Фрида - Аннабель Эббс

сезоне, а на прошлой неделе совершил пять хоумранов, Фрида сунула ему в руку полкроны и письмо. Она столько раз писала и переписывала это послание, что запомнила наизусть.

– Не говори никому, что мы виделись. Пусть это будет нашим секретом, Монти.

К глазам вновь подступили слезы. У нее за спиной крутился Лоренцо, подозревавший худшее. Фриду охватило чувство вины и сожаления. Сколько боли и горя она причинила!.. Но потом она вспомнила, что завтра увидит всех своих детей, представила, как будет обнимать и целовать их, и ее охватила такая радость, что печаль растаяла в бледном послеполуденном воздухе без следа.

Монти, mein Libling!

Я много раз начинала писать это письмо, но ничего не получалось. Я хочу, чтобы ты знал: я люблю тебя и твоих сестер – сильнее, чем вы можете себе представить. Я ушла от вашего отца, а не от вас. Семья Уикли вам ничего подобного не скажет. Тем не менее это правда.

Я не думала, что все так обернется. Хотела вернуться. Однако мистер Лоуренс сделал мое возвращение невозможным, и ваш отец, охваченный гневом и ревностью, усугубил положение.

У меня разрывается сердце, но теперь моя судьба связана с мистером Лоуренсом. Надеюсь, очень скоро ты с ним встретишься и полюбишь его так же сильно, как я. Он необыкновенный человек, гениальный писатель, с великим будущим. Я не могу его оставить, поскольку он полностью зависит от меня. Надеюсь, что, когда Эрнест успокоится, мистер Лоуренс станет тебе как второй отец. Не обижайся на папу – он действительно очень меня любил. Я пытаюсь найти в себе силы простить его, и ты должен сделать то же самое.

Избавься от этого письма, сынок. И никогда не забывай… свою дорогую мамочку…

Глава 69

Монти

Монти не хотел избавляться от маминого письма. Теперь это было единственное, что о ней напоминало. По дороге домой он положил письмо в карман брюк и сжимал в руке. Его губы дрожали. Сопли и слезы капали с носа на мостовую и на галстук. Он был рад, что его не видят школьные приятели.

Ему хотелось отодвинуть маму в самые дальние уголки памяти, чтобы она больше не могла сделать ему больно. А теперь, когда он ее увидел, это стало невозможным. Она сказала, что любит его, однако Монти сомневался. Другие матери не оставляли своих детей.

Двенадцать месяцев он ничего не говорил о ней, ни разу не упомянул ее имени, за исключением того удручающего разговора с отцом. Завтра он отведет сестер на встречу с ней и тогда сможет вновь произнести ее имя. Если захочет. Он сам не понимал, хочет ли этого. Монти нахмурился и вытер тыльной стороной ладони нос. Он не знал, что думать, хотя понимал: кто-то лжет. А лгать некрасиво. Отец говорил, что мама их не любит. То же самое утверждали бабушка Уикли и тетя Мод. А она говорит, что любит. Если любит, то почему ушла? И почему она хочет, чтобы Голодный лис стал его вторым отцом? У него ведь есть папа. К горлу подкатила едкая отрыжка, резко закрутило в животе.

Монти сделал глубокий вдох. Теперь он умел бороться со спазмами в животе.

– Завтра мы ее увидим. И заставим вернуться домой! Барби с Эльзой заставят ее вернуться домой, – произнес он вслух, чтобы слова прозвучали более весомо. – Она поймет, что любит нас больше.

Он крепче сжал письмо.

Глава 70

Барби

– Куда мы идем? Почему мы не пошли в школу?

Барби и Эльза вприпрыжку бежали за Монти, который напустил на себя таинственный и важный вид.

Он улыбнулся и махнул рукой.

– Туда. Посидим немного в парке. А потом можете идти в школу.

– Но мы опоздаем, – запротестовала Эльза, крепче сжимая ранец. – Мы попадем в беду.

– Тоже мне беда! У нас настоящее приключение! А сладости будут? – подпрыгивала от восторга Барби.

– Ты опоздаешь, Монти. Уже опаздываешь. Это глупо. Неужели трудно рассказать?

Эльза сердито фыркнула и задрала голову.

Когда они дошли до парка, Монти замедлил шаг и огляделся. По траве шли в сторону вокзала мужчины в черных котелках, две няньки в форменной одежде катили коляски к церкви, стайка школьников в одинаковых соломенных шляпах шагала в направлении Хай-роуд. И вдруг они увидели бегущую к ним женщину с расплывшимся в широкой улыбке лицом. Одной рукой она придерживала шляпу, другую протягивала к ним.

– Мама!

Эльза побежала ей навстречу, за ней Барби.

– Mutti вернулась! Мамочка вернулась!

Фрида схватила девочек на руки и прижала к себе, и ее глаза стали серебристыми, как две рыбки. Когда она отпустила дочерей, те начали танцевать и прыгать вокруг нее, крича:

– Mutti! Мамочка вернулась!

– Пойдемте, сядем на скамейку. О мои дорогие!

Она не могла на них наглядеться, гладила по головам, целовала в щеки и в волосы.

– Пойдем домой! Где твой багаж? А папа знает, что ты сегодня вернешься? – подпрыгивала от возбуждения Барби.

Она целый год ждала маминого возвращения, и вот Mutti наконец дома.

Фрида и Монти переглянулись.

– Они не знают?

– Нет, – глядя себе под ноги, пробормотал он.

– Тебе уже лучше? Память вернулась? А сладости у тебя есть?

Барби отделила от ее прически прядь волос и накрутила на пальчик. Она вдруг почувствовала себя легкой, словно шелковая ленточка, которая может улететь от порыва ветра. Какое восхитительное чувство! Будто воздушный змей, выпущенный на свободу. На минуту она забыла о слишком тесном синем жакете с туго затянутым поясом.

– Я не могу вернуться. Вы будете ко мне приезжать.

Фрида потерла глаза тыльной стороной ладони, и Барби увидела, что они полны слез.

– Я надеюсь, что мы будем видеться… часто. Теперь все зависит от вашего отца. Вы должны сказать ему, что хотите приезжать ко мне.

– Если тебе лучше, почему ты не возвращаешься домой?

Эльза побледнела и уставилась на Фриду с застывшей на губах улыбкой.

– Я скоро выхожу замуж за другого мужчину. Но я люблю вас всех, очень сильно.

Она всхлипнула, и по ее щеке скатилась слеза.

– Тогда почему ты не придешь к нам в гости?

Барби забралась матери на колени и обвила руками шею.

– Пожалуйста, оставайся, мамочка! Пожалуйста, побудь с нами. Бабушка вечно ворчит и не дает нам вкусной еды. А тетя Мод злая, и мы должны звать ее мамой, а она нам не мама.

Барби обняла ее еще крепче, зарывшись лицом в шею.

– Не понимаю, – напряженно произнесла Эльза и отстранилась. – Мы думали, ты больна… амнезией. Или что ты в лечебнице для