14-я танковая дивизия. 1940-1945 - Рольф Грамс

В это же время произошел перевод полковника Лангкайта на новую должность, он был назначен командиром танкового полка «Гроссдойчланд». И хотя это означало повышение по службе, но как для него, так и для дивизии, с которой он был связан долгие годы, расставание оказалось болезненным. До прибытия его преемника майор Бернау принял командование 36-м танковым полком.

Раньше, чем предполагалось, уже 17 марта, дивизии пришлось продолжить марш на запад. Тем временем противник расширил свои плацдармы у Гайворона и южнее Гайсина и начал наступление силой нескольких армий на Балту и Вапную. До сих пор ему противостояли лишь мелкие боевые группы, и если бы в результате ввода в бой нескольких соединений не удалось в последнюю минуту задержать его, он мог бы нанести удар по отступавшим колоннам 8-й армии, оставшимся без защиты. Не считая того, что в этом случае была бы перерезана последняя коммуникация, железнодорожная линия Лемберг (Львов) — Одесса, значительно уменьшалась бы возможность использовать для обороны такое естественное препятствие, как Днестр. Поэтому на задний план отошли все сомнения относительно поспешного ввода в бой еще так до конца и це сформированных боевых групп. Надо было прикрыть открытый фланг армии и обеспечить путь отхода — даже если бы для этого причлось пожертвовать той или иной дивизией.

К счастью, тем временем дороги уже подсохли, по крайней мере сверху, так что по пути произошло лишь несколько незначительных задержек. Двигаясь через Ясенево и Гольму, уже к вечеру 18 марта дивизия подошла к железнодорожному вокзалу городка Балта, где ей представилась возможность пополнить свои сильно сократившиеся запасы горючего и боеприпасов. На армейском продовольственном складе, расположенном рядом с вокзалом, где, к нашему огромному удивлению, охотно раздавали запасы проходящим воинским соединениям, чтобы однажды их не пришлось уничтожать или оставлять русским, мы получили продукты питания и маркитантские товары — спиртные напитки, сигареты и разную мелочь. Правда, из-за того что у раздаточных пунктов собралось много народу и пришлось долго ждать, выступление дивизии задержалось на несколько часов, так что последние боевые группы смогли прибыть к указанному месту назначения, к поросшим лесом холмам севернее Слободки, только поздно ночью 19 марта. С запада 14-я танковая дивизия примыкала к 3-й танковой дивизии СС «Тотенкопф», которая занимала позиции примерно в 15 километрах севернее Балты. Обе дивизии, между которыми было довольно большое расстояние, сначала должны были обеспечивать охранение главной железнодорожной магистрали на Одессу и железнодорожной ветки, которая вела через Рыбницу в Бельцы.

Пока противник еще не давал о себе знать. И наши собственные соединения, которые еще совсем недавно теснились в плотных колоннах в Балте, внезапно куда-то пропали. И только из лесистой местности севернее железнодорожной линии Березовка — Крутые постоянно доносился шум боя. Но никто не мог сказать, кто и с кем там сражался. Возможно, речь шла о нападении на немецкие позиции партизанских отрядов, которые встречались в этой местности особенно часто.

Уже на следующее утро нам было приказано оставить свои позиции и отойти дальше на юго-запад, так и не дождавшись серьезных столкновений с противником. Вопреки всем ожиданиям, русские направили на юг лишь слабые силы. Основная часть их ударных соединений устремилась мимо немецкого прикрытия к Днестру. Наша воздушная разведка установила, что передовые отряды Советов уже форсировали Днестр между городами Сороки и Могилев-Подольский и что южнее кавалерийские и танковые соединения, которые предположительно должны были еще дислоцироваться в районе Кодыма — Будеи, уже находились всего лишь в нескольких километрах от переправы в Рыбнице.

Поэтому дивизии не оставалось ничего иного, как оставить свои новые позиции и тоже отойти по дороге Крутые — Ержово в направлении Рыбницы, двигаясь в той или иной степени в тылу русской южной группировки. Другой возможности перехватить противника, прежде чем он достигнет своей цели, у нас не было.

За исключением нескольких разведывательных дозоров, которые тотчас отступили уже после первой же перестрелки, и обоза, который относился не к советскому соединению, как мы предположили сначала, а представлял собой наше добровольческое татарское формирование, на протяжении всего марша о русских не было ни слуху ни духу. Так и не вступив в соприкосновение с противником, боевые группы подошли к оборонительной линии дивизии «Гроссдойчланд», которая удерживала подходы к единственному сохранившемуся железнодорожному мосту через Днестр.

И только 20 марта произошли первые столкновения с советскими передовыми отрядами, которые почти не коснулись нашей дивизии. Несколько вражеских танков, которые вели обстрел моста с полузакрытых позиций, были подбиты или отогнаны нашими «Тиграми», а атаки малочисленных стрелковых подразделений русских отразила румынская пехота, которая, по-видимому, уже давно занимала этот оборонительный рубеж. Тем временем почти непрерывно через мост двигались на запад потоки пеших пехотных колонн и вереницы повозок, так что боевые группы дивизии смогли перейти через реку только 21 и 22 марта. Местом сбора для последующего введения в действие было назначено село Резина-Тарг.

Уже было определено боевое задание дивизии на ближайшее время: она должна была продвинуться как можно дальше на северо-запад и во взаимодействии с дивизией «Гроссдойчланд» и некоторыми другими пехотными и парашютно-десантными соединениями преградить путь противнику, который после форсирования Днестра широким фронтом продвигался на юг. Для этого надо было создать первую отсечную позицию на рубеже Шолданешты — Большие Котюжаны — Флорешты — Бельцы.

Уже вечером 23 марта наши гренадеры подошли — в основном пешим маршем — к железнодорожной линии юго-восточнее Хиртопа, но вскоре их сменили мотопехотинцы дивизии «Гроссдойчланд», тогда они отошли назад в Большие Котюжаны. Вместе с подчиненными им горными стрелками они заняли несколько опорных пунктов и блокировали дороги и шоссе, ведущие на юг. Проведя 25 и 26 марта несколько атак, они смогли даже передвинуть свои позиции немного на север и заняли деревню Косельна. Но их силы оказались слишком слабыми, чтобы продолжительное время удерживать такой протяженный участок и отражать постоянно растущее давление неприятеля. Никакая смелость и никакая боеготовность отдельных подразделений не могли помешать тому, что противник постоянно просачивался через возникающие бреши и вскоре добился успеха во время атаки в лоб.

За незначительным отходом 27 марта на следующий день последовало более значительное отступление в район севернее города Загорна. Но потом и эту позицию пришлось оставить, так как русские соединения продвинулись вдоль Днестра и вышли в тыл дивизии к городу Орхей. Кроме того, после того как русские обошли отсечную позицию с фланга, они устремились на юг и по долине реки Реут.

Тем не менее все еще существовала надежда на то, что удастся окончательно остановить прорыв севернее линии Орхей — Яссы, так как тем временем столько немецких соединений было переправлено через Днестр и брошено навстречу русским, что темп их наступления значительно снизился. Чем дальше противник продвигался на юг, тем более сильное сопротивление он должен был встречать. Между тем время уже не работало так однозначно на русских, так как чрезвычайно растянутые коммуникации все заметнее сказывались на мощи их наступления и позволяли использовать в основном только мобильные кавалерийские и пехотные части с небольшим количеством тяжелого вооружения. В то же время немецкие боевые группы смогли вывезти с собой при отходе большую часть своего тяжелого вооружения и установить его на новом оборонительном рубеже. Правда, и им приходилось преодолевать трудности со снабжением.