Черный день. Книги 1-8 - Алексей Алексеевич Доронин

Ордынский ставленник, предатель Бергштейн, бывший временный правитель и регент, отстранивший от власти законного наследника основателя Сибирской Державы — Захара Богданова, — тоже ничего на допросе не сказал. Хотя очень старался выдать всё, что знал. Но даже ему хозяева не поведали точных маршрутов и координат.

Из захваченных в бою врагов отпустили только мордовцев, которые сложили оружие коллективно. Остальные остались в столице на положении «временных рабочих» — короче говоря, батраков, но общественных.

Даром свой хлеб никто не ел. В городе было много работы по разбору завалов и на стройках. Но и настоящим рабством это не было. Взаперти пленные не сидели, хотя должны были отмечаться в комендатуре. Бежать им, не знающим дороги, было некуда.

Всё же из «бесед» с ними удалось узнать, что сердце и центр экспансии СЧП находится на Волге.

Легко сказать. Волга большая. Глядя на карты, Младший прикинул, что её бассейн — почти как половина Сибири. Протяжённость с севера на юг — не меньше двух тысяч километров. Радиус круга с центром в предположительно базовом лагере ордынцев — не меньше тысячи. Хорошо, что среди попавших в плен всё-таки были те, кто успели уже не в одном походе фальшивых «сахалинцев» участие принять. Сопоставив их рассказы, удалось сузить круг поисков. Понять, где сосредоточена активность Орды. Чётких границ, судя по всему, пока не сложилось. Главное их поселение носило несерьёзное название Калачёвка, но чаще пленные именовали её просто Столицей.

Грузовики у заринцев были, это Данилов знал. Он постоянно видел их за работой. Только топливо — на вес золота. В походе, вдали от базы, заправок вдоль шоссе не будет, поэтому, как предполагал Сашка, горючее придётся брать с собой в «наливнике». Или даже в двух. Может, повезёт, и враги «поделятся» по дороге сотней-другой литров, но надеяться на такое было бы верхом наивности.

По Сашкиному разумению, именно проблема бензовозов сильно ограничит численность экспедиционного корпуса. Ведь расход топлива у больших грузовиков совсем не такой, как у мотоцикла с коляской. Много горючего понадобится. Очень много. Младший не понимал, почему одни двигатели «кушают» бензин, а другим надо дизельное топливо. Будь его воля, он бы попробовал залить одно топливо в двигатель другого типа и проверить, что тогда будет. Ведь разница небольшая, всё из нефти сделано. Как и керосин. Должно сработать. Но его к таким вещам почему-то не допускали.

«Как вообще ордынцы могли позволить себе такой дальний поход с такой кучей машин?» — недоумевал Сашка, пока не узнал, что часть вражеских грузовиков была переделана под газогенераторные установки. Хотя и бензовозы у «сахалинцев» были, и машины с двигателями внутреннего сгорания тоже.

Несколько газогенераторных авто попали в руки сибиряков. Именно их и только их было решено взять в экспедицию, которая обещала быть долгой и очень автономной.

Как-то раз Сашка зашёл по поручению дяди Жени в заринскую центральную автомастерскую, и увидел там эти «Уралы». Похоже, они проходили полный техосмотр. Это не «гантраки» с бронёй и пулемётами. Никакого лишнего железа.

Да, у газгена, как его называли, падала мощность и грузоподъёмность по сравнению с таким же авто без него. И скорость они вроде бы не могли выдавать такую же. Но потребляли не бензин или дизель, а дрова, тщательно высушенные порубленные чурки. Такие машины, как оказалось, в Заринске тоже были, топливо к ним заготавливалось централизованно, но то были небольшие «рабочие лошадки» с малой грузоподъёмностью.

Транспорт ордынцев для экспедиции подходил идеально.

Младший угадал. Но он думал, что машин будет больше. Думал, что переоборудуют на газген ещё десятка два, от ЗиЛов до «Газелей». И двинется на Орду целая армия. Он очень этого хотел.

Но Сибирская Держава такое расточительство себе позволить не могла. Впереди зима, экономика и половина столицы в руинах, голода вроде пока нет, хотя продукты выдаются строго по карточкам, чего не случалось уже давно. Часть продуктов, которые «сахалинцы» реквизировали по деревням и складировали в оккупированном Заринске, после победы вернули назад.

Да и послать в поход хотя бы каждого десятого взрослого мужчину с оружием… об этом даже речи не могло быть, как считал Захар Богданов.

Рабочие руки и машины теперь, после окончания оккупации, требовались для мирных нужд. Даже для не такой уж далёкой посевной. Поэтому тратить ресурсы на авантюру Захар Богданов и те, кто теперь были его советчиками, явно не хотели. Кстати, Пустырник, предводитель восстания, уступил власть законному правителю без всяких возражений. Хотя не все считали, что он прав.

В Кузнецово, которое уже официально числилось присоединённым к заринскому государству, остался небольшой отряд людей Захара, которые прибыли туда чуть позже основной колонны. Там же был создан тыловой запас ГСМ, запчастей, патронов. В общем, базовый лагерь. Наверное, если поход сразу «не задастся», можно будет вернуться туда.

Но какое счастье, что ему не надо забивать голову этими вопросами, думал Сашка. Ни техникой, ни провизией, ни размещением людей по машинам. Ни разборками между вчерашними братьями по оружию, а теперь разными ветвями власти возрождённой маленькой страны.

Хорошо отвечать только за себя.

Младший пересчитал «семёру» в подсумках и рюкзаке. Командир требовал: «Берегите патроны, сукины дети». Но именно к нему это относилось в особенности.

В бою за Кузнецово парень хоть и уничтожил нескольких убегавших врагов, но потратил боеприпаса больше, чем другие, за что его не поленились отчитать. Конечно, он не палил в белый свет как в копеечку, но истратил почти в три раза больше патронов, чем другие ополченцы. Хотя у него была винтовка, а не «калаш». Если бы ему дали автомат, мог бы и больше потратить. Хотя сибиряки всегда старались автоматы использовать по минимуму, делая ставку на меткость, а не на плотность огня. Сказывался дефицит патронов. Случай с Сашей, конечно, особый, но Пустырник сказал ему: мол, праведный гнев — это хорошо, но уши за такое в следующий раз надерут, без скидки на возраст.

Впрочем, ему не было стыдно. Он подозревал, что у него наследственная близорукость, и, наверное, надо бы разжиться очками. Но руки не доходили. («Странное выражение древних, — думал он. — Ведь вроде бы обычно доходят ноги?»).

Да и смешно это. В Прокопе очкариков по сути и не было, даже в Заринске — раз, два и обчёлся. Может, потому, что теперь книг почти не читали, а может, как говаривал ядовито дед, мало кто из умных Войну пережил.

Первоначальные планы разжиться трофеями пока разбились о