Рассказы о Привидениях Антиквария – Собирателя Древних Книг. Бледный Призрак и Прочая Нежить - Монтегю Родс Джеймс

такого документа можно было понять причину беспокойства и мотивы поступков господина Элдреда. В отношении вырванного листа коронер[184] сказал: «Никакого успеха нельзя достичь, используя методы, правильность которых вызывает сомнение».

Само собой разумеется, трактат Миддот был взят им для проведения дальнейшей следственной экспертизы, а господин Гаррет, сам лично, рассказал о произошедшем, стараясь придерживаться хронологического порядка, насколько он об этом помнил или думал, что помнит.

На следующий день он решил вернуться домой. По дороге на вокзал ему пришлось идти мимо того места, где с господином Элдредом случилось несчастье. Он не мог обойти его стороной, хотя недавно произошедшее событие было ярким в его памяти, и это заставило его содрогнуться даже светлым солнечным утром. С опаской оглядываясь по сторонам, он обошел сзади поваленное дерево. Что-то черное всё еще лежало здесь, и это заставило его в страхе отпрянуть, но оно едва колыхалось. Присмотревшись внимательней, он увидел, что это комок черной паутины, а после того, как он энергично пошевелил её прутом, несколько огромных черных пауков резво, словно соревнуясь наперегонки, уползли в траву.

Читателю несложно будет понять, каким образом Вилльям Гаррет, простой служащий из городской библиотеки, получил перспективу стать владельцем имения Бретфилд, которое теперь принадлежало его теще, миссис Мэри Симпсон.

Гадание на Рунах

Апрель 15, 190…

Милостивый государь,

Совет известной Вам Ассоциации обратился ко мне с просьбой вернуть Вам копию работы «Правда об Алхимии», которую Вы любезно предложили к рассмотрению на предстоящем заседании представителей Ассоциации. Имею честь сообщить Вам, что Совет не видит какой-либо возможности включить рассмотрение настоящей работы в круг обсуждаемых вопросов и в программу собрания.

С уважением,

Председатель Ассоциации

Подпись

Апрель 18-е

Милостивый государь,

Выражаю свое искренне сожаление, и считаю необходимым поставить Вас в известность о том, что неотложные дела не позволяют мне встретиться с Вами для обсуждения вопросов, имеющих отношение к Вашей работе. К тому же, Устав нашей организации также не позволяет допустить рассмотрение этой работы на заседание Комитета нашего Совета, согласно Вашему предложению. Позвольте мне заверить Вас в том, что Ваша работа была встречена с должным вниманием и после тщательного рассмотрения получила соответствующие отзывы. Она была отклонена только после того, как самый компетентный орган, в обязанности которого входит рассмотрение подобных работ, вынес беспристрастное решение. Никакие мотивы личного характера (я считаю, что нет никакой необходимости об этом упоминать) не оказали ни малейшего влияния на то решение, которое принял Совет.

Прошу Вас с должным вниманием отнестись к вышесказанному.

Апрель 20-е

Председатель Ассоциации…, со всем почтением и уважением уведомляет господина Карсвелла о том, что не имеет никаких полномочий, дающих ему право на раскрытие имени или имен лица или лиц, коим данная копия работы была предоставлена на рассмотрение. Вследствие чего на все дальнейшие попытки связаться с председателем Ассоциации с целью выяснения этого имени или имен, не будет отправлено ни одного ответа в письменной форме.

– А кто такой Карсвелл? – спросила жена Председателя Ассоциации, заходя в его кабинет, и без всякого разрешения хватая последнее из трех писем, только что принесенных машинисткой.

– Ну, дорогая, если это тебя так сильно интересует, то сейчас этот самый господин Карсвелл[185], скажем так, ужасно сердит на нашу Ассоциацию. Впрочем, в отношении всего остального, я о нем абсолютно ничего не знаю, кроме одного, что это весьма состоятельный человек, живет он в Люффорд Эбби, это в Уорикшире. Могу предположить, что он занимается алхимией и поэтому решил всему миру рассказать о своем увлечении. Да, вот еще, в дополнение к сказанному мной, я категорически не желаю с ним встречаться ни под каким предлогом, ни на следующей неделе, ни через неделю, ни когда-либо еще. На этом всё, если ты готова, то идем.

– А что ты ему сделал, почему он стал такой сердитый? – спрашивает его жена.

– Для нас это обычное, рутинное дело, дорогая. Он прислал копию своей работы, с которой хотел выступить на следующем заседании нашей Ассоциации, а мы отправили её Эдварду Даннингу, можно сказать, единственному человеку в Англии, который хорошо разбирается во всех этих вещах. Так вот, тот её посмотрел и сказал, что работа эта никуда не годится, так что нам пришлось ему отказать. После этого Карсвелл буквально забросал меня письмами. В последнем из них он хотел узнать от меня имя того, кому мы отправили на рассмотрение всю его галиматью, ты, как раз, прочитала мой ответ. Только, ради Бога, дорогая, не вздумай, где-нибудь проболтаться об этом.

– Хорошо, я буду молчать, даже не сомневайся. Я когда-нибудь тебя подводила? Я так надеюсь, что этот проходимец никогда не узнает о том, что ему отказали из-за бедного господина Даннинга.

– Бедный господин Даннинг? Не могу понять, почему ты его так назвала? – Это вполне довольный жизнью зажиточный мужчина. Скажешь тоже. У него прекрасный дом, куча денег, уйма свободного времени и всякого рода увлечений, он может делать всё, что ему заблагорассудится.

– Я только хотела сказать, что я очень сильно расстроюсь, если этому Карсвеллу удастся узнать его имя и он начнет его преследовать.

– А! Само собой. Вот тогда он действительно станет «бедным господином Даннингом».

Председатель и его жена решили поехать в гости, в то время как их друзья, которых они решили почтить своим визитом, проживали в Уорикшире[186]. Едва переступив порог дома, где их уже давно ждали, жене Председателя вдруг захотелось во что бы то ни стало узнать всю подноготную господина Карсвелла. Впрочем, ей не пришлось самой начинать разговор на эту тему, так как в разгар веселого празднества хозяйка дома сказала своему мужу: – Я видела Лаффордского аббата сегодня утром. Услышав такие слова, тот даже присвистнул. – Да ты что? Какими судьбами его занесло в наши края? – А Бог его знает. Он выезжал из ворот Британского Музея, а я как раз проезжала мимо. – Со стороны жены председателя не являлось нарушением этикета самой поинтересоваться, а действительно ли у них здесь появился какой-то новый аббат. – О, нет, душечка, это мы про нашего соседа, он купил Лаффорд Эбби несколько лет назад. Его настоящее имя Карсвелл. – Я полагаю, вы с ним в дружеских отношениях? – спросил господин Председатель, тайком подмигнув своей жене. Принимая во внимание любопытство гостей к их новому соседу, ответ хозяев дома на этот вопрос был более чем исчерпывающим. О господине Карсвелле