100 дней счастья - Фаусто Брицци

Паола что-то кричит в мою сторону, но я не слышу. Она повторяет.

– Все в порядке?

Я с готовностью отвечаю.

– Конечно, любимая. Пойдем смотреть на рыб?

Радостные крики Евы свидетельствуют о том, что мое предложение принимается.

– Сегодня мы заканчиваем исследовать моря и отправляемся в китовое святилище.

– А это что? Церковь в честь китов?

Ева смотрит на меня снизу вверх, я держу ее за руку. После вчерашнего посещения аквариума она никак не может прийти в себя. Она права – название действительно звучит довольно двусмысленно.

– Нет, милая. Это такое место тут в море, где живут дельфины, киты, черепахи и кашалоты. Заповедник.

– Ой, мне так хочется черепаху! Как та, которую мы видели вчера.

– Но мы не можем забрать черепаху из моря. Ведь это морская черепаха.

– Так ее уже забрали. Теперь она живет в аквариуме.

Как всегда, мне нечего возразить. Я и моя юная спутница отправлены на спецзадание: купить на всех рогаликов. Они здесь немного не такие, как делает мой тесть, но тоже ничего. Вчера в гостинице завтрак был настолько скудным, что нам пришлось выйти на улицу в поисках чего-нибудь более подходящего.

Через два часа мы уже на борту небольшого корабля, с которого можно смотреть за китами. Всего около тридцати человек.

Лоренцо восхищенно разглядывает устройство кораблика, который вот-вот отправится на встречу с самым огромным млекопитающим Средиземного моря.

Паола невероятно спокойна. В последнее время я веду себя, точно аниматор из турагентства: изо всех сил стараюсь развлечь клиентов, придумывая все новые и новые маршруты. Совершенно очевидно, что сегодня наша прогулка посвящена Еве и ее любви ко всему живому.

Сначала мы видим дельфинов. Они играют в воде и плывут за нашим корабликом, точно акробаты из цирка «Дю Солей», которые показывают хорошо заученный номер. Это так красиво, что кажется каким-то ненастоящим.

Мне жарко от солнца и налипшей соли, но сегодня я почти не устал. Я стараюсь дышать медленно и спокойно, а моя дочь радостно галдит, бегая вдоль бортика. Вдох-выдох, вдох-выдох. Я слышу свое хриплое дыхание, чувствую, как раздуваются раненые легкие. Похоже на шипение. Да нет, это шипение и есть.

Я оборачиваюсь, и передо мной открывается невероятное зрелище: огромный кит плывет совсем рядом с нашим кораблем и выпускает огромный фонтан. С этой стороны стою я один – все остальные побежали на другую сторону смотреть на веселых дельфинов. Меня так и тянет достать из рюкзака свой старенький «полароид», но я стою, точно приклеенный. Огромное животное смотрит на меня. Его гигантский глаз пристально уставился прямо в меня. Я улыбаюсь, но он не понимает. Кажется, он хочет мне что-то сказать. Мы внимательно изучаем друг друга, а в воздухе фоном звучит щебетанье акробатов-дельфинов. Кит без малейшего усилия плывет совсем рядом с лодкой. Я даже могу расслышать его дыхание. Это мгновение – чудо совершенного покоя.

В какой-то момент мне ужасно хочется прыгнуть в воду и исчезнуть навеки в морской синеве. Красивый бы получился конец. Я даже было ставлю ногу на парапет, чтобы спрыгнуть за борт, как вдруг ко мне подбегает Ева, которая первая заметила моего товарища и принимается кричать:

– Кит! Кит! Сюда!

Все, кто стоял на другой стороне, бегут ко мне, опасно накреняя кораблик. Прощай, покой.

Робкое существо мгновенно погружается в воду и скрывается, положив конец великолепному спектаклю. За это утро мы больше никого не увидели. Когда мы возвращаемся на берег, день уже клонится к вечеру. Ева счастлива: она встретила двенадцать дельфинов, четыре чайки и кита! Мне тоже полегчало – немного неземного спокойствия кита передалось и мне.

Завтрак на морском берегу. Паола читает гороскоп, я – новости о футбольном чемпионате, которого не увижу, Ева и Лоренцо увлеклись строением огромного песочного замка, который вряд ли переживет эту ночь. Мы похожи на обычную семью, приехавшую отдыхать. Не хватает только надувного крокодила или пластикового каноэ. Но сегодня у меня день рождения. Мне сорок. Мы решили отпраздновать это событие в лучшем ресторане округи. Не так я себе представлял этот день рождения. Я поднимаюсь с шезлонга и откладываю газету.

– Дети! Давайте-ка поиграем.

Упрашивать не приходится.

– Предлагаю сыграть в шарики.

Мы вместе готовим дорожку для игры. Ева садится на землю, а мы с Лоренцо тащим ее за ноги, чтобы сделать бороздку. У нас будет не просто дорожка, а самый сложный маршрут в истории этой игры: мы чертим замысловатые петли, прокладываем туннель, вырываем кювет и даже несколько ям.

– Объясняю правила. Каждый берет по шарику и толкает его пальцем как можно дальше. Таким образом мы проходим по три предварительных круга и считаем, кто сколько раз толкнул свой шарик. Кто прошел дистанцию, толкнув его меньшее количество раз, выбирает позицию для основной игры. Потом проходим дистанцию пять раз, толкая шары по очереди.

Достаю из пакета шары. Я ревностно хранил их много лет. Все те же – поцарапанные, потертые шары с пожелтевшими изображениями трех известных велосипедистов: Баронкелли, Мозера и Саронни. Культовые имена, при звуке которых вспоминаются пламенная гонка «Джиро д’Италия», яркие и потные футболки, фляги, брошенные на обочину, ревностно подхватываемые ликующими болельщиками. Наша гонка «приморских велосипедистов» начинается в полдень, все игроки перемазаны густым кремом от загара. Я совершеннейший чемпион в подобных играх, но стараюсь играть не в полную силу, чтобы и дети могли победить. Побеждает Лоренцо, Ева приходит второй, а я последним. К обеду мы уже порядком вспотели, но в полном восторге. Я требую, чтобы мне дали отыграться. Предложение принимается.

После обеда выносят торт с двумя свечками в виде четверки и нуля. Я быстро их задуваю и старательно изображаю радость, пока все семейство хлопает в ладоши и распевает «С днем рожденья тебя».

Когда мы возвращаемся в комнату и Паола отправляется в душ, мне приходится залезть в ее чемодан, чтобы найти зарядку для телефона, поскольку моя бесследно исчезла.

Под стопкой футболок и пакетом с туфлями зарядки я не нахожу. Зато нахожу письмо. Письмо на пожелтевшем тетрадном листе, со следами застаревших пятен. Мое письмо Паоле. Я написал его двенадцать лет назад. Наверное, это последнее письмо, которое я писал от руки, до того как впал в окончательную и позорную зависимость от электронной почты.

Я выхожу на террасу и читаю. Я не помню почти ни слова.

«Моя дорогая, любимая. Ну, вот мы и пришли. Завтра мы поженимся. Прошу тебя, не опаздывай, мне так жалко женихов, которым приходится торчать перед церковью и терпеть извечные шуточки развеселых друзей: «Смотри-ка, она передумала!» Завтра я наверняка разволнуюсь или устану и не смогу сказать тебе всего, что хотел бы сказать, поэтому пишу сейчас. Наша встреча и (надеюсь) наша свадьба – лучший подарок, который подарила мне жизнь. Недавно мне позвонила сама Судьба и рассказала кое-что о нашей будущей жизни: у нас будет четверо детей (я возразил было, что это многовато, но ведь с судьбой не поспоришь), каждый год мы будем на две недели ездить к твоим родителям во Фреджене (я с трудом уговорил ее всего на неделю), когда наша старшая дочь сообщит нам, что забеременела от любимого человека, мы расплачемся от радости. Когда нам с тобой будет по шестьдесят и дети уже разъедутся, мы продадим дом и переберемся на яхту. Мы объездим весь мир, ведь я обещал тебе кругосветное путешествие и пока еще не сдержал обещания. А потом найдем домик на берегу моря и поселимся в нем навсегда. Многие только мечтают, но у нас с тобой так и будет. Мы состаримся вместе, и будем смотреть на закаты, и проживать наш собственный закат, глядя на вечернее солнце (это сказал не я, но кто – не помню). И вот однажды мы с тобой крепко обнимемся и больше не проснемся. Я всегда тебя любил, люблю и буду любить.