Грядущий Аттила. Прошлое, настоящее и будущее международного терроризма - Игорь Ефимов

В конце концов, правительство Пакистана объявило Эм-Кью-Эм террористической организацией. Хуссейн был вынужден укрыться в Лондоне. Беназир Бхутто требовала у Англии его выдачи, но получила отказ. Вражда между мохаджирами и другими национальными группировками продолжается и часто прорывается уличными схватками. Мохаджиры находят поддержку и сторонников в самых разных слоях, получают и финансовую помощь. Несомненно, какую-то роль в этом играет и тот факт, что нынешний президент Пакистана, Первез Мушарраф, происходит из семьи мохаджиров.

Афганистан и Кашмир

Словно два негаснущих пожара полыхают на западной и восточной границах страны вот уже несколько десятилетий.

Война в Афганистане (1979–1992) превратила Пакистан в прифронтовую зону. Нескончаемый поток оружия из США для муджахеддинов, сражающихся с Советами, шёл через пакистанские города и аэродромы, и очень большая часть этого оружия оседала в руках пакистанцев. В обратную сторону через границу тянулись тысячи раненых и сотни тысяч беженцев. "Не только пакистанские джихадисты отправлялись воевать в Афганистан, но около 25 тысяч добровольцев из тридцати разных стран прошли через Пешавар, стремясь принять участие в священной защите мусульман от неверных. Их называли "афганские арабы". Они приезжали без паспортов и без имён. Среди них были члены египетской Гамаа Ал-Исламия, палестинского Хамаса, саудовского Движения за перемены, алжирского Фронта спасения, филиппинского Фронта освобождения Моро".30

Всё движение Талибан идейно созрело в пакистанских медресе, получило военную подготовку в пакистанских тренировочных лагерях. Директор большого медресе Ал-Хаккания в провинции Северо-запад с гордостью сообщил американской журналистке, что 95 % лидеров талибов учились у него.31 Выпускники этого медресе, захватив власть в Афганистане в 1996 году, учредили там режим, который их преподаватели мечтали бы установить и в Пакистане: публичные казни и бичевания за малейшие отступления от ислама; женщинам запрещено учиться и работать вне дома; телевизоры, видеокассеты, кинофильмы, музыкальные инструменты — в костёр; и так далее, вплоть до запрещения женщинам носить белые носки и туфли, издающие громкий стук: это считается недопустимым эротическим соблазном.32

Необходимость помогать афганским муджахеддинам не вызывала сомнений и споров среди пакистанцев. Их бедная страна взвалила на себя тяжёлое бремя: принять и содержать около двух с половиной миллионов афганских беженцев. Конечно, западный мир и арабские страны помогали им в этом. Но беглецы принесли с собой не только нищету и болезни. Это были люди, понимавшие — и признававшие — только племенную форму организации человеческого сообщества. Их ментальность легко сливалась с племенными традициями пакистанских народностей и усиливала их. Афганец понимал свой долг перед семьёй и соплеменниками, а государство? Оно оставалось для него чуждой и часто враждебной абстракцией. Приток беженцев ослаблял позиции секуляристов и усиливал шейхов и мулл.

"Муджахеддины никогда не представляли из себя армию, но скорее мозаику из пятнадцати сотен отдельных "фронтов", основанных на племенной или этнической или языковой общности. Иногда они могли объединиться для противостояния Советам, но редко начинали военные действия по своей инициативе. Их возглавляли военные лидеры-командиры, и они подчинялись только им и своим племенным вождям. Когда они транспортировали из Пакистана оружие, доставленное Си-Ай-Эй, соперничающие группировки скорее могли напасть на них, чем неприятель. В результате почти половина американского оружия так и не достигла полей сражений в Афганистане".33

Это оружие стало важным товаром на чёрных рынках Среднеазиатского региона. И количество его только увеличивалось даже после прекращения американских поставок. Ибо в 1990-е годы у афганцев появилось то, чего не было никогда раньше: деньги. Благоприятные природные условия, соединившись с полным равнодушием населения к международным соглашениям и постановлениям, превратили Афганистан в крупнейшего в мире производителя-поставщика мака. По разным оценкам на сегодняшний день, из этой страны поступает на мировой рынок до 75 % героина. В документальном телефильме 2006-го года был показан автомобильный базар в районе Кандахара: новенькие "вольво", "мерседесы" и "феррари" продавались там за полную стоимость, и от покупателей — часто прибывших на ослах или верблюдах — не было отбоя.

В 1990-е годы американцы попытались выкупить обратно завезённые стингеры, опасаясь, что они попадут в руки террористов и будут использованы для атак на гражданские самолёты. На эту операцию было выделено 75 миллионов долларов из расчёта по 100 тысяч за каждую ракету. Но оказалось, что на чёрном рынке оружия стингеры ценились уже гораздо выше, и они стали разлетаться по всему свету: какие-то попали в руки иранцев, какие-то демонстрировались на параде в Катаре, два были куплены джихадистами в Таджикистане, другие два — сепаратистами на Филиппинах.34

Была ещё одна сфера, в которой Си-Ай-Эй терпела неудачи и наталкивалось на упорный отказ в сотрудничестве со стороны пакистанской службы безопасности Ай-Эс-Ай. Несмотря на то, что тренировочные лагеря муджахеддинов на территории Пакистана в значительной мере финансировались Америкой (и финансировались так щедро, что боевики потом с гордостью вспоминали, как беспечно им разрешали тратить боевые патроны на учениях!),35 несмотря на это пакистанцы упрямо не разрешали сотрудникам Си-Ай-Эй посещать лагеря. Они объясняли это соображениями безопасности, говорили, что порой джихадисты непредсказуемы и могут открыть стрельбу по "неверным", но впоследствии всплыла другая, более важная причина: с конца 1980-х в этих лагерях, на американские деньги, — параллельно с муджахеддинами — шла подготовка боевиков и террористов, засылаемых Пакистаном в индийский штат Кашмир.36

С момента ухода англичан в 1947 году штат Кашмир, с его десятимиллионным населением, был яблоком раздора между Пакистаном и Индией. Населённый в основном мусульманами, этот район тихо бурлил первые десятилетия. Война 1965 года закончилась проведением демаркационной линии, отделившей индийскую часть Кашмира от пакистанской. Эта условная граница иногда нарушалась, несмотря на присутствие на ней миротворцев ООН, на её северных участках, протянувшихся в район Гималайских ледников, спорадически вспыхивала артиллерийская перестрелка, но в общем 20 лет штат оставался относительно спокойным. Его прохладный климат привлекал тысячи туристов, посещавших Индию, давал им возможность отдохнуть от жары, обзавестись знаменитыми изделиями кашмирских ремесленников.

Первые крупные беспорядки начались в 1988 году. Мусульмане нападали на буддистов, сунниты убивали шиитов, посмевших выразить радость по поводу гибели генерала Зия-уль-Хака в Пакистане, сторонники независимости Кашмира дрались и с силами безопасности, и с теми, кто требовал присоединения к Пакистану. Бурные демонстрации против книги Салмана Рушди "Сатанинские стихи" прокатились по городам, несмотря на то, что индийское правительство запретило её. Войска подавляли беспорядки безжалостно, число убитых росло.37 В январе 1990 года солдаты открыли огонь по демонстрантам на мосту в столице штата, Шринагаре, погибло больше ста человек. Началось массовое бегство индусов из Кашмира, для них пришлось срочно создавать беженские лагеря в окрестностях Дели.38