Истории приграничья - К.Ф. О'Берон

class="p1">— Вы непревзойдённый мечник, господин Ук-Мак, — поддержал Элнира командир. — Нынче вы нужнее здесь.

Помешкав, Дерел с едва различимым вздохом склонил голову.

— Я могу пойти с господином Анс-Мором, — вызвался Им-Трайнис.

— Элнир сказал, тут нужен лис, а не буйвол, — возразил Ук-Мак. — А, зная, как ты ходишь по лесу, уместно говорить о целом стаде.

После таких слов, улыбнулся даже Нак-Эндарс.

— Господин Анс-Мор, — подвёл он итог, — возьмите двоих добровольцев из ратников и ступайте, покуда не рассвело. Поторопитесь, времени нет почти. И да хранит вас Ильэлл!

III

Заря растеклась по небосводу оранжевым огнём. И сразу полетели стрелы кочевников, раздалось пение ведьмы, по шатким, сделанным на скорую руку лестницам поползли живые и мёртвые воины…

Отбив очередную атаку, обессилевшие после бессонной ночи эмайнцы дремали прямо на стене.

Нак-Эндарс, щурясь, оглядывал дымы костров у леса, силясь определить количество врагов. Рядом молчаливо стоял Ук-Мак.

— Господин Нак-Эндарс, — к ним тихо приблизился ратник, только что поднявшийся по лестнице, — дозвольте сказать?

Командир жестом разрешил воину говорить.

— Лекарь просит передать, что трое раненых померли. И господин Марн-Авилли меж ними.

— После последнего боя убитые есть?

— Да, господин, двое.

— Отрубить головы. Всем мёртвым.

— Осквернить своих, господин? — вырвалось у ратника.

Проигнорировав допущенную вольность, Нак-Эндарс, не поворачиваясь, молвил:

— А ты хочешь, чтобы наших товарищей захватила ведьма? Чтобы лишились они заслуженного покоя и подняли мечи на живых?

— Нет, но… не гневайтесь, но не по-людски это, господин Нак-Эндарс, своим-то головы сечь… Иное дело, когда встанут…

— Поздно будет, — отрезал командир. — Даже коли я паду — и меня обезглавить до́лжно: без промедления и сомнений. Смирись, воин, нет для нас нынче ни привилегий, ни обычаев. Лишь обязанность сражаться… Господин Ук-Мак, прошу, проследите, чтобы выполнили приказ.

— Да, — коротко ответил Дерел.

Плотно сжав губы, он шагнул к лестнице.

В течение дня кочевники атаковали лишь дважды. Оба раза в бой шли только мертвецы. Живые воины поддерживали штурмующих частой, меткой стрельбой, мешавшей пограничникам достойно встречать нежить. И хотя никто из защитников форта не погиб, забот у лекаря прибавилось.

— Лишь Мишиморн может умереть, — докладывал целитель Нак-Эндарсу. — Ещё двое в ближайшие дни — не бойцы. Прочие к вечеру вернутся на стену.

— Следи за умирающими в оба глаза, — сурово распорядился командир Радовника. — Как кто перестанет дышать — голову долой.

— Помню и исполню в точности, — голос лекаря звучал безрадостно, но был твёрд.

— Ступай.

Нак-Эндарс и сам повернулся и широкими шагами направился к лестнице на стену. Оказавшись наверху, из-под руки оглядел даль.

— Не видать подмоги?

— Не было никого, — отозвался дозорный.

— И не будет, — раздался мрачный голос Эгер-Огга.

Рыцарь сидел у заборола, положив на колени обнажённый меч. Со скрежетом водя по клинку точилом, старался загладить зазубрины.

— Объяснитесь, господин Эгер-Огг!

Рудге безнадёжно взглянул на командира. Обычно тщательно выбритое лицо рыцаря покрывала белёсая щетина, подчёркивавшая запавшие от усталости щёки.

— Во время последнего приступа я отправил уважаемого Анс-Морна на Небесную равнину… если в его мёртвом теле ещё был дух. Сам не видел, но предполагаю, что среди штурмовавших форт кочевников находились и оба его спутника.

Уголки губ Нак-Эндарса опустились, глаза потухли.

— Уверены ли вы, что он то был? — глухо спросил командир.

— Готов прозакладывать душу, — Эгер-Огг отвёл взгляд и вновь принялся точить меч. — Видел его ближе, чем вас сейчас… Никто нам не поможет. Мы все останемся здесь.

Улге Нак-Эндарс некоторое время пристально глядел на него. После перевёл взгляд на небо. Оно уже начало темнеть, но далеко-далеко в вышине, облака, похожие на высыпавшиеся из перины растрёпанные пушистые перья, всё ещё светились пронзительной белизной.

— Вот какова участь наша, — тихо пробормотал старый воин. — Суровы боги. Но быть по сему!

Узнав о том, что надежды на спасение нет, Им-Трайнис и Ук-Мак переглянулись.

— Нужно было мне отправиться за подмогой, — сказал Дерел.

— Наверное, — согласился друг. — Пойдём, что ли, поедим напоследок?

Сидя за столом в башне, Ук-Мак крепко сжимал кружку с водой, которую ни разу не пригубил. Его загорелый лоб прорезали морщины, карие глаза невидяще глядели в бревенчатую стену.

Бел флегматично жевал кусок жареного мяса, с хрустом закусывая луковицей.

— Нужно прикончить ведьму, — сказал вдруг Дерел.

— Мысли и слова твои мудры, как всегда, — откликнулся друг. — Вот только нет возможности добиться желаемого. Иначе мы бы не готовились к худшему, а пили бы вино на победном пиру… Пожалуй, возьму на стену бутылку мильзенского. Хуже-то не будет…

— Главная трудность — выбраться из форта, — продолжал пограничник.

— И мяса тоже возьму, — кивнул Им-Трайнис. — К чему вино без доброй закуски?

— Ежели живому со стены не спуститься, так, чтобы его не заметили, может, мёртвому удастся?

— Наверняка, — с готовностью кивнул приятель. — Мертвецов они ценят, из них получаются хорошие слуги ведьмы.

— Надо чтобы враги думали, что лазутчик мёртв… Если прикинуться убитым и упасть со стены…

— То прикидываться тебе не придётся, ибо сломаешь шею, — закончил Им-Трайнис. — А после встанешь, отряхнёшься и полезешь обратно, чтобы прикончить парочку-другую товарищей.

— Должен же быть способ… — Дерел покачал головой и умолк в разочаровании.

В комнату вошёл Эгер-Огг. Не снимая пояса с мечом, уселся на один из свободных стульев. Несколько ударов сердца глядел на Бела, затем с гримасой сказал:

— Завидую я вашему аппетиту, господин Им-Трайнис. Мне вот кусок в горло не идёт.

— Тогда выпейте, — невозмутимо посоветовал Бел.

В холодных глазах Эгер-Огга сверкнул огонь. Но тут же пропал, зато по губам скользнула тень улыбки.

— Быть может, это и неплохая идея, господин Им-Трайнис.

— Я дурного не посоветую, — всё так же спокойно и доброжелательно заявил гигант. — И сам