Коснись меня огнем - Николь Джордан

— Ты знаешь, что делать?

— Да, — срывающимся шепотом ответила она. Сердце у Блейз учащенно билось от возбуждения, когда она усаживалась на Джулиана. У нее вырвался вздох болезненного наслаждения, стоило ей опуститься на его твердую плоть и почувствовать, как та стремительно входит в нее. Именно этого Блейз и хотела — радости быть с ним, если не душой, так хотя бы телом.

Голова ее откинулась назад, глаза закрылись. Не переставая стонать, она приникла к нему, стремясь получить наибольшее наслаждение.

Почувствовав острое возбуждение Блейз, Джулиан забыл свой гнев, забыл обо всем, кроме этой лихорадочно жаждущей любви женщины в его объятиях и своего желания обладать ею. Он входил в нее, заполняя снова и снова.

Джулиан ощутил, как Блейз достигла пика наслаждения, волны страсти сотрясали ее, и сразу же он перестал сдерживаться. Он выгнул спину, отвечая огненной потребности своего тела, и излил в нее жарким потоком свое семя. С облегчением, которое он испытал, ушли злость и вина, подобно воде, прорвавшей плотину. В воцарившейся тишине было слышно только их прерывистое дыхание.

Блейз первой пришла в себя. Влажная и обессилившая, она лежала на груди Джулиана, прижимаясь лицом к его мокрому виску. Они еще долго-долго неподвижно сидели, не в силах оторваться друг от друга. А потом Блейз почувствовала, как Джулиан ласкает губами ее волосы, словно извиняясь за свою жестокость, и удовлетворенно вздохнула.

Она добилась своего. Блейз понимала, что муж получил не просто физическое облегчение, но и утешение. В его страсти был оттенок отчаяния, она знала это. Она сумела добиться, чтобы Джулиан забыл о своих тяжких мыслях, дал себе волю, освободился от угрызений совести, преследующего его чувства вины и попал в мир, где царствуют только страсть и желания.

Сейчас этого достаточно. Нельзя ожидать победы за одну ночь. Слишком долго мучился Джулиан, чувство это стало частью его. Потребуется немало времени, прежде чем он станет прежним, прежде чем зарубцуются раны на его сердце и оно будет способно снова принять кого-то.

Она будет терпеливо ждать, будет рядом, когда это случится. Она нужна ему, даже если пока он сам не понимает этого. А ей придется довольствоваться тем, что есть.

Пока…

Остаток ночи она провела в его постели, в его объятиях. Не потому, что этого хотел Джулиан, а потому, что Блейз не пожелала уходить. А Джулиан, потративший последние силы на бешеную страсть, был не в состоянии возражать. С тихой настойчивостью, без всякой суеты она помогла ему перебраться из кабинета в спальню и уложила в постель с нежностью матери, заботящейся о своем ребенке.

А сейчас она стояла на коленях на толстой пуховой перине и смотрела на спящего Джулиана. Было уже за полдень, так ей казалось, во всяком случае, но в комнате царил полумрак, потому что окна закрывали бархатные портьеры. Огонь в камине давно погас, догорали только угольки, согревая зябкий октябрьский воздух.

Блейз отодвинула полог кровати и с интересом рассматривала спальню мужа. Комната была убрана с удивительным вкусом, благо огромное состояние Джулиана позволяло проявить этот вкус. Отделка была выдержана в кремовом, золотистом и насыщенно синем тонах, изящная шератонская мебель из красного полированного дерева дополняла картину. Главной частью обстановки была огромная кровать с пологом. Бархат обивки, дорогие обои и золоченые рамы художественных полотен дополняли картину богатства и изысканности. За целую неделю пребывания в доме ей ни разу не пришлось увидеть спальню мужа. Дверь между их покоями всегда оставалась закрытой.

То, что ей пришлось искать предлог, чтобы попасть сюда, конечно, досадно, подумала Блейз. Но теперь, когда ей это все же удалось, она намерена здесь прочно обосноваться. Блейз не собиралась упускать маленькое преимущество, завоеванное этой ночью. Она пробилась сквозь стену, которой Джулиан окружил себя, и не допустит, чтобы он восстановил ее.

Проснувшись утром, Блейз скинула рубашку, быстро умылась и накинула синий халат, который накануне вечером был на Джулиане, поскольку ее халат, несомненно, все еще лежал на полу в кабинете, там, где она скинула его. Блейз расчесала волосы и распустила их по спине, как это нравилось Джулиану. Потом вызвала прислугу и распорядилась, чтобы завтрак принесли в спальню мужа. Она расположилась в кресле у камина и позавтракала свежими булочками с маслом и горячим шоколадом. Подкрепившись и убедившись, что Джулиан по-прежнему крепко спит и вряд ли проснется в скором времени, она устроилась рядом и стала ждать. Ей хотелось быть поблизости и упросить выслушать ее.

Блейз с состраданием подумала, как, наверное, страшно измучился он, если спит так крепко и так долго. Щеки и подбородок у него покрылись темно-золотистой щетиной, волосы разметались по подушке, под глазами наметились темные круги. Блейз с болью смотрела на них. Она бы испытывала те же чувства по отношению к любому живому существу, но этот человек — ее муж. И она, кажется, начинает любить его.

Блейз хмуро сдвинула брови и поплотнее завернулась в халат. Возникшее к Джулиану чувство беспокоило и волновало ее. Она совсем не собиралась влюбляться, особенно в человека, сердце которого наглухо закрыто.

— Да еще из всех людей выбрала англичанина, — пробормотала Блейз, не веря самой себе. Молодая женщина уткнулась носом в шелк халата и вдохнула терпкий мужской запах. Она боялась своей любви к Джулиану. Впервые она заподозрила в себе это чувство вчера вечером, когда увидела его, совершенно беззащитного, одиноко сидящего в кабинете, и когда он обвинил ее в жалости, убедилась, что это любовь. Нет, она испытывала к нему не жалость, а любовь. Едва зародившуюся и еще совсем хрупкую любовь, которую Джулиан, кажется, хочет растоптать прежде, чем она успеет расцвести пышным цветом. Потому что считает себя недостойным ее.

Несмотря на то что всю прошедшую неделю он вел себя по отношению к ней отвратительно, она с готовностью простила его. Блейз стремилась доказать ему, что он достоин любви, и была готова бороться за это. Будет трудно. Джулиан не только разучился радоваться жизни, но и поверил, что не заслуживает счастья. Пора положить этому конец.

Прошло еще не менее получаса, прежде чем Джулиан проснулся. Он лежал на боку, лицом к ней, и Блейз, стоящая на коленях на постели, оказалась прямо перед ним, когда он открыл глаза. Он не сразу сообразил, что перед ним — она.

— Так, значит, это был не сон, — пробормотал он сиплым после сна голосом.

«Что ж, хотя бы не разочарован, что я рядом, — подумала Блейз. — Смотрит довольно настороженно, но не похоже, что собирается прогнать меня».

— Что… ты здесь делаешь? — спросил он.

— Смотрю на тебя. — Она улыбнулась. — Мне еще никогда не приходилось смотреть на спящего мужчину. — Джулиан заморгал, словно не понимая. — Ты всегда спишь вот так, без сорочки?

— Иногда. — Джулиан сдвинул брови. — Только не зимой. — Потом прищурил глаза и спросил: — Это мой халат на тебе?