Юлий Цезарь - Глеб Благовещенский

Кв. Туллий Цицерон и П. Сульпиций должны были занять зимние квартиры в городах эдуев Кабиллоне и Матисконе для обеспечения подвоза провианта. А сам он решил зимовать в Бибракте.

На основании донесения Цезаря об этой победе в Риме назначается двадцатидневное молебствие».

Цезарь, как опытный военачальник, отдавал себе отчет, каково пришлось его людям в году минувшем, когда, в сущности, решалась сама судьба римлян в Галлии. Легионеры нуждались в реальном отдыхе. После победы в главном сражении Галльской войны они это заслужили. Тем более что после понесенных потерь галлам наверняка нужно было изрядное время, чтобы оправиться, и едва ли следовало ожидать от них очередных волнений. Именно поэтому Цезарь не строил на 51 г. до н. э. никаких далеко идущих планов.

Однако, как это нередко случается, обстоятельства решили за него.

Видимо, вся Галлия, вновь пройдя через унизительное поражение, задавалась вопросом: неужели никому не удастся совладать с римлянами? Ведь они не боги, а люди, а стало быть, уязвимы. Наверняка есть средство их погубить!

И это средство следовало найти как можно скорее.

Галлия опять забурлила…

От надежд Цезаря позволить своим людям хорошенько восстановиться с силами не осталось и следа, когда от многочисленных лазутчиков, рассеянных по территории Галлии, начали приходить неутешительные известия о том, что «многие общины единовременно задумывают возобновить войну и составляют тайные заговоры. В качестве правдоподобной причины этого обстоятельства указывали на общераспространенное среди галлов убеждение, что какая бы боевая масса ни была сосредоточена в одном месте, она не может дать должный отпор римлянам; но если несколько общин откроют военные действия в различных пунктах одновременно, то армия римского народа не будет иметь ни времени, ни сил энергично воевать во всех пунктах и всюду поспевать со своей помощью; но только ни одно племя не должно отказываться от этой неприятной участи, если благодаря такому выигрышу времени остальным удастся отвоевать себе свободу».

Надо отдать галлам должное!

Правда, идея изначально лежала на поверхности. Будь у галлов побольше сметки, они могли бы соединиться и выступить против римлян сообща еще в 58 г. до н. э., когда началось римское проникновение. Однако потребовались годы тяжких поражений, чтобы подобная мысль забрезжила в их скудных рассудках.

Цезарь был явно не в восторге, когда узнал об этом.

Покуда галлы не осуществили своего намерения, им следовало немедленно помешать! Все мысли об отдыхе мгновенно пошли прахом.

В «Записках» сказано, что «Цезарь назначил комендантом своего зимнего лагеря квестора М. Антония, а сам в сопровождении конного отряда отправился накануне январских Календ из города Бибракты к 13-му легиону, стоявшему, по его распоряжению, на эдуйской границе в области битуригов, и присоединил к нему зимовавший по соседству 11-й легион. Оставив по две когорты (от каждого легиона) для охраны обоза, он двинулся с остальным войском в богатейшую область битуригов, так как при обширности их земель и многочисленности городов зимовавший у них легион не мог бы удержать их от приготовлений к войне и от заговоров».

Внезапность нападения была излюбленным коньком Цезаря всегда.

Не стал он изменять себе и на этот раз.

Результат, как всегда, был вполне прогнозируем!

Как сказано в «Записках»,

«благодаря внезапному появлению Цезаря произошло то, что и должно было произойти с врагами, не успевшими приготовиться и жившими разбросанно: поселяне, которые жили без всяких опасений, были застигнуты нашей конницей врасплох прежде, чем они могли спастись бегством в города.

А именно Цезарь решительно воспретил предавать пламени усадьбы (что обыкновенно служит признаком неприятельского набега) – с той целью, чтобы в случае продвижения в глубь страны не испытывать нужды в фураже и хлебе и чтобы не путать врагов этими пожарами. Устрашенные потерей многих тысяч пленных, те битуриги, которым удалось спастись от первого нападения римлян, бежали в соседние общины в надежде на частные дружественные связи и на солидарность с ними их единомышленников. Тщетно, ибо Цезарь своими ускоренными маршами повсюду их опередил и не дал ни одной общине времени думать о чужой безопасности более, чем о своей. Этой быстротой он обеспечил за собой верность дружественных племен, а на колебавшихся наводил страх и принуждал их к покорности. Так как битуриги при таких обстоятельствах убедились в том, что милость Цезаря открывает им возврат к его дружбе и что соседние общины, не подвергаясь никакому наказанию, дали заложников и снова были приняты под его покровительство, – то они последовали их примеру».

Блицкриг удался!

Цезарь восстановил контроль над одними из обширнейших земель Галлии; теперь планам создания антиримской коалиции галльских племен было бы крайне непросто осуществиться. Появлялся реальный шанс, что у римлян все-таки будет передышка.

Как отмечено автором «Записок», «солдаты Цезаря самоотверженно выносили все лишения в зимние дни от очень трудных походов и невыносимых холодов. В награду за эти лишения и выносливость он обещал, в виде денег от добычи, каждому рядовому по двести сестерциев, а центуриону – по тысяче. Затем он отправил легионы назад на зимние квартиры, а сам вернулся на сороковой день в Бибракт».

И снова надеждам на настоящий отдых не дано было осуществиться, поскольку,

«когда он производил там судебное разбирательство, к нему прислали послов битуриги с просьбой о помощи против карнутов и с жалобой на вторжение последних в их страну. Ввиду этого он пробыл в зимнем лагере не более восемнадцати дней и вывел с зимних квартир на Араре 14-й и 16-й легионы, которые, как указано было в предыдущей книге, были там размещены для обеспечения продовольственного дела. С этими двумя легионами он и выступил для преследования карнутов.

Когда молва о приближении нашего войска дошла до врагов, то карнуты, наученные чужими несчастьями, оставили села и города, где они жили в наскоро построенных для защиты от зимы маленьких и бедных помещениях (значительной части своих городов они после недавнего своего поражения лишились), и рассеялись по разным направлениям. Так как именно теперь наступила самая лютая погода, и Цезарь не желал, чтобы его солдаты страдали от нее, то он разбил свой зимний лагерь в городе карнутов Кенабе и поместил солдат частью в домах галлов, а частью в бараках, которые были построены солдатами и покрыты спешно собранной соломой. Всадников же и пехотинцев из вспомогательных отрядов он послал во все стороны, куда только, по его сведениям, устремлялись враги. И недаром, ибо большей частью наши возвращались с богатой добычей. Суровая зима и страх перед постоянными опасностями сломили карнутов: лишенные крова, они нигде не осмеливались задерживаться на более или менее долгое время, а в жестокие морозы даже в лесах не находили себе достаточной защиты. Поэтому, потеряв много народа, они рассеялись и разбежались по соседним общинам».