Нелюбовь - Яна Ясинская

– Мама? Не беспокойся. Я завтра уеду, – попыталась сгладить ситуацию Дина, но тщетно. Мать уже понесло по бездорожью.

– Всю жизнь поражаюсь! С какой легкостью ты ломаешь человеческие судьбы! – с язвительным пафосом издалека начала Тамара, проходя в комнату.

Динка напряглась. Мать шла на открытый конфликт. Нет, Дина не боялась Тамары. Она боялась себя. Что может выплеснуть в лицо матери все, что накопилось в ее душе за эти годы. Но девушка прекрасно понимала: стоит ей дать маме сдачи, и мосты будут окончательно сожжены. Возможно, сама Динка это бы пережила, но обострение их конфликта неминуемо коснется всей остальной семьи: Люси, бабушки. Только по этой причине Дина старательно сдерживала свой гнев: отвела взгляд, попыталась отмолчаться. Жаль только, что Тамара воспринимала ее поведение иначе – как вину и слабость.

Мать и дочь были настолько сосредоточены друг на друге, что и не заметили, как в темном коридоре появился силуэт уставшей задумчивой Светы. Та не собиралась ни от кого прятаться, ни подслушивать чьи-то разговоры, просто так получилось – ее не заметили.

– И даже угрызения совести не чувствуешь! – метала молнии Тамара.

– А ты чувствуешь, мам?! – не выдержав, все же сорвалась Динка. – Почему ты соврала мне, что Саша мой родной брат?

Света замерла. Речь шла об ее Александре. Только она не понимала, о чем они говорят? Все же и так знают, что Дина и Саша брат и сестра… Хотя… Света, запутавшись, притормозила: сводные, а не родные.

Притормозила и Тамара. Поняв, что ее ложь раскрылась, она ушла в глухую оборону, решив, что лучшая защита – это нападение. А уж нападать Тамара умела! Тем более на Динку.

– А ты считаешь, что я могла допустить, чтобы ты и ему жизнь сломала? – цинично процедила мать, будучи абсолютно уверена в своей правоте.

– Сломала?! – Дину переполняло возмущение. – А ничего, что мы с Сашей всю жизнь друг друга любили? Мы даже обвенчались перед его уходом в армию!

Сердце Светы с глухим гулом остановилось. На самом деле она всегда подозревала, что в жизни Саши была другая, чье имя он никогда не произносил. Именно та, другая, порождала неизъяснимую тоску в его глазах, в то время как в его жизни все, казалось бы, шло просто прекрасно! Именно ту, другую, он нет-нет да и звал по ночам: «Дина»

А она-то, дура, списывала это имя на простую привязанность к сестре…

– Обвенчались они! Бред! – бушевала Тамара, отказываясь верить словам дочери. При этом судорожно соображая, как далеко в свое время зашли отношения этих двоих. Она-то думала, что это юношеское увлечение, ничего серьезного. Что она вовремя успела их остановить…

Но, похоже, в чем-то она все же просчиталась. Однако признавать ошибки Тамара не умела.

– Ну, а даже если оно и так? Что ж ты такая венчаная сразу за другого замуж-то выскочила? А?! Стоило Саше только в армию уйти! – с ядовитым вызовом поинтересовалась мать. О, да! Тамаре было чем крыть! – Теперь я понимаю, почему Саша до сих пор не женат!

Еще бы! В отличие от беспринципной Динки порядочный Саша не посмел себя связать узами брака с какой-либо женщиной после венчания на другой!

– Бедная Света! Ты ведь и ей жизнь поломала! – осуждающе заключила Тамара, будучи полностью убежденной в своей правоте, тут же язвительно добавив: – Хороша у тебя любовь! Не успел Саша в армию уйти, как ты тут же по мужикам забегала! Пузо заработала! Ну, и насколько хватило этой твоей хваленой любви? Ты хоть сама себе-то признайся?

Обиженная Динка в упор посмотрела на брызжущую праведным гневом мать. Как же она от всего этого устала. У Дины больше не осталось ни сил, ни желания что-либо скрывать. Ей хотелось выдавить этот гнойник до конца, чтобы затем навсегда забыть о нем.

– Настолько, что я аборт от него не смогла сделать, – тихо произнесла дочь.

В комнате зависло молчание. Такого поворота Тамара не ожидала. Она была уверена: Динка родила от Валеры или еще от кого, но только не от Саши. Потому что такое сын ей, Тамаре, точно никогда не простит. Подступала паника.

– Врешь!

Мысли путались. Ей было плевать, что старшая дочка не простит ее за ложь. Но Саша… Если он узнает о детях – беды не избежать. Он навсегда отвернется от нее, Тамары. Это было без вариантов. Он ее не простит!

– Вот врет! – судорожно в панике исходилась желчью мать. – Да у тебя этих мужиков было…

– Не было у меня никаких мужиков! У меня был только Саша! – сорвалась Динка. Она была сыта этими обидными пустыми обвинениями.

– Да что ты! А Валера тебе кто? – не унималась Тамара.

– Просто друг! Друг, который протянул руку помощи в беде, когда ты от меня отвернулась. У нас был фиктивный брак. Мама, ты хоть понимаешь, что ты нам всем своей ложью жизнь сломала?! Мне, Саше, своим внукам!

– Замолчи!

Окрик Тамары вывел Свету, все еще стоящую в коридоре, из оцепенения. Шокированная девушка тихо отступила к двери. Чуть помедлив, вышла. Она больше не хотела слышать эти разборки! Не хотела знать страшную для нее правду. Как жаль, что время нельзя хоть на чуть-чуть отмотать назад. Чтобы она задержалась и не застала, никогда не услышала этот разговор…

Но время жестокая штука – оно двигалось только вперед, не давая шанса избежать ошибок.

Светлана вся в слезах выбежала из дома, с трудом переведя дух. Она не понимала, куда ей идти, что делать. Но самое главное – она не знала, как ей дальше жить с тем, что она только что услышала.

После ухода Светы разборки между матерью и дочерью приняли новый, уже откровенно пугающий оборот. Тамара была близка к панике от одной только мысли, что Саша, узнав правду, отвернется от нее. И винила она в этом не себя, а всю ту же Динку. Та, в отличие от матери, вела себя куда более сдержанно, хотя именно Дина имела полное право на истерику и обвинения в адрес Тамары. Но девушка слишком хорошо знала мать, поэтому интуитивно понимала ее страх потерять Сашу. Как и то, что загнанная в угол Тамара могла повести себя самым непредсказуемым образом, наделать глупостей. Доводить мать до этой черты ей не хотелось. Все же какая-никакая, а мать есть мать.

– Это все неправда! Неправда! – как заведенная повторяла Тамара, не находя себе места.

– Не беспокойся. Я Саше ничего не скажу. – Динка хмуро наблюдала за тем, как злая Тамара металась по комнате. – Не хочу портить жизнь. Ни ему, ни Свете. Я не хочу становиться тобой.

Ее последние слова прозвучали как пощечина. Озверевшая, уверенная в своей правоте Тамара окончательно потерла контроль над собой.

– Конечно, ты Саше ничего не скажешь! Потому что все это неправда! Потому что, если бы в этом было хоть слово правды, ты бы тут же побежала к нему! Тут же побежала бы! Ты что думаешь, я не знаю, чего ты хочешь? Ты хочешь забрать у меня Сашу, как ты уже однажды забрала у меня Петю!

Наконец-то! Впервые Тамара озвучила то, что гнило в ней за все эти годы и не давало спокойно жить, дышать.