А рядом в кустах разбросаны предметы одежды, обуви и другие вещи, которые зверь посчитал ненужными для пищи и отбросил в сторону. На всё это смотреть тяжело, больно, страшно. Почему мать-природа обошлась с людьми так жестоко? И кто в этом виноват?

Залихватов медленно бродит между деревьями, угрюмо, рассеянно осматривает душники. Загбой, напротив, — весь внимание. Следит за обстановкой и за Чингаром, как ведёт себя кобель. И тут же краем глаза примечает особенности местности: направление ветра, подходы, завалы, колодины. Присматривает место для засидки, сегодня ночью он хочет караулить зверя. Медведя надо добывать, всё равно он не отступится от такой потаржнины, будет пакостить, вредить, даже нападать на них. Это не исключено, следопыт знает по своему охотничьему опыту. После недолгого, но тщательного изучения местности сделал вывод, откуда приходит зверь и куда уходит. Таковых троп было три: одна с востока, вторая с севера, третья с запада. По всей вероятности, медведь использует место передвижения в зависимости от времени суток и погодных условий, учитывает течение воздуха и всегда приходит на душник против ветра. А вот и скрытые места, где можно сделать засидки. Да, сидеть придётся на земле. Лабаз делать поздно, до вечера не успеть. А вон, под вы-скорем можно притулиться второму человеку. Вдвоём караулить безопаснее, это понятно. Только вот кто согласится?

«Так, теперь надо посмотреть, куда ушёл зверь и где он теперь, — Загбой потянулся вперёд, махнул Николаю рукой, призывая за собой. — Вот тут он лежал. Дальше что? По набитой тропе следов не видно, но Чингар тянет за собой, в перелесок. Значит, медведь подался вон к той гривке. А что если он и сейчас там? Надо быть настороже».

Прошли по тропке около сотни метров. Что это? Зверь повернул на восток, осторожно подался к озеру. Что это с ним? Может, кого почуял? Идёт налепом, в полшага, по проталинам, чтобы не было слышно. Дальше ещё непонятно: кое-где ложится на снег, слушает, а может, чувствует телом дрожь земли, пытается понять, кто идёт. Здесь зверь был около получаса назад. Видно по чётким отпечаткам когтей на снегу и земле и по состоянию подтаявших следов. Загбой хорошо знает, как выглядит след под солнцем. Сделали большой полукруг, к выходу из долины. Загбой уже понял, что задумал зверь, просто хочет подтвердить своё предположение. И он не ошибся. Вот здесь медведь осторожно подкрадывался на брюхе, борозда впечатляет! Осторожно выглянул из-за бугорка и какое-то время наблюдал, смотрел вниз, на поляну. Следопыт показал пальцем вперёд, зацокал языком, покачал головой, тихо проговорил:

— Эко! Отнако зверь умный. Такого путет упить непросто.

Николай не понял, о чём он говорит, удивлённо посмотрел туда, куда показывал Загбой, и вдруг почувствовал, как по спине побежали мурашки. Там, внизу, на поляне, был их след! Людей, оленей и собаки. Те следы, что они оставили около часа назад, когда подходили к озеру. Вон в том месте Загбой поднял с земли рваную куртку с рукой человека. А вон, чуть подальше, лежит бродня с лодыжкой. Они шли здесь, останавливались. А в это время медведь за ними наблюдал, был рядом, в каких-то семидесяти метрах… И даже Чингар и олени не почувствовали такое близкое присутствие зверя. Впрочем, кобель рычал, рвался, но Загбой его не пустил. И правильно сделал. Медвежья лёжка впечатляет. Залихватов смерил шагами подтаявший снег: три шага. Это по животу, от задних ног до груди. А если прикинуть шею и голову?

Загбой качает головой, нечего делить шкуру неубитого медведя! Машет рукой: пошли дальше, но будь настороже, он где-то здесь, скоро его увидим. Тихо прошептал:

— Зверь караулит нас, а мы пойтём караулить его.

Неторопливо пошли по медвежьему следу дальше. Чингар крутится волчком, рвётся вперёд. Но следопыт не отпускает, рано. А босые лапы потянулись за кедровой колкой. Зверь тайком пошёл сзади, за караваном, параллельно, на расстоянии нескольких десятков метров. Что это: любопытство или намеренное скрадывание?

Ответить на вопрос не удалось. Где-то там, впереди, на берегу озера вдруг послышался крик человека, за ним глухое, частое рявканье медведя, и опять долгий, пронзительный вопль кого-то из членов экспедиции. Чингар резко рванулся на голос, Загбой не удержался на ногах, упал, выпустил из рук поводок. Кобель рванул к месту происходящих событий и через несколько секунд скрылся из глаз. За ним побежал Залихватов. Третьим, на ходу выбивая из стволов ружья снег, поспешил следопыт.

А там, впереди, какие-то непонятные крики и глухой рык зверя. И вдруг частые, негромкие хлопки, как будто кто-то колол дрова. Николай и Загбой на мгновение остановились, переглянулись, побежали дальше. Первая сотня метров, за ней вторая. Пробежали быстро, на одном дыхании. Хоть и высок Николай на ногах, а Загбой не отстает, мелко, часто семенит сзади и даже пытается обогнать Залихватова. Вот что значит вести постоянный кочевой образ жизни! Залихватов уже глубоко, часто задышал, восстанавливая сбившееся дыхание. А Загбой едва раскраснелся лицом.

Наконец-то в недовольный глас рассерженного зверя ворвался яростный лай собаки. Чингар добежал до стойбища, бросился на помощь людям. Загбой просит духов: только бы вовремя добежать, пока зверь не поймал кобеля. А лай собаки вдруг метнулся в сторону, к горе, поплыл, заскользил по склону, прочь от стойбища. Следопыт понял: медведь уходит, Чингар наседает на него, но не может остановить. Эх, была бы Кухта! Исход поединка был бы уже разрешён. В какой-то момент охотник резко повернул влево, наперерез зверю. Может, удастся его перехватить, пока не ушёл, и где-то на чистом месте выпустить в него пару-тройку «своих» пуль. Залихватов, не заметив, что Загбой следует не за ним, так и продолжал бежать в лагерь.

Впереди невысокая кедровая колка. Рёв зверя и собачий лай слышны за ней. Стоит только подняться наверх, и следопыт увидит медведя. Возможно, на встречу с ним будет всего несколько секунд, надо приготовиться заранее. На миг остановился, переломил ружье, дунул в стволы — чистые, снега нет, можно смело стрелять. Опять вставил пулевые патроны, проверил нож, пальму, пальцем нащупал гнутые курки. Всё. Теперь, вовремя добежать, вылезти вон к тому кедру. Там, скорее всего, он увидит медведя.

Продрался сквозь густую подсаду пихтача, выглянул в нужном направлении. Эх, Амака! Впереди перед поляной островок леса. Между деревьев едва видно, как кто-то копошится на чистом месте. Присмотрелся, различил Чингара. Вьётся вокруг зверя вьюном, пытается укусить за штаны, остановить. Да где там! Медведь спокойно семенит по поляне и даже не отмахивается лапами, как это бывает всегда, а просто скалится, глухо, недовольно, зло рыкает на кобеля, как на назойливого комара. Вместе довольно быстро продвигаются наискосок по уклону, уходят от Загбоя всё дальше и дальше. Охотник предполагает их дальнейшее движение. Вот сейчас они выскочат на ту частнику, можно будет стрелять. Приготовился, навёл мушку, ждёт. Мгновение, и в прицел попал Чингар: скачет мячиком перед мордой медведя, пытается вцепиться в ненавистную пасть. Но зверь хват! Кажется спокойным, невозмутимым, а сам, только и ждёт момента, когда можно будет поймать кобеля и разорвать на кусочки. Щёлкает клыками, щерится, уши прижаты к затылку, голову вжал в плечи. Знать, сейчас будет атака на Чингара. Вот, так и есть. Сделал отвлекающий манёвр, попятился назад, а сам вдруг что есть силы сработавшей пружиной капкана прыгнул на кобеля, хотел схватить ненавистного врага, но поймал пустоту. Опытный Чингар прекрасно знает хитрости и уловки зверя. Он уже позади медведя и успел-таки хватить его за штаны. Амикан в ярости орёт, опять бросается на собаку, ловит его по поляне, но всегда хватает лапами пустоту. Это бесит, медведь в ярости, дышит жаром, раскинул лапы, вздыбил шерсть, хочет напугать собаку своими формами, массой, объёмом. Зверь и вправду страшен, как дьявол или злой дух Эскери, надевший на себя лохматую шубу. Чингар против него как бурундук перед соболем или заяц под волком. Раз в десять меньше, это точно! Однако это не дает кобелю оснований для страха. Размерами его не удивишь. Он прекрасно знает, что придёт хозяин и завалит любого медведя, как бы он ни выглядел. Скачет, наседает на медведя, крутится перед мордой, но остановить всё же не может. Медведь быстро уходит, несмотря на все старания собаки.