Смерть по расчету - Алексей Макеев

class="p1">– Послушай, в мастерской следы от обуви. Краска на следах та, с которой вы работаете; если эксперты докажут, что это отпечатки твоей обуви, то ты станешь обвиняемым. Твои подельники постараются все свалить на тебя, ты хочешь один за всех отвечать перед судом?

Но парень, казалось, его не слышал, он смотрел в одну точку и почти не шевелился. Через пятнадцать минут монолога Стас остановился, Марат явно испугался подставлять начальника – может быть, надеется, что тот уладит дело с помощью взятки.

– Слушай, а почему вы масляной краской полы красите? – наконец отступился от парня Стас. – Насколько я знаю, она сохнет долго, можно ведь быстросохнущую взять.

Парень оживился, очевидно, этот вопрос не представлял для него угрозы. Заявил бодро:

– Чем сказали, тем и красим. Начальник говорит, надо, чтобы как раньше было, а раньше – масляная, вот и все… – и снова умолк.

Пора отправлять его обратно, пускай посидит пока в одиночестве, от неизвестности эмоции могут опять взять верх, и он согласится давать показания.

На смену флегматичному Марату полицейский привел суетливого Сергея. Тот не мог сидеть спокойно, то и дело поправлял одежду, переставлял ноги, речь лилась из него без остановки.

– К-к-командир, ну что ты взъелся. Мы же р-р-работяги обычные, могу признаться: со стройки пару банок растворителя прихватил, банку краски взял. Но это же коп-п-пейки, я бабульке квартирку подшаманил. Нам Толян хату снял в соседнем районе, пока объект ремонтируем, ну как хату, комнату у б-б-бабульки. Так я же по доброте душевной бабке хотел помочь, в коридоре у нее ахтунг полный, со сталинских времен р-р-ремонта не было. Я там ей дверь подкрасил, с-с-стены обновил. Разве это плохо? Государственная краска, так и бабка блокадница, так что я ей от государства ремонт в подарок сделал.

Стас слушал торопливую речь вполуха, а сам внимательно разглядывал высокую сутулую фигуру Сергея; всмотрелся в синие татуировки на руке.

– По какой статье сидел? – сухо прервал он спутанную речь.

Рабочий осекся, набычился и буркнул в ответ:

– 161, по малолетству, по дурости встрял. Я свое отсидел от звонка до звонка, больше не надо мне.

– Ты куртку снимай, жарко, – неожиданно предложил Стас.

Действительно, в кабинете было душно, а августовское солнце все сильнее и сильнее нагревало маленький кабинет. От духоты у мужчины на висках выступили вены, волосы на голове уже слиплись от пота в сосульки, но он сидел в черной куртке из плотной плащовки, глухо застегнутой до самого горла.

– Н-н-нормально, жар костей не ломит, – хрипло ответил Сергей. – Отпускай, нач-чальник, не того ты колешь. Про монеты ни сном ни духом, с нами только время теряешь, пока вор их барыгам сдает.

– Если не брали, то отпущу, – согласился опер. Стас выглянул в коридор и кивком подозвал полицейского, так как предполагал, что сейчас ему понадобится подмога и наручники. – Ты не нервничай так, вспотел даже. Куртка у тебя, Сергей, не по размеру, это же вроде бы парня вашего куртка. Он на ней сидел в углу. Ты снимай ее, отнесу Марату, а то ему на голом полу жестковато.

Куртка на высоком Сергее сидела куце, рукава едва доходили до запястий, но при этом на худосочном туловище висела, как большой мешок.

Крячко вплотную подошел к мужчине, тот приподнялся на стуле и торопливо потянул пуговицу:

– Снимаю, снимаю. Перепутал, у меня похожая.

И в ту же секунду швырнул стул из-под себя в оперативника, в один прыжок оказался на столе, пинком распустил по стеклу сетку трещин и потом всем телом с усилием выдавил стекло из огромной рамы. Под его телом окно разлетелось на куски, мужчина рухнул на траву, но тут же пружинисто вскочил и бросился бежать в глубину парка.

Стас выскочил за ним через окно, на ходу крикнув полицейскому:

– Все на перехват!

Стас почти догнал беглеца возле высокой ограды, но тот благодаря высокому росту уже перекидывал длинные ноги на другую сторону железной решетчатой стены. Сзади раздался крик:

– Стой! Буду стрелять!

Раздался предупредительный выстрел, и потом еще один, после которого длинное тело рабочего рухнуло с обратной стороны забора. Он вскочил и еще несколько метров попробовал пробежать на автомате, но правая нога уже не слушалась, а волочилась по земле, оставляя кровавый след.

Стас хмурился: не похвалит, ох не похвалит генерал за такое.

Через пару минут Сергей был в наручниках. Он стонал от боли и матерился, а Стас разорвал ему штанину на полоски и перетянул небольшую рану.

– Немного задело, царапина можно сказать, сейчас зашьют тебя врачи.

– Не надо. – Мужчина сплюнул на землю от досады. – Помогите дойти. Напишу чистосердечное и потом в больничку сдашь. Чего теперь вертеться как уж на сковородке, раз попался.

В кабинете директора женщины сметали осколки со стола и с подоконника, поэтому пришлось беседовать с беглецом в зале библиотеки за столом для читателей. Рабочий медленно стянул куртку и швырнул на стол перед Стасом. На плотной ткани изнутри был вручную нашит объемный потайной карман, в котором лежала небольшая икона.

С трудом он доковылял до стула, тяжело опустился на сиденье и кивнул:

– Не забудь записать, что явка с повинной.

– Сейчас просто поговорим, – объяснил Стас. – Сдавай добровольно похищенное, это тоже зачтется.

– Сдал ведь икону, – заерзал на стуле Сергей и поморщился от боли в ноге. – Чего еще надо?

– Монеты, – сухо пояснил оперативник. – Нужны монеты в кожаном альбоме, коллекция князя Разумовского.

– Не было никаких монет, – уверенно заявил рабочий. – Только икона эта, я ее давно в витрине приметил, пока ремонт делали. Когда эти музейщики свои экспонаты таскали туда-сюда, чтобы освободить помещение под ремонт, я ее и прихватил.

– А почему не сдал, ремонт уже заканчивается? – поинтересовался Стас.

– Ждал, вдруг хватятся, тогда бы обратно подкинул.

– Карман пришит – давно готовился, куртка не твоя, значит, на пару с Маратом работал. Для одной иконы слишком много подготовки, значит, крал и другие предметы. Так что смотри какой расклад, если ты дальше мне сказки будешь рассказывать. В музее и библиотеке проводят инвентаризацию и все недостающие экспонаты автоматически на тебя повесят, крал ты, так что пойдешь за организатора в групповом хищении в особо крупных размерах. Марат прицепом как соучастник пойдет, он все на тебя перекинет и сам по удо через пару лет выйдет, а вот ты минимум десятку отсидишь.

– П-п-полегче, я пуганый, – прервал рассуждения полицейского Сергей. – Это Толян нас подбил… Когда ремонт начали тут делать, все шутил, что здесь м-м-миллионы три дряхлых мыши охраняют. П-п-потом напрямую предложил, все, что сможем тихонько вынести, он через своих барыг сдаст. Ему десять