Перевозчица - Наталья Бульба

В один из таких моментов я и рассказала ей о себе и отце.

Вокруг меня было так много сильных мужчин, что я просто вынуждена была изгонять из себя малейшую слабость. Чтобы быть достойной их, чтобы каждый из них с гордостью произносил мое имя, как друга, как того, на кого он мог положиться.

С ней я могла быть просто девчонкой. Глупой, многого не понимающей, совершающей ошибки, после которых только и остается приползти к единственному существу, способному тебя понять и утешить.

Она не была мне матерью, но она была ею для других девчонок, в чем-то похожих на меня. Это делало нас ближе.

– Нет, – мотнула я головой. Я знала, зачем они были нужны, вот только ей признаваться не собиралась. Это тоже была игра, ее нужно было довести до конца.

– Глупая ты еще, – добродушно хмыкнула она. – Все тебе объяснять надо.

Я сделала вид, что смутилась, но тут же кивнула, соглашаясь.

– Ты же видела, какие мы с Данкином разные, – совершенно серьезно произнесла она, несколько удивив меня таким признанием. – Он – холоден, как лед, я – огонь, не могу усидеть на месте. Нас свела вместе любовь, но вряд ли бы она смогла удержать нас так долго.

Мы стояли одни. Я и она. Лорд, в сопровождении Дарила, дожидался супругу в каре. Тарас, который был на вахте, проявил скромность и отправился в рубку.

– Но вы кажетесь…

Она не дала мне закончить.

– Лишь кажемся, Таши. Мы так и остались: он – колдун, я – ведьма. Но зато теперь мы знаем, что быть разными – не означает невозможность найти то общее, что сделает из двоих целое. Сначала это была цель, потом дети, внуки, правнуки. Все переплелось настолько, что уже не разорвать. Но ведь когда-то было совсем иначе. И эти куклы постоянное напоминание. А еще… они исполняют желания. Потому что первое, которое я загадала, все еще сбывается.

– Это намек на меня и Искандера?

Она усмехнулась.

– Это просто намек. – И даже не сделав паузы, неожиданно продолжила: – А с отцом встреться. Не оставляй его с тем чувством вины, что его гложет.

Удивительно, но сказала она это только сейчас. Тогда же просто выслушала. Не пытаясь посочувствовать, объяснить, подсказать. Просто молчаливый свидетель исповеди.

Как ни странно, но даже от этого мне стало легче.

– Я буду рада увидеть тебя еще.

Это было самое малое, что я могла ей сказать. Не рассказать же, что сканеры Костаса поведали мне совершенно иную версию об этих двух куклах.

Если он не ошибся, а это вряд ли, то внутри них на Землю возвращалось грамм четыреста туарона – редчайшего в галактике кристалла, который использовался в новейших навигационных системах.

И мне было все равно, известно ли об этом скайлам и не является ли это просто частью договоренности о сотрудничестве между ними и Союзом. В дела политики я лезть не собиралась.

Кар уже давно покинул стояночную зону, а я все продолжала смотреть ему вслед.

Этой женщине удалось сделать то, что не сумели прошедшие годы. Я вспомнила все глупые слова, которые бросала в лицо отцу, свое сумасбродство. Совершенно по-иному оценивала собственные поступки.

Имей я возможность что-либо изменить… Такой возможности я не имела.

– Капитан, – вывел меня из задумчивости голос Тараса, – тебя вызывает Тосор.

– Передай ему, – отозвалась я, – что у меня заслуженный отдых.

– Я так и сказал, – фыркнул ангел. – Но он говорит, что у него есть для тебя кое-что интересное. Причем очень срочно.

В принципе, посредник был прав, вызывая меня именно сейчас. Лучшее средство от хандры – новый контракт. Жаль только, что с Тадеусом перекинуться словечком не успела. Слишком быстро меня выловил Тосор.

– Скажи, что скоро буду. И подготовь второй кар.

Тот замолчал на мгновение, потом уточнил:

– Готовить сейчас или ты дождешься Дарила?

Я усмехнулась. А то он не знал…

– Готовь сейчас. Не стоит демону срывать свидание, он потом будет очень недоволен.

– Понял. Предупрежу Стаса.

Я спорить не стала. Отправляться к посреднику совсем уж одной было верхом безрассудства. Стас, конечно, не демон, но как защита для тыла вполне сойдет.

Через полчаса, переодевшись в менее заметный наряд и вооружившись до зубов, я покинула космопорт. Несмотря на недавнее прощание, настроение было великолепным. Шальным.

Я понимала, насколько опасно подобное состояние, когда чувства затмевают разум, когда расшалившиеся эмоции не позволяют здраво воспринимать происходящее. Но даже это понимание было каким-то далеким.

Стас, как всегда, оставил кар на стоянке. Вслед за мной вошел в ничем не примечательное здание, на первом этаже которого расположилась лавка с сувенирами со всех концов галактики – прикрытие для совершенно иной деятельности посредника.

Дарил обычно провожал меня до кабинета, спрятанного за чередой витрин. Каждая из них могла при необходимости стать неприступной преградой, давая время Тосору покинуть опасную зону через другой выход. Стаса же я попросила остаться в зале. Это была старая договоренность – он общается только со мной или демоном.

Помощник поднялся навстречу. Благодаря системам слежения он уже давно знал о моем появлении. Как всегда, подошел к двери, чтобы открыть ее для меня.

Все было привычно, ничего не выбивалось из сотканного годами сотрудничества ритуала. Вот только сердце дрогнуло, словно пытаясь о чем-то предупредить.

Мне бы остановиться, поймав тень напряжения во взгляде застывшего у двери люценианца, но я только улыбнулась, радуясь, что можно будет хоть на время забыться в новом контракте.

Мне бы удивиться, что вместо знакомого бурчания себе под нос, давно ставшего поводом для множества шуток среди нашей братии, Тосор встретил меня лишь приглашающим жестом.

Но когда я поняла, что здесь не все чисто, было уже поздно что-либо предпринимать.

Достать оружие я не успела.

С трудом разлепив слипшиеся от гноя и песка ресницы, я поторопилась вновь зажмурить глаза. Стоящее в зените солнце светило немилосердно.

Мысль о том, что лучше бы я сдохла, не приходя в себя, стала лучшей иллюстрацией к моему плачевному состоянию. Будь у меня термокостюм, вода, передатчик… а еще лучше, корабль и экипаж к нему в придачу…

Ничего этого у меня не было.

Наверное, это был закономерный итог моей поразительной везучести, которая сопутствовала мне последние семь лет. Наверное, чаша терпения небесных покровителей, с ужасом взирающих на мое безрассудство, уже давно переполнилась. Наверное, пришло время отвечать за собственный эгоизм, благодаря которому между мной и отцом была не только пропасть непонимания, но и противостояние Галактического Союза и вольницы.