Путешествие в Россию - Якоб Ульфельдт

И в неделю есмя, государь, у короля ели, а присылал под нас король свои жеребцы, а приежжал по нас Яков Броконгуз с товарищи, а как есмя, государь, вошли к королю к столу и пришли блиско стола, а король сидит поконец стола, и король /Л. 354/ против рас встал и звал нас к руце и велел нам сести за тем же столом, против себя на другом конце, а от короля сидели Эллерт охмистр, а у Эллерта сидел моршалок земской От Крум, а у Ота Крума сидел Арь Юрьи Люк. А от нас, государь, сидели по той же стороне х королеве раде х Эллерту с товарищи, твои государевы дети боярские, а крайчему, государь, велел у нас стояти своему столнику Гаку Бильде.

А как стол отшел, и король, государь, прислал к нам Якова Броконгуза, что король хочет пити твою государеву чашу, и как нам Яков сказал, и король встал да выпил кубок, да подал, государь, нам по кубку и говорил:

/Л. 354 об./ “Яз выпил кубок для приятеля своего царя и великого князя, и вы испейте ж чашу государя своего”. И мы, государь, вышед из-за стола, твою государеву чашу пили, и как есмя, государь, твою государеву чашу испили, и король нам велел сести да подал кубки твои государевым детям боярским. А после твоей государевы чаши, спустя голомя, прислал нам Якова ж Броконгуза, что король пьет свою чашу, и мы, государь, встали, и король, государь, кубок выпил да прислал к нам по кубку, и мы, государь, хотели пити, вышед из-за стола, и король, государь, нам из-за стола ходити не велел, и мы, государь, испили, как вместно, и король, государь, велел нам сести, да говорил сам: “Пожалуйте, /Л. 355/ испейте”.

А после стола пил и веселился часа з два, и отпустил нас на подворье, а провожал нас на подворье Яков же Броконгуз с товарищи, а с подчиванием к нам на подворье после стола не присылал. И мы, государь, о том в розговоре Якову Броконгузу с товарищы и приставом неодинова говорили, что ты, государь, х Королевым послом после стола с своим жалованьем на подворье посылал, а король нам после стола на подворье с честью не присылал. И они отвечивали, что у них того в обычае нет.

И ноября ж, государь, в 11-й день, в среду, велел нам король с посольством быти у себя на дворе, а прислал Эллертра да Франца Бильдя, /Л. 355 об./ а приказывал, чтоб мы речи посольны сказали его Ближней раде, а у него речей нам говорити не вместно, для того, чтоб было тайно.

И мы, государь, говорили о том накрепко, чтоб король наши речи сам выслушал, и они, государь, говорили, никак тому быти нельзе, что речи наши слушать королю самому: у короля будут люди многие, выслати их невместно. И мы, государь, приехали к королю на двор и пришли в полату. А тут сидят королева рада, да Эллерт охмистр, да Волшь Пшев, да Яков Броконгуз, да Яне Улштан, да Захарья дохтор и встретили нас у дверей в полате. И мы, вшед, сели /Л. 356/ и говорили им о том же, чтоб король наши речи сам выслушал. И они говорили то ж, что при многих людех нам посольства королю говорити невместно, и посылали сказывати королю, и король прислал к нам с тем, что нам у короля быти невместно, а речи бы мы сказали его раде.

И мы, государь, хотели им речи сказати, и они нас о том просили, чтоб мы речей своих список дали, и они велят перевести на неметцкой язык, а так им упамятовати нельзе. И мы, государь, по списку им велели им толмачити Ивану толмачу, и переведчи, государь, список, отшед, себе подумали, и к нам, пришед, учали /Л. 356 об./ говорить: “В речах гнев ваших, о Колках государьского приказу нет, и вы нам скажите, есть ли с вами приказ от государя вашего о Колках”. И мы, государь, говорили: “Донесите наши речи до короля, и на наши речи ответ нам от короля учините, и коли нам ответ противу нашего посольства будет, тогды вам государя своего приказ и о Колках скажем”. И Эллерт с товарищи ходили х королю и, пришед от короля, нам говорили: “Поедьте вы на подворье, а король хочет вашего посольства список себе выслушать и ответ вам учинити”. И мы, государь, поехали на подворье, а проводил нас до подворья Эллерт же Бр[окенгуз], да Франц.

И ноября, /Л. 357/ государь, в 13-й день, в четверг, приехал к нам от короля Эллерт охмистр, да Волшь да Яков Броконгуз да Яне, да Захарья дохтор, и говорили, государь, нам:

“Государь наш Фредерик король велел вам говорити, речи есмя вашего посольства выслушал, а о Колках есте не сказали ничего. И нам без Колок никак дела не делати. Колки наша вотчина извечная. Ино какое к нам жалованье царя и великого князя, коли извечное наше у нас отнимает?” И мы, государь, им говорили, по твоему государеву наказу: “Ливонская земля вся извечная вотчина государя нашего, а иному до нее никому дела нет, и государь ваш Фредерик король /Л. 357 об./ присылал бити челом ко государю нашему с покорным челобитьем тебя, вохмистра с товарищи. И государь наш для покорности любительного прошения государя вашего Фредерика короля, пожаловал островы, и городы, и волостьми, которыми пригоже, а Колки середи государя нашего волостей. И государь наш у себя в Можайску о Колках вам ответ учинил, что государю нашему Колок дати нельзе, и ныне государя нашего с нами приказ о Колках х королю то ж, что государю нашему Колок королю не давывати, и вы б того и не вчинали, чему быти нельзе”. И Эллерт вохмистр с товарыщи говорили: “Мы государеву боярину /Л. 358/ Алексею говорили накрепко, что без Колок государю нашему дело все не любо будет, и ныне только царь и великий князь Колок в государя нашего сторону написати не велел, и государю нашему на грамоте креста не целовати. Дело ему все нелюбо”.

И мы, государь, говорили: “Целовати есте крест перед государем нашим на грамоте государя своего душею, что государю вашему грамота переписати у нас с списка, и печать свою к ней привесити и крест целовати на грамоте перед нами. И король