Дело без трупа. Неоконченное дело - Лео Брюс

Хотя в «Кипарисах» фантазия отсутствовала почти напрочь. Дом производил впечатление холодного и темного владения, с размахом построенного на просторном участке собственной земли; в его планировке чувствовались изначально колоссальные, но не доведенные до конца амбиции. Уподобляясь библейскому Аврааму, богатые люди времен королевы Виктории, по-видимому, твердо верили, что семя их станет таким же бесчисленным, как песчинки на морском берегу, и строили дома в соответствии с этой верой.

Покрытый легкой изморозью, в тени кипарисов дом все равно представлялся излишне помпезным. Одну из его стен почти сплошь увивал пропитавшийся влагой плющ, который затем взбирался до половины высоты башни — стражи усадьбы, громоздившейся в одном из углов дома. Единственная лампа под портиком крыльца была слишком тусклой и высвечивала лишь полукруг кустов, росших в нескольких ярдах от входа. Ухоженные и тщательно постриженные, они тем не менее представлялись неприглядными из-за изломов и изгибов кривых ветвей. Более молодой и нежный куст бузины притулился к самой стене, куда лучи электрического света почти не попадали.

— Да, совсем не дом моей мечты, — констатировал Биф, когда мы выбрались из машины и ненадолго задержались, стоя на слипшемся гравии подъездной дорожки. — Вы серьезно считаете, что ваш брат живет тут, потому что ему нравится? — спросил он с откровенным недоумением в голосе.

Пожилой мужчина, открывший нам дверь, как показалось, удивился при виде Питера Феррерса, но ничего не сказал ни когда мы входили в длинный, выложенный кафелем холл, ни когда принимал у нас плащи. Я был готов увидеть в интерьере дома любые проявления суровой экстравагантности, но этот холодный вестибюль, отделанный сине-зеленой плиткой, все равно превзошел все мои ожидания. Он напоминал холл здания муниципального совета — безукоризненно чистый, словно только что обработанный химикатами против насекомых. Полы не были покрыты ковровыми дорожками, а голые стены наводили тоску своим болезненным цветом, немного отливая в странную желтизну. Единственным предметом меблировки оказалась массивная вешалка для одежды, напоминавшая одинокое красное дерево со сплющенными плоскими ветвями, прибитыми к стене, каждая из которых рисовалась медленной темной рекой, лениво протекавшей по однообразной равнине. Но Биф, по всей видимости, ни на что пока не обращал внимания.

— Так, — сразу же приступил к делу он. — Покажите нам, где вы обнаружили тело.

Молодой Феррерс едва заметно улыбнулся и повел нас через все пространство вестибюля.

— Библиотека расположена здесь, — сказал он, — но, боюсь, вы не найдете в ней ничего интересного. Полиция все скрупулезно обыскала.

— Мы ничего не можем знать заранее, — возразил Биф. — Порой важной оказывается любая мелочь. — Он сделал паузу, словно подыскивая нужные для следующей фразы слова. — Где именно сидел доктор Бенсон, когда был обнаружен его труп? — спросил он.

Феррерс указал на кресло. Поперек кожаной спинки и внутри одного из подлокотников темнели пятна.

— Кровь, как легко предположить. Вы не будете возражать, — Биф повернулся к Питеру Феррерсу, — если я попрошу вас сесть ненадолго в той же позе, какую имел убитый? Так я смогу лучше представить себе общую картину обстановки в комнате.

Мне было ясно намерение Бифа. Он пытался реконструировать сцену преступления в хорошо всем известной манере; но я, признающий метод полезным (особенно для последующего драматического описания), сейчас совсем не понимал, что это может ему дать. Но он в задумчивости смотрел на севшего в кресло Феррерса и кончиками пальцев поглаживал усы.

— Интересно, — произнес он потом, и это можно было трактовать как угодно.

— Полиция забрала кинжал, — объяснил Феррерс и при первой возможности поднялся с кресла.

— Где именно его нашли? — спросил Биф.

— Горничная сказала, что на столе.

— А вы сами видели его там?

— Нет, полиция прибыла задолго до того, как до дома добрался я, и увезла его, чтобы снять отпечатки пальцев. Они дали нам строгий наказ оставить здесь все на прежних местах.

— В таком случае кто все-таки видел кинжал?

— Как я и сказал, та горничная, которая первая обнаружила тело Бенсона, шофер-садовник Уилсон и Дункан.

— Вас может удивить, — заговорил Биф, снова медленно обходя комнату, — сколь многого не замечают полицейские, когда проводят подобные расследования. Вместо того чтобы основательно оглядеться вокруг, они сразу приступают к поиску конкретных вещей. А потому здесь наверняка присутствуют незначительные детали, которые они упустили из виду.

— Уж кому, как не вам, знать об этом, — саркастически напомнил ему я.

Слыша мои слова, Биф задержался перед столом, на котором нашли кинжал. На нем все еще стояли графин и два использованных стакана. Сержант взял один из стаканов и, громко вдохнув, принюхался к остаткам содержимого.

Как же это типично для Бифа, подумал я. Он расследует убийство, совершенное с помощью холодного оружия, но приступил к нему, сунув нос в обыкновенный стакан для виски.

— Ну и чем пахнет? — спросил я, уже не скрывая иронии.

— Виски, — не замедлил с ответом Биф. — Причем хорошим. Однако я не придаю этому факту большого значения. Виски вообще не мой любимый напиток. Один глоток, и стакан пуст. Но у каждого свои вкусы.

Феррерс, который с той же смутной улыбкой наблюдал, как Биф «обследует» комнату, теперь счел нужным вмешаться:

— Как я предполагаю, вы захотите допросить прислугу?

— Да, конечно, — откликнулся Биф. — Мне непременно следует это сделать. Окажите любезность, пришлите слуг сюда по одному. Начать лучше будет с девушки, обнаружившей труп.

Как только Феррерс покинул комнату, Биф резко повернулся ко мне.

— У меня в сумке лежит пустая бутылка, — прошептал он в волнении. — Перелейте в нее виски из графина. Действуйте быстро, пока он не вернулся.

— Но Биф, — попытался протестовать я, — нам никто не давал права красть из этого дома спиртные напитки. Вы не можете проникнуть к кому-то и попросту прихватить с собой…

— Сделайте то, о чем вас просят, — оборвал мои возражения Биф. — Не надо придавать особого значения тому, что вам разрешено или запрещено. Я буду сейчас прикрывать вас, а потом, пожалуйста, никому ни слова о нашей маленькой манипуляции. Вы все поймете, когда я поделюсь своими соображениями, выбравшись из этого дома.

Крайне неохотно я принялся исполнять поручение Бифа и начал переливать виски в пустую емкость, принесенную им с собой. Когда почти половина остававшегося в графине напитка оказалась в нашем распоряжении, я хотел вернуть графин на прежнее место, но Биф заметил мое намерение и прошипел:

— Перелейте все виски. Не оставляйте ни капли. И остатки в стаканах тоже.

Мне едва хватило времени, чтобы сунуть бутылку в сумку Бифа, когда в дверь чуть слышно постучали и вошла девушка.