Невеста ветра - Наталия Осояну

Да.

— Твой капитан сейчас в Лейстесе? — Фрегат крикнул два раза. Скодри удовлетворенно кивнул и задал следующий вопрос: — Ты почувствовала, как погиб матрос по имени Дорс? — Ответ был снова утвердительным, и Джа-Джинни почувствовал, как напряглись все собравшиеся. В наступившей тишине вечернее пение цикад казалось слишком громким. — Он умер от удара кинжалом?

Да.

Скодри выдержал паузу.

— То, что рассказали матросы, — правда?

«Утренняя звезда» молчала так долго, что Джа-Джинни показалось — кто-то из стоящих на судейском помосте не выдержит и взорвется. А потом звенящую тишину прорезали два крика — ответ был «нет». Скодри вскочил и очень быстро задал последний вопрос:

— Умберто говорит правду?

И снова «Утренняя звезда» с ним согласилась…

— Я считаю, решение очевидно, — проговорил Зубастый, когда утихли радостные крики в одном лагере и возмущенные — в другом. — Мы не допустим в Лейстесе убийств, но это было справедливое воздаяние за нанесенное оскорбление. Умберто невиновен и…

— Это неправильно! — вскричал Сатто. — Фрегат не может быть свидетелем! Ты обманываешь нас, Крейн!

Капитан «Невесты ветра» с отсутствующим видом смотрел в сторону, а Скодри повернулся к возмутителю спокойствия.

— Не стоит так волноваться, — сказал он примирительно. — Все видели и слышали, никакого обмана нет. Я бы на твоем месте радовался, что капитан Крейн не требует более существенной расплаты за оскорбления…

— Почему же, — внезапно проговорил Крейн. — Еще как требую. Твои люди, Сатто, клевещут на моих и на меня лично. Дело не только в глупой ссоре, из-за которой мы здесь собрались, дело в другом. Как уже упоминалось, у смотрителя на пристани пропали лодки. И почему-то во всех тавернах заговорили, что это сделали мои люди… — Он обвел собравшихся пристальным взглядом. Многие отворачивались. — Так вот, если мое слово как капитана что-то для вас значит, то слушайте: я утверждаю, что к пропаже лодок никто с «Невесты ветра» отношения не имеет, и даже наоборот — мои матросы рисковали жизнью, отыскивая их. И нашли! — Он повысил голос — Нашли! А теперь я вот что хочу сказать…

Крейн спрыгнул с помоста и подошел вплотную к Сатто, который невольно отшатнулся.

— Никто не посмеет болтать чепуху о моих людях, моем фрегате и обо мне, — четко и громко сказал капитан «Невесты ветра», словно разъяснял непослушному ребенку, как следует себя вести в приличном обществе. — А раз уж команда «Утренней звезды» последние дни только тем и занималась, что распространяла слухи — у меня полгорода свидетелей! — то именно вас и надо проучить. Чем я и намерен заняться!

Матросы зашумели и закричали. Джа-Джинни глянул на Эсме, которая стояла неподалеку: девушка только сейчас забеспокоилась, предчувствуя, что намечается драка. Конечно, ей неоткуда было знать о старом обычае, по которому в случае крупной ссоры между командами устраивалось сражение: каждая сторона выставляла лучшего бойца, и считалось, что победитель отстоял своей доброе имя. Этот обычай уже давно не использовался, но именно о нем вспомнил Крейн.

Скодри наблюдал за происходящим, не делая попыток вмешаться.

— Принимаю вызов! — Сатто сумел взять себя в руки и устоял под тяжелым взглядом Крейна. — И, ты знаешь… — он ухмыльнулся. — Я даже приму его лично, буду драться сам. Кого ты выставляешь со своей стороны?

Крейн махнул рукой, и сквозь толпу стал продираться Бэр — огромный и страшный. Но, против всех ожиданий крылана, Сатто нисколько не испугался.

— Э! Нет, так не пойдет! — Он лукаво пригрозил Крейну. — Обычай говорит, что условия поединка должны быть равными, а у нас в команде нет грогана! Выставляй человека, и не надо хитрить!

Крейн поднял брови с изумлением, которое выглядело вполне искренно, а потом сокрушенно вздохнул.

— Надо же, ты прав. А я забыл… — Он задумчиво почесал шрам на щеке. — Выставить против тебя помощника я не могу — Умберто слишком устал, а Джа-Джинни опять-таки не человек, — поэтому… М-да. Ладно, так и быть — буду драться сам!

Сатто отшатнулся, словно его ударили. На мгновение он растерялся, но потом сказал ровным голосом:

— Но, Крейн… я, кажется, достаточно ясно выразился? По обычаю дерутся только люди против людей…

Капитан «Невесты ветра» смотрел на него не мигая и молчал. Сатто взял себя в руки, и на его лице появилась обычная ухмылка. Он провозгласил, обращаясь к публике:

— Я уже понял, что капитан Крейн не любит, когда о нем распространяют слухи! Но все дело в том, что ни я, ни кто-то другой из команды «Утренней звезды» не имеем отношения к любопытному слушку, который появился не так давно… — Он выдержал театральную паузу. — Говорят, капитан Крейн не человек, а магус!

Джа-Джинни увидел: на краткий миг лицо Кристобаля превратилось в пепельного цвета маску, а в глазах мелькнули красные искры. Но Крейн очень быстро пришел в себя, хотя было понятно — такого подвоха он не ожидал.

— Слухи — дело темное! — продолжал Сатто все смелее. — Я знаю Крейна всего-то лет пять и не берусь утверждать, состарился он за это время или нет. Я соглашусь биться с ним — но пусть сначала кто-то, знающий его достаточно давно, подтвердит, что Кристобаль Крейн принадлежит к человеческому роду!..

Джа-Джинни опустил голову. Он понимал, что хитроумный план капитана вот-вот рухнет из-за досадной мелочи… но предусмотреть все невозможно. Хуже всего было то, что Сатто подлил яду: как теперь доказать, что Крейн и в самом деле человек? А если ничего не доказывать, распространение слухов не остановишь. Крылан мысленно перебирал имена самых сильных матросов, которых можно было бы выставить против здоровенного Сатто, когда раздался знакомый голос.

Голос человека, который должен был молчать…

— Ты в своем уме, Сатто? — сказал Скодри с легкой усмешкой. — Неужто ты решил, что я допустил бы в мой дом маг уса? — последнее слово он произнес с глубоким презрением. — А ведь сам упрекнул меня недавно в дружбе с Кристобалем… выходит, ты считаешь, я смог бы назвать другом того, чьи сородичи погубили мою семью?

На лице Сатто отразился испуг; чтобы это скрыть, он низко поклонился Зубастому и не сказал ни слова, как бы понимая, что любое оправдание только усугубит вину. Скодри принял извинения с достоинством и ободряюще кивнул Крейну.

Джа-Джинни смотрел на своего капитана и думал о том, что всем прочим он должен казаться воплощением холодной ярости. На самом деле неподвижное лицо и застывший взгляд объяснялись просто: магус растерялся.

Но продлилось это недолго…

— Готовьтесь! — коротко бросил Скодри, всем своим видом показывая, что его очень интересует предстоящая битва. Джа-Джинни огляделся: все вокруг не сводили глаз с двоих мужчин в центре площади, готовых убить друг друга. Не поддались этой жутковатой магии только двое — Эсме и Кузнечик.

— Опять… — пробормотала целительница. Только теперь Джа-Джинни заметил у нее на поясе кошель, в котором, должно быть, лежал флакон. — А я еще подумала — зачем брать снадобья?