Господин судебный пристав - Александр Чиненков

В мгновение ока Макар выхватил из кармана наган, взвёл курок, но выстрелить не успел. Неожиданно для всех в комнату ворвались Малов и Бурматов. Не мешкая ни секунды, они набросились на опешивших разбойников и…

Макар сразу же рухнул на пол от сокрушительного удара кулака Кузьмы, который пришёлся ему в челюсть. Митрофан схватил за шею Сиплого и, перебросив его через себя, «уронил» на пол.

Ударом ноги Кузьма отшвырнул тяжёлый стол на двух оставшихся разбойников, которые, оправившись от неожиданности, выхватили револьверы и взводили курки. Массивный стол от мощного удара ноги Малова отлетел, как пушинка, «примазав» к стене не успевших выстрелить разбойников.

— Что теперь делать будем? — сказал Митрофан, тяжело дыша.

— Ты про кого — про разбойников или про деньги? — поинтересовался Кузьма.

— Понятия не имею, — пожал плечами Бурматов. — По-хорошему вызвать бы сейчас полицию и всех, кто здесь валяется на полу, передать с рук на руки. Так бы я поступил, не задумываясь, три-четыре месяца назад.

— А что же тебе мешает поступить так сейчас? — усмехнулся Кузьма.

— Многое изменилось за это время, — вздохнул Митрофан. — Поменялись мои принципы и взгляды на жизнь. Предъявить разбойникам мы ничего не сможем, если утаить истинные причины их налёта на дом! Но и… — он окинул тоскливым взглядом разбросанные по полу пачки денег, — отдать государству «накопления» Халилова не могу себя заставить.

— Не можешь, а придётся, — Малов присел, взял одну из пачек в руки и брезгливо скривил губы. — Вот я смотрю на них и диву даюсь, — сказал он. — Сколько людей пострадало из-за этих бумажек и поплатилось жизнью. Даже сейчас они не дают покоя таким людям, как ты, Митрофан. Ты хотел завладеть ими, даже переступив через свои честь и совесть! Так вот, я решил помочь тебе не потерять лицо, господин Бурматов. Я верну эти деньги государству, даже если ты будешь против!

— Нет, ты так ничего и не понял, господин Малов, — перебил его хриплым от волнения голосом Митрофан. — Деньги не пахнут и не имеют пятен крови. Деньги всегда остаются деньгами и служат тем, кто ими владеет!

— И ты не побрезговал бы присвоить все эти пачки денег?

— Половину я отдал бы тебе и… И мы богачи, Кузьма Прохорович! — ответил Митрофан, смахивая рукавом пальто пот с лица.

Лежавшие на полу разбойники застонали и зашевелились, приходя в себя.

— Оживают, падлы! — выругался, глядя на них, Митрофан. — Надо собирать деньги и уходить, или их добивать придётся.

— Не надо никого добивать, — поморщился Кузьма. — Я сейчас соберу их оружие, а ты собери в мешок деньги.

— Деньги? Я? — Митрофан даже содрогнулся от резанувшей душу радости. — Так что, мы их соберём и поделим, господин Малов?

— Нет, мы отнесём их в городской суд и сдадим государству, — остудил его пыл Кузьма. — Если для тебя честь и совесть невесть что, то для меня они имеют большое значение!

— Ты хочешь сказать, что я так себе, мелкий негодяй и жулик? — закусил от досады нижнюю губу Бурматов.

— Я не хочу тебя ни с кем и ни с чем сравнивать, — вздохнул Кузьма. — Ты тот, кто есть, а я…

— Самый честный человек в нашем городе, — добавил за него с ухмылкой Митрофан.

— Да, я служака до мозга костей и честный человек, — кивнул, соглашаясь, Кузьма. — Извини, господин Бурматов, но ты жалкий перевёртыш, а я…

— Честь и совесть нашего городка? — поддел его с издёвкой Митрофан.

— Нет, — возразил Кузьма. — Я просто господин судебный пристав!

* * *

Придя в себя, Сибагат Ибрагимович с трудом приподнял голову и обмер. Адвокат Воронин лежал с ним рядом с широко раскрытыми глазами и перекошенным ртом. Он не подавал признаков жизни и лежал в такой нелепой позе, как будто его скрутила в спираль какая-то неведомая сила.

— Всё с тобой ясно, — прошептал Сибагат Ибрагимович. — Сердчишко подкачало. Не подох бы ты — убил бы меня… А видишь, как всё получилось…

Прежде чем покинуть дом адвоката, Халилов сложил деньги со стола обратно в сейф. Мешочки с золотым песком, золотые слитки, кольца, перстни, браслеты, серьги, брошки и бусы из драгоценных камней… Всего этого оказалось так много, что Сибагат Ибрагимович набил саквояж Воронина и едва закрыл его.

«Можно подумать, что я ограбил ювелирный магазин, — подумал он, выходя из дома. — Как же теперь быть? Как же поведут себя сыщики, обнаружив труп Воронина? Убедятся в том, что он умер от сердечного приступа, и успокоятся, или усмотрят криминал и начнут искать убийцу?»

Этот вопрос продолжал тревожить его, когда он шёл в сторону центра города. «То, что я квартировал у Воронина, не знает никто, кроме того, кто мучил меня в подвале, а потом привёл к дому адвоката и оставил в бессознательном состоянии на крыльце. Сам адвокат едва ли кому обмолвился словом о моём проживании у него. Чтобы замести следы, я оставил деньги и забрал драгоценности. Может быть, надо было ещё поджечь дом?»

Сибагат Ибрагимович остановился и напряг память. Он вспомнил того, кто пытал его в подвале и…

«Так Бурматов он или не Бурматов? — подумал он, содрогаясь. — Если не Бурматов, то как на него похож! Или он имеет способность раздваиваться на плохую и хорошую половины? И как он поведёт себя, как только слухи о смерти Воронина загуляют по городу?»

Когда Сибагат Ибрагимович продолжил свой путь, сердце бешено колотилось в груди и сильно болело от увечий тело. С трудом передвигаясь по ночной улице, он чувствовал себя чужаком в родном городе, которому негде приклонить голову. Набившийся за шиворот снежок таял, и холодные струйки заструились по спине.

Сзади внезапно послышался топот копыт. Сибагат Ибрагимович пригнулся, убеждённый, что лошадь прямо сейчас налетит на него и задавит.

— Эй, господин, прокатиться не желаешь? — крикнул извозчик.

— Желаю, — ответил Сибагат Ибрагимович. — В Казачью слободу свезёшь?

— Далековато будет, — закочевряжился извозчик. — Но если хорошо заплатишь, не пожадничаешь, то садись.

— Пять рублей тебя устроит? — сказал Сибагат Ибрагимович, подходя к саням.

— Не то слово, — оживился извозчик. — Только деньги вперёд, а то возьмёшь и передумаешь платить опосля.

— На, возьми, — Сибагат Ибрагимович вытянул из пачки, которую прихватил в доме Воронина на всякий случай, пятирублёвую купюру и протянул её извозчику. — Быстро домчишь, ещё такую же подгоню.

— Садись в сани, барин, вмиг домчу! — воскликнул переполненный счастьем извозчик. — Да за такие деньги… Э-э-эх, милай! — Он взмахнул кнутом, и молоденький упитанный жеребчик сразу же рванул с места, едва не встав на дыбы.

Извозчик, как и обещал, быстро доставил Халилова в Казачью слободу.

— К какому дому подвезти, барин? — крикнул он, обернувшись и придерживая коня.